Александр Зорич - Праймзона

И тогда отважный охотник, с маху разбив бутыль перед собой, бросился к парапету, чтобы наконец присоединится к Рутгеру и его команде.

Жидкость, выплеснувшаяся из разбитой бутыли, лоснисто заблестела в свете желто-оранжевого пламени, как если бы была льняным маслом.

Однако, в отличие от масла, жидкость вела себя подобно живому существу.

Она разбросала во все стороны длинные ложноножки и вмиг распространилась на десятки каменных плит, полностью перекрыв виадук.

Продолжая двигаться по инерции, огневики один за другим влетали в приготовленную для них ловушку.

Вмиг теряя контакт с поверхностью, они стрелой мчались вперед — и сваливались в пролом моста!

Рутгер проследил взглядом падение вожака этой пламенеющей ватаги — того самого, что был величиной с мельничный жернов.

Сделав в воздухе несколько оборотов, он с гудением врезался в сахарно-белую гладь “сухого льда”.

И со звуком, с которым на сковороде лопаются каштаны, взорвался, обливая окрестности оранжево-коричневой, оглушительно шипящей жижей.

Пара других огневиков последовала его печальному примеру и разделила ту же участь: удар, взрыв, шкворчание останков.

А вот остальные попытались сманеврировать. И некоторым это даже удалось!

Огневики застыли у самого края провала и предпринимали отчаянные усилия, чтобы вернуться назад. Однако жидкость, пролитая Имандом, сделала каменные плиты настолько скользкими, что самые резкие и нелепые телодвижения монстров ни к чему конструктивному не приводили.

Их тщетные метания не длились долго — стрелы быстро сориентировавшейся Фриды неумолимо отправляли колеблющихся в пропасть. Одного за другим…

— Это был пресловутый жабий жир, — с удовлетворенной улыбкой пояснил Иманд. — Безотказное средство против огневиков! Надо сказать, я редко беру жабий жир с собой — он занимает в вещах уйму места. А огневики — твари редкие в Праймзоне, что бы там ни говорили новички… Потом, надо учесть что по виадуку я стараюсь не ходить… И надо же — в этот раз я взял жир и пригодился именно он! Фантастика!

Рутгер как завороженный глядел на то, как один за другим огневики валятся вниз, и был почти полностью поглощен этим зрелищем. Однако от одного вопроса удержаться все же не сумел.

— Это что, реальный жир? Реальных жаб? — спросил он.

— Почем мне знать? — пожал плечами Иманд. — Я просто покупаю эту субстанцию у одного охотника, который лишился в Праймзоне ног — их отожрали ему огневики… Этот охотник уже четвертый год зарабатывает тем, что готовит погибель мерзким тварям и продает ее нашему брату-охотнику по сходной цене… И, как видишь, его микстуры очень действенны!

— Вижу и возношу хвалу этому славному человеку за его труды! — прочувствованно воскликнул Рутгер. — И тебе тоже, Иманд!

Ведя такой разговор, Рутгер с Имандом осторожно проползли по парапету и ступили на мост за пределами блестящего темного пятна жабьего жира.

Рутгер хотел было подойти поближе к охотнику и похлопать его по плечу, чтобы выразить свою признательность, как вдруг он услышал… звуки волшебной свирели Дитера.

В то же мгновение желание выразить признательность вдруг сменилось… резким неприятием!

В один миг буквально всё начало безумно раздражать Рутгера в их проводнике.

Его отвратительная щетина…

Его отталкивающий мускусно-мятный запах…

Его хвастливость и болтливость…

А также его самонадеянность, непочтительность, необразованность, некомпетентность и, черт возьми, похотливые взгляды, которыми он осыпает малышку Фриду!

Рутгер, не отдавая себе отчета в своих действиях, выхватил из ножен меч и сделал несколько уверенных шагов к Иманду.

Однако правильное, со следами былой красоты лицо охотника было тоже искажено ненавистью и желанием дать этой ненависти выход!

— Помогите! Тут тварь с хлыстом! Она вот-вот расправится с Дитером! — донесся отчаянный крик из белесой мглы по ту сторону провала.

Это кричал изобретатель Шелти — Рутгер сразу же узнал его красивый тенор.

Однако на его планы тотчас воткнуть меч в живот этому зазнайке Иманду слова Шелти нисколько не повлияли!

Со звоном клинок лорда Данзаса встретился с клинком Иманда.

Они стояли совсем близко, оба приняв боевые стойки, и дышали в лицо друг другу неискоренимой враждебностью.

Вот Рутгер обманно отступил назад — как учил его наставник по фехтованию.

То же сделал и Иманд.

Вот они снова сошлись. Не обращая никакого внимания на вопли попавшего в беду Шелти, предостерегающий крик Фриды, на просьбы одуматься, что исходили от благоразумного Людвига (он как раз спускался с водопроводных труб по лестнице на южном краю провала) и на пронизывающий северный ветер…

Первым пришел в себя Иманд.

Он, словно бы сорвав с себя путы наваждения, отскочил назад на три шага и, изменившись в лице, заорал, обращаясь к Рутгеру.

— Лорд Данзас! Одумайтесь! Дитера захватил хлыст! И теперь крысолов насылает на нас чары по воле этой хитрозадой твари! Эти-то чары и заставляют нас с вами драться, будто мы смертельные враги!

Однако Рутгер внял голосу разума лишь тогда, когда Фрида, подставив ему подножку, буквально уронила его на спину — впрочем, смягчив падение хозяина другим ловким приемом из арсенала площадных борцов.

Лишь растянувшись на холодных, заросших мерзким оранжевым грибком плитах акведука, Рутгер осознал: что-то не так.

Фрида вылила на его лицо содержимое своей фляги — в ней как обычно была ключевая вода. Лишь после этого Рутгер обрел способность вновь относиться к реальности критично.

— Боже… Но что мы теперь… должны делать? — превозмогая гипнотическую волну, которую несли в его сознание звуки колдовской свирели Дитера, спросил он.

— Нам требуется немедленно убить хлыста! — хриплым голосом произнес Иманд. — Только не видно ничего…

Рутгер приподнялся на локте и посмотрел на север.

Сквозь густой туман просматривался только самый край провала. Даже лестницы с Шелти — и то не было видно!

Вдруг напев свирели прервался…

И вместо него над виадуком разнесся страшный протяжный стон — это стонало смертельно раненое существо, из числа тех, которых ни Рутгеру, ни его героям не доводилось встречать никогда в жизни.

Из тумана, раскачиваясь, спиной вперед, вышла фигура нескладного верзилы.

Отроду нестриженые, покрытые колтунами волосы торчали в разные стороны, делая его голову похожей на венчик репейника.

Холщовое рубище на монстре было изодрано и залито кровью.

Ноги его, обросшие густой, как у медведя, шерстью, были кривы и косолапы. Левая нога казалась заметно короче правой.

Обеими руками существо сжимало древко магического хлыста. Его витая кожаная плеть была натянута и терялась где-то в тумане. А в обращенной к Рутгеру спине существа… торчал здоровенный метательный нож!