Корнелия Функе - Чернильная смерть

— Ну вот. Это он! — заявила она, оглядывая Фенолио с таким презрением, что он увидел внутренним взором каждую дыру на своей тунике. «Я знаю эту женщину! — подумал он. — Но откуда?» — Что здесь происходит, а? — Она так яростно уперлась пальцем ему в грудь, словно хотела проткнуть старое сердце. Тощего субъекта за ее спиной он тоже где-то видел. Конечно, в… — Почему над Омброй развевается флаг Змееглава? Кто этот омерзительный тип с серебряным носом? Почему они угрожали Мортимеру копьями и с каких пор, черт побери, он таскает с собой меч?

Книгожорка. Ну конечно! Элинор Лоредан. Мегги ему много о ней рассказывала. Сам он видел ее последний раз сквозь решетку — в собачьей клетке на площадке, где проходило торжество поджигателей. А запуганный тип с совиными глазами — тот заикающийся чтец Каприкорна. Правда, имени его Фенолио ни за что не мог вспомнить. Как они сюда попали? Похоже, в его мир уже продают туристические путевки…

— Я, конечно, и тому рада, что увидела Мортимера живым, — продолжала незваная гостья (интересно она когда-нибудь остановится перевести дух?), — да, он, слава Богу, цел и невредим… Но где Реза и Мегги? И что сталось с Мортолой, Бастой и этим гнусным воображалой Орфеем?

О Господи, эта тетка действительно такое чудище каким он ее себе представлял! Ее худосочный спутник — Дариус, вот как его звали! — с таким восторгом глядел на Розенкварца, что тот, польщенный, пригладил нежно-розовые стеклянные волосы.

— Тихо! — взорвался наконец Фенолио. — Заткнитесь хоть на минуту, ради всего святого!

Никакого эффекта. То есть просто ни малейшего.

— С ними что-то случилось? Признавайтесь! Почему Мортимер один? — Она снова замахала пальцем у него перед грудью. — Да, с Мегги и Резой что-то случилось… ужасное… Их раздавил великан, их…

— Ничего с ними не случилось! — успел вставить Фенолио. — Они у Черного Принца!

— У Черного Принца? — Глаза у нее стали почти такого же размера, как у сопровождавшего ее очкарика.

— Да! Если с кем-то из них и случится что-то ужасное, это будет Мортимер. И поэтому, — Фенолио довольно грубо взял ее под локоть и потащил к двери, — оставьте меня в покое, умоляю, мне нужно подумать!

Тут она и в самом деле примолкла. Но ненадолго.

— Что-то ужасное? — переспросила она.

Розенкварц отнял руки от ушей.

— Что вы имеете в виду? Кто, в конце концов, пишет то, что здесь происходит? Вы, так ведь?

Великолепно! Теперь она еще будет лезть своими толстыми пальцами в его израненную душу!

— Нет! — рявкнул он. — Эта история сама себя рассказывает. Мортимер сегодня не дал ей принять совсем уж дурной оборот. Но, к сожалению, это, вероятно, будет стоить ему жизни, и на такой случай я могу вам только посоветовать взять его жену и дочь и как можно скорее вернуться с ними туда, откуда вы пришли. Проход вы отыскали, как я понимаю…

С этими словами он распахнул дверь, но сеньора Лоредан просто снова захлопнула ее.

— Стоить жизни? О чем вы говорите? — Она легко стряхнула его руку со своего локтя. (Тысяча чертей, у этой бабы силища как у бегемота!)

— Я говорю о том, что его, увы, скорее всего повесят, а может быть, отрубят голову или четвертуют — не знаю уж, какой род казни Змееглав предпочтет для своего злейшего врага.

— Злейшего врага? Это Мортимер-то? — Как недоверчиво она вскинула брови — мол, старый дурак сам не понимает, что говорит.

— Он сделал из него разбойника!

Розенкварц. Подлый предатель. Прозрачный пальчик так беспощадно показывал на Фенолио, что старику хотелось схватить стеклянного человечка и переломить пополам.

— Он любит сочинять песни о разбойниках, — поведал Розенкварц незваным гостям таким доверительным тоном, словно знал их всю жизнь. — Он на них просто помешан, и отец Мегги, бедняжка, запутался в его красивых словах, как муха в паутине.

Это было уж слишком. Фенолио сделал шаг к Розенкварцу, но Книгожорка загородила ему дорогу.

— Не смейте обижать беззащитного стеклянного человечка!

Глаза у нее как у бульдога — вот-вот вцепится. Господи, бывают же такие противные тетки!

— Мортимер — разбойник? Да он самый смирный человек, какого я знаю!

— Вот как?! — Фенолио кричал так, что Розенкварц снова зажал крошечные ушки. — Видимо, даже смирный человек перестает быть смирным, когда в него сперва стреляют, а потом разлучают с женой и запирают в тюрьму… И все это придумал вовсе не я, что бы там ни говорил этот стеклянный лгун. Наоборот, если бы не мои слова, Мортимера уже давно не было бы в живых.

— Стреляют? Тюрьма?

Сеньора Лоредан растерянно взглянула на своего заику.

— Похоже, это длинная история, Элинор, — мягко заметил тот. — Тебе, я думаю, стоило бы ее выслушать.

Фенолио не успел еще ничего сказать в ответ, как в дверь просунула голову Минерва.

— Фенолио, — сказала она, бросив быстрый взгляд на гостей, — Деспина меня замучила. Она тревожится за Перепела и хочет, чтобы ты ей рассказал, как он спасется.

Только этого не хватало. Фенолио глубоко вздохнул и постарался пропустить мимо ушей насмешливое фырканье Розенкварца. Отнести бы его в Непроходимую Чащу и там оставить!

— Пошли ее ко мне, — ответил он Минерве, хотя понятия не имел, что рассказать малышке. Куда подевались те дни, когда голова у него пухла от избытка идей? Скрылись во мраке, утонули во всем этом бескрайнем горе…

— Перепел? Кажется, Среброносый называл так Мортимера?

О Господи, а он и забыл на миг о незваных гостях.

— Пошли вон! — заорал он. — Вон из моей комнаты! Вон из моей повести! Сюда и так теперь является кто ни попадя.

Но бесстыжая тетка уселась на стул перед его письменным столом, скрестила руки на груди и так прочно уперлась ступнями в пол, словно собралась пустить здесь корни.

— Ну уж нет! — заявила она. — Я хочу услышать, что тут произошло. От начала и до конца.

Час от часу не легче. Что за невезучий день — и ведь он еще не кончился.

— Фенолио! — В дверях появилась заплаканная Деспина. Увидев незнакомых людей, она невольно отступила на шаг, но Фенолио взял мальппку за руку.

— Минерва говорит, ты хотела послушать про Перепела?

Деспина застенчиво кивнула, не сводя глаз с гостей.

— Вот и отлично! — Фенолио сел на кровать и посадил девочку к себе на колени. — Мои гости тоже хотят про него узнать. Давай вместе расскажем им всю историю.

Деспина кивнула:

— Как он перехитрил Змееглава и вернул Огненного Танцора из царства мертвых?

— Да, — подтвердил Фенолио. — А потом вместе подумаем, что должно теперь произойти. Поведем нить истории дальше. Я ведь Чернильный Шелкопряд, правда?

Деспина опять кивнула и посмотрела на него с такой надеждой, что у старика отчаянно защемило сердце. «Шелкопряд, у которого кончился шелк», — подумал он. Неправда, шелк-то есть, сколько угодно, но он разучился превращать его в ткань…