Ирина Сыромятникова - Специалист

— Заткнись, Жан! — процедил эстет и придвинулся ко мне. — Что надо делать?

Охранник нагонял нас.

— Отвлеките их. Все равно — как.

Крепыш как-то очень нехорошо покосился на своего капитана.

Охранники начали подталкивать нас к пропускному пункту, еще пара минут и решать будет поздно. Капитан пошел первым, за ним шмыгнул Берни, я сманеврировал так, чтобы замыкать группу. За несколько шагов до раздвижной стеклянной двери крепыш догнал капитана и ловким тычком сбил с ног.

— Сука!!! Из-за тебя мы здесь!!!

И он набросился на несчастного с кулаками. Впрочем, капитан в накладе не остался, они покатились по дорожке, в любую секунду рискуя свалиться вниз. Мне даже не потребовалось напрягать мозги, охранники сами бросились разнимать дерущихся. Сделать это было нелегко — крепыш здорово лягался.

— Они убьют друг друга! Они убьют друг друга! — картинно взвизгивал эстет, заламывая руки. Получалось очень убедительно. Я жался в сторонке.

В какой-то момент все охранники (и те, что вели нас от шлюза, и те, что ждали на контроле) оказались в пределах моей досягаемости. Я атаковал их с тыла.

На охранниках были стандартная полицейская форма, только перекрашенная. Костюмы защищали хозяина от шокера, мелкокалиберной пули, ножа, могли спасти при разгерметизации и здорово смягчали удары. Но! Как любая навороченная защита, они сковывали движения, а в тесном единоборстве при нулевой гравитации маневренность — превыше всего.

Дрался я грязно, у меня не было времени размышлять, станут ли эти ребята инвалидами. Одного придурка я просто скинул с мостка, и он застрял в мешанине силовых кабелей, истошно вопя, другой не успел опустить забрало и получил от меня в нос. Отчетливо хрустнула переносица. Желание драться вернется к нему не скоро! С оставшимися двумя пришлось повозиться: все-таки доспехи были продуманы хорошо, а у меня не было возможности размахнуться. Они собирались напасть одновременно, и это могло принести им успех. Положение спас эстет, ловко подставивший охраннику ножку. Я насел на одного, трое моих подельщиков — на другого. Того, что застрял в мешанине кабелей, долбануло током и он затих.

Мы победили.

У капитана Жана немного дрожали руки, должно быть, от электрошока.

— А ты здоров драться, парень…- начал Берни.

— Позже!

Все — позже, сейчас счет шел на секунды. В стеклянной будке назойливо бибикал зуммер: охранники снаружи хотели знать, что происходит внутри. Теперь выбора нету, только вперед!

Оттолкнувшись от опоры мостков, я совершил прыжок, на который ни один житель планеты не решился бы. Сложность с искусственной силой тяжести в том, что мышцы не успевают к ней привыкнуть, приходится руководствоваться разумом, а не инстинктом, иначе результат получается обескураживающим. На ободе была одна десятая «же» или меньше, следовательно, я должен был быть в состоянии одолеть десять метров до ближайшей платформы, но никогда нельзя быть уверенным ни в силе, ни в расстоянии. Я едва не просвистел мимо, всей массой тела шлепнулся об угол контейнера и ролики протестующее взвыли. Слава богу, некоторый запас прочности конструкция имела, да и что такое семьдесят кило по сравнению с семью тоннами! По слабой вибрации рельса я понял, что компаньоны последовали за мной. Удачи им, тут уж каждый сам за себя.

Я спешил вперед, обгоняя платформы. Тип с разбитым носом пробовал ползти к будке, еще один из тех, кого мы избили, очухался и начал стонать и барахтаться. Я стремительно влетел в трюм, едва не угодив ногой в звено разгрузочного конвейера.

Людям здесь делать было совершенно нечего, пространство было заполнено механизмами, движущимися с устрашающей скоростью. Направляющая система и платформы были принадлежностью станции, здесь, в трюме, контейнеры попадали во власть корабельных манипуляторов. Все это выглядело забавным, пока вы не вспоминали о том, сколько весят эти штуковины. Я затормозил о переносную управляющую панель и постарался отдышаться. С громкими щелчками платформы возвращались на направляющий рельс и плыли в обратную сторону, оператора поблизости не наблюдалось. Мои спутники были более осторожны и медлительны. Едва дождавшись, когда запыхавшийся Берни минует шлюз, я отжал на панели большую красную кнопку.

Конвейер дернулся и остановился, замигали оранжевые лампочки, взвыл тревожный сигнал. Все космическое оборудование рассчитано на максимальную безопасность, а не на возможность угона. Особенно в том, что касается межзвездных кораблей — они драгоценны. Много ли тебе толку будет в исправных агрегатах, если до ближайшей кислородной планеты десятки световых лет?

Конвейер начал сворачиваться внутрь шлюза. Зрелище это не для слабонервных: многотонные конструкции сгибались гармошкой, сворачивались спиралью, жалобно тренькали штифты и заклепки, рассчитанные на срез. Месиво из арматуры, платформ и контейнеров заполняло все видимое пространство. Что сейчас ощущают те парни, что остались внутри, думать не хотелось. Створ был закрыт в рекордное время, внутри трюма остались только пара неразгруженных платформ и несколько неприкаянных контейнеров.

— Зашибись! — восхищенно прохрипел крепыш.

Позже мы вспомним этот момент за бутылочкой пива или чего там еще, а сейчас — ходу отсюда! Если раньше компромисс еще был возможен, то теперь корпоранты нас просто убьют. В космос покидают.

Я отлепился от панели и с ловкостью гиббона запрыгал вдоль рядов контейнеров.

— Не туда! — взвизгнул эстет. — Рубка в другой стороне!!

— Знаю!

Все-таки корпоранты — не лохи. Рубка — это корабль в корабле, отдельная конструкция, отделенная от трюма и реактора мощной переборкой, герметизируемым тамбуром и бронированными дверями, на вскрытие которых у нас уйдет несколько дней. Звездолет нельзя угнать! Я собирался сделать то, что может сотворить только выпускник Академии, причем, не пропустивший ни одного занятия по инженерному делу. Теоретически, для того, чтобы запустить звездный привод, мне рубка не нужна, мне нужно машинное отделение, а попасть туда куда как проще. Со стойки в конце трюма я взял спасательный скафандр и безжалостно отодрал от него баллон с кислородом, за гермодверью, ведущей в сторону реакторного отсека, дернул еще один аварийный рубильник, для острастки. Теперь автоматика запечатает трюм намертво, просто на всякий случай. Наших преследователей это сильно задержит.

— Что ты собираешься делать? — допытывался эстет.

— Лучше тебе об этом не знать.

На втором курсе я обнаружил в библиотеке схемы и описания всех серийно выпускавшихся звездолетов и целое лето просидел над ними, рисуя себе в воображении сценарии безумных спасательных экспедиций, ужасных катастроф и невероятных приключений. А ведь память у меня — ого-го! Трехмерные изображения в архиве не сильно отличались от реальности. Например, я мог совершенно точно сказать, где в стене проходит связка управляющих кабелей.