MarInk - Жизнь в зеленом цвете - 5

- Рассвет уже был, - Седрик нарушил тишину после долгих часов совместного молчания, говорившего больше, чем километры слов. - Мне пора уходить, а тебе - просыпаться…

Гарри хотел умолять Седрика остаться, хотел вцепиться в него и просить не уходить, пока не наступит снова ночь, хотел просто-напросто позорно расплакаться - но ни слова не проскользнуло между разомкнувшимися было губами, и единственным движением Гарри было то, что он поднял правую руку и обнял Седрика за плечи. Через две минуты очертания Седрика начали таять, размываться, и рука Гарри уже безо всякого сопротивления упала на столешницу.

- Здесь больше нечего делать, - решил Гарри вслух, и пустынный Большой зал померк.

Гарри чувствовал себя совершенно невыспавшимся, но уже вполне дееспособным, в отличие от вчерашнего вечера. Он без особых проблем выполз из кровати, принял душ и почистил зубы. Надо будет почаще ходить в ванную для старост, что ли - мало ли какие сюрпризы могут поджидать здесь. Пароль к ней, как и к общей гостиной, Снейп вчера ему вручил - с такой кислой миной, что все цветы в радиусе мили должна были завять, бедная профессор Спраут… Мантия валялась на полу, и Гарри, чувствуя себя двухсотлетним старикашкой с ревматизмом, наклонился за ней.

При встряхивании с целью определения степени ущерба выяснилось, что плечо мантии заскорузло от крови, а на спине её обнаружилась приличных размеров дырка; и у Гарри была только одна догадка насчёт того, откуда могла взяться эта прореха.

Правда, ему совсем не хотелось думать, что пришедшая на ум догадка соответствует действительности.

Глава 9.

Мы все учились понемногу

Чему-нибудь и как-нибудь,

Так воспитаньем, слава богу,

У нас немудрено блеснуть.

А.С. Пушкин, «Евгений Онегин».

Первая неделя сентября всегда была неким подобием анонса к будущим неприятностям; враги показывали подросшие за лето зубы, учителя все крепче закручивали гайки, приходилось заново привыкать ко всему после душных месяцев в месте, где магия не то что не приветствовалась - была решительно неуместна, как розовые бантики на похоронах. Даже несмотря на присутствие дементоров.

Гарри не любил первые дни в Хогвартсе.

Первым же уроком были Прорицания, и Гарри заранее был готов услышать о своей грядущей неминучей смерти; правда, к чему он не был готов, так это снова оказаться в паре с Блейзом Забини. О том, что с третьего курса они на Прорицаниях были посажены вместе, Гарри ухитрился как-то благополучно забыть.

Единственным словом, приходившим Гарри в голову при виде Забини, было «айсберг». Тонкие черты лица словно застыли навечно в одном и том же выражении чуть брезгливого высокомерия; отросшие за лето волосы были собраны в короткий хвост, спускавшийся сзади по шее идеально ровно, как по линейке. На мантии ни единой складки, зелёно-серебряный галстук завязан ровнёхонько, ботинки сверкают. Гарри чувствовал себя средневековым крестьянином, случайно столкнувшимся с наследным принцем - лохматый, в смявшейся сразу же, как он сел, мантии (ну, хотя бы не той, что была в крови и с дыркой), без галстука - никакого желания носить что-либо, символизирующее Слизерин, Гарри не испытывал - растоптанные кроссовки и обтрёпанные белоснежные джинсы.

И ни единого слова. Только обжигающий холод за двадцать шагов, только брезгливость и равнодушие в тёмном, как крепкий-крепкий кофе, взгляде.

- Добрый день, - заговорила профессор Трелони. - Я очень рада вновь приветствовать вас на занятиях по прорицанию. Конечно, во время каникул я пристально следила за вашими судьбами, и мне отрадно видеть, что все вы возвратились в Хогвартс целыми и невредимыми... Разумеется, я знала, что так и будет.

«Надо же, какая проницательность…»

- На столах перед вами находится книга Иниго Имаго «Оракул сновидений». Толкование снов играет принципиально важную роль в предсказании будущего, поэтому, скорее всего, именно это вас и попросят проделать при сдаче экзаменов СОВ. Вы, конечно, понимаете, что, когда речь заходит о священном искусстве прорицания, результатам экзаменов нельзя придавать ни малейшего значения. Для того, кто обладает Видением, дипломы и оценки - пустой звук. Однако, коль скоро директору нужно, чтобы вы сдавали этот экзамен, то...

Трелони сделала выразительную паузу, давая понять, что её предмет неизмеримо выше таких низменных материй, как экзамены, но коль скоро этого настойчиво требуют, то так и быть, она снизойдёт.

- Откройте, пожалуйста, введение и прочитайте, что говорит Имаго о толковании снов. Затем с помощью «Оракула сновидений» разберите самые недавние сны друг друга. Приступайте, прошу вас.

Читая вполглаза донельзя бестолковое введение, Гарри мысленно благословлял многословие незнакомого ему Иниго Имаго; Прорицания не были сдвоенными, и читать эту ахинею им предстояло достаточно долго, чтобы был шанс не успеть приступить к обсуждению.

Однако, когда до конца урока оставалось ещё десять минут, Гарри прочёл введение уже два раза и понял, что следующий раз если не сведёт его в могилу, то усыпит с вероятностью процентов в двести. Он со вздохом захлопнул книгу и посмотрел на Забини. Тот сидел, уставившись в одну и ту же первую страницу; Гарри показалось, он и вовсе не видит, не замечает ни бумаги, ни напечатанных на ней слов - не говоря уже о том, чтобы вникать в их смысл. «О чем, интересно, он думает?..»

- Что тебе, Поттер? - почувствовав взгляд, Забини так резко вскинул голову, что Гарри инстинктивно шарахнулся назад и ощутимо приложился лопаткой о скрытый тяжёлыми шторами подоконник.

- Ничего, - поспешил откреститься Гарри. Абсурдом выглядела мысль о том, что вчера вечером эти плотно сжатые сейчас, побелевшие губы целовали его, закрывали его от сумасшедшей боли своей любовью, и были при этом такими мягкими, такими заботливыми и нежными… Сегодня он был для Забини не более чем грязной лужей на дороге, и это было… обидным. - Просто я дочитал и смотрел, закончил ли ты.

Отчего-то Гарри оказался в роли оправдывающегося, а Забини - обвиняющего; оба видели это очень чётко, и если Гарри было некомфортно в своей роли, то Забини в своей, напротив, как нельзя более удобно. По крайней мере, в атаку он кидался с полнейшей готовностью.

- А если и закончил, то что?

- Ничего, я же говорю. Совершенно ничего, - Гарри нервно переплёл пальцы.

- Ты абсолютно прав, Поттер - ничего, - Забини словно проткнул Гарри насквозь острым, как вязальная спица, неприязненным взором и снова уткнулся в книгу. При этом Гарри готов был подтвердить под Веритасерумом, что читать Забини даже и не думал.

Оставшиеся минуты Гарри просидел, как на иголках; Забини то и дело поднимал голову на секунду, словно проверяя, на месте ли Гарри, и каждый раз непроницаемый взгляд тёмных глаз заставал его врасплох. Чувство вины, словно специально дожидавшееся, пока он покончит с чтением учебника, накинулось на него с удвоенной силой, методично перечисляя все грехи Гарри перед Блейзом Забини: убил родного брата, четыре года оскорблял, изнасиловал, вчера вечером наплевал в душу. «Скотина, - вынес Гарри себе приговор. - Тупая скотина, не видящая дальше своего носа».