Корнелия Функе - Чернильная смерть

Стеклянный человечек с каждым днем терял прозрачность. Может быть, ему не хватало бесконечных ссор с предателем-братом. А может быть, все из-за того, что он без конца ловил мокриц и личинок и с явным удовольствием поглощал.

— Не мешай! — отмахнулся Орфей. — Ты что, не видишь, что я читаю? И что у тебя снова за крыло на куртке налипло? Я же запретил тебе есть насекомых. Может, прогнать тебя в лес к твоим диким родственникам?

— Нет! Ни в коем случае! С моих уст не сорвется больше ни единого слова и ни одно насекомое в них не войдет! — Халцедон поклонился аж три раза подряд. (Орфею нравились его повадки.) — Позвольте лишь последний вопрос. Это та самая книга, что была у вас похищена?

— Нет, к сожалению, это ее младшая сестра! — ответил Орфей, не поднимая глаз от страницы. — А теперь отстань наконец!

«… не забирались даже кобольды в поисках грибов, — читал он дальше, — жила чернейшая из всех теней, страшнейший из всех страхов. Ночные кошмары считали его своим, но когда-то у Призрака было человеческое имя. Ведь ночные кошмары — это человеческие души, которые Белые Женщины не смогли отмыть от злобы и потому отправили их обратно…»

Орфей поднял голову.

— Смотри-ка, до чего мрачная история, — пробормотал он. — С чего это старик вдруг такое сочинил? Наверное, этот чертенок так его разозлил, что Фенолио решил придумать ему подходящую колыбельную. Пожалуй, эта история может понравиться и деду Якопо.

И он снова склонился над страницей, на которой Бальбулус изобразил Призрака, черными пальцами хватающего буквы.

— Да, это просто отлично, — прошептал он. — Халцедон, подай перо и бумагу! Поживее, а то я тебя лошадям скормлю!

Стеклянный человечек поспешно выполнил приказ, и Орфей взялся за работу. Полфразы из одного места, несколько слов из другого, для связи несколько обрывков со следующей страницы… Слова Фенолио. Легче и небрежнее, чем в «Чернильном сердце» — Орфею слышалось из-за страниц хихиканье старика, — но с той же неповторимой мелодией. Так почему бы им не оживать не хуже тех, из старой книги, коварно у него похищенной?

— Да. Так. Звучит вполне в его духе! — шептал Орфей глядя, как бумага впитывает чернила. — Только нужно сделать поярче…

Он листал и листал иллюминованные страницы в поисках нужных слов, как вдруг стеклянный человечек с визгом забился ему под руку.

У входа сидела сорока.

Халцедон испуганно вцепился в рукав Орфея (задирой он был только с теми, кто меньше его). Надежда, что это окажется обычная птица, развеялась, как только сорока разинула клюв.

— Вон отсюда! — прошипела она Халцедону, и тот ринулся наружу, хотя там солдаты Змееглава кидались в него желудями и орехами.

Мортола. Конечно, Орфей знал, что она найдет его рано или поздно. Но почему именно сейчас? «Сорока! — подумал он, глядя, как она прыгает к нему на птичьих ногах. — Если бы я умел превращаться в животных, каких дел можно было бы натворить!» Потрепанный у нее вид, однако! Наверное, ее шуганула куница или лиса. Жаль, что не поймала.

— Что ты здесь делаешь? — сердито спросила Мортола. — Я тебе разве велела предлагать Змееглаву свои услуги?

Старуха совсем обезумела. Не говоря уж о том, что ее сварливый голос не внушал страха, выходя из желтого клюва. «Твоя история закончилась, Мортола! — подумал Орфей. — Она позади. Зато моя только начинается…»

— Что ты на меня таращишься? Он поверил тому, что ты рассказал о его дочери и Перепеле? — Она схватила клювом жука, заползшего в палатку, и расклевала с таким хрустом, что Орфею стало дурно.

— Да! — сказал он с раздражением. — Разумеется, он мне поверил. Я говорил очень убедительно.

— Хорошо. — Сорока вспорхнула на книги, украденные Орфеем из библиотеки замка, и посмотрела с высоты стопки на исписанные листы. — А это что? Змееглав тебе тоже заказал единорога?

— Нет, нет… Это… ничего. Просто… м-м… сказка, которую я сочиняю для его урода-внука. — Орфей как бы случайно прикрыл слова рукой.

— А Пустая Книга? — Мортола пригладила клювом растрепанные перья. — Ты узнал, где Змееглав ее прячет? Она у него наверняка при себе!

— Тысяча чертей, нет, конечно! Ты думаешь, Змееглав так и ходит с ней у всех на виду? — На этот раз Орфей не пытался скрыть презрение, и Мортола клюнула его в ладонь с такой силой, что он вскрикнул.

— Мне не нравится твой тон, Луноликий! Где-то он ее да прячет, так что поищи, раз уж ты тут. Я не могу все делать сама.

— Ах вот как? А что ты вообще сделала? — «Сверни ей тощую шею, Орфей, — думал он, стирая кровь с ладони. — Ты же видел в детстве, как отец сворачивает головы курицам и голубям».

— Как ты со мной разговариваешь? — Сорока снова попыталась ударить его клювом, но на этот раз Орфей во время отдернул руку. — Думаешь, я все это время праздно сидела на ветке? Я убрала с дороги Черного Принца и позаботилась о том, чтобы его люди отныне помогали мне, а не Перепелу.

— В самом деле? Принц мертв? — Орфей очень старался не выдать волнения. Фенолио, наверное, очень страдает. Старик до смешного гордился этим персонажем. — А что с детьми, которых он похитил? Где они?

— В пещере к северо-востоку от Омбры. Кикиморы называют ее «хоромами великанов». С ними осталось несколько разбойников и женщины. Глупое укрытие, но, поскольку Змееглав счел разумным поручить поиски своему шурину, которого даже кролики умудряются перехитрить, дети там, наверное, еще некоторое время будут в безопасности.

Интересно! Вот уж действительно новость, которая убедит Змееглава, что от Орфея есть польза!

— А жена и дочь Перепела? Они тоже там?

— Разумеется. — Мортола хрипела, как будто у нее в глотке застряло зерно. — Я хотела отправить маленькую ведьму вслед за Черным Принцем, но ее мать меня прогнала. Она слишком много обо мне знает!

Чем дальше, тем лучше! Но Мортола прочла его мысли.

— Погоди расплываться от самодовольства! Ни слова ты Змееглаву об этом не скажешь! Мать и дочь — мои! Я не отдам их Серебряному князю, чтобы он их снова упустил. Ясно?

— Конечно! На моих устах печать молчания! — Орфей сразу сделал невинное лицо. — А что делают остальные — те разбойники, которые хотят тебе помочь?

— Идут за вами. Завтра ночью они устроят засаду на Змееглава. Им кажется, что они сами до этого додумались, а на самом деле это я заронила идею в их глупые головы. Где легче всего заполучить книгу, как не в лесу? Хват сотни раз устраивал такие засады, а тут даже Свистуна нет. Глупый Змей оставил дома своего лучшего сторожевого пса — наверное, хочет наказать его за то, что тот упустил Перепела. Но накажет он только собственное гниющее тело, а Мортола, может статься, уже завтра выменяет у Смерти его труп на своего сына. Жаль только, что я не увижу, как Белые Женщины забирают переплетчика, ну да ладно. Забрать они его все равно заберут и на этот раз уже не отпустят. Кто знает? Может статься, Смерть так обрадуется, получив сразу и Змееглава и Перепела, что забудет про Пустую Книгу, и Мортола сможет вписать туда имя своего сына, чтобы никогда уже больше не дрожать за его жизнь!