rain_dog - Еще одна сказка барда Бидля

- Северус, но ты…

Мне страшно стыдно, я не представляю, как он может делать это со мной, мне ужасно этого хочется, но я же не могу этого ему позволить. И я тяну руки к нему, чтобы остановить его. В безумной надежде, что он все же не перестанет. А он просто мягко перехватывает мои запястья, чтобы я не мешал ему. Что он делает? Его язык просто дразнит меня, поднимаясь вверх, к головке, от самого основания, касаясь меня словно короткими мазками. А потом вдруг я внезапно сразу и глубоко погружаюсь в бархатное тепло его рта, несколько сильных движений, сдавливающих мою нежную плоть - и вновь дуновение воздуха, и щекочущие дразнящие движения его языка у самого основания. Он хочет, чтобы я умер. В этом нет ни малейшего сомнения. И в тоже время мне так божественно здорово, я просто парю. Я готов проститься сейчас с жизнью, мне и надо-то совсем чуть-чуть. Я не хочу кричать или стонать, просто шепчу «Северус, ну что ты делаешь?», так невнятно, что он вряд ли слышит. Да и если бы слышал… Он же не остановится. И вновь жар его рта, губ. Бесконечность… Я вижу ее вполне четко - она переливается белой светящейся дорожкой перед моими глазами. Он отпускает мои руки, понимая, что я вряд ли в силах сопротивляться. И его жаркие ладони касаются моей кожи, тоже там, внизу, бережно, будто я драгоценность. Будто каждый участок моего тела - невероятное сокровище. И я не выдерживаю, хотя только что клялся себе, что ни за что не позволю себе кончить ему в рот, что это ужасно, что ему же не может быть это приятно…. Я вскрикиваю и, кажется, слепну на несколько секунд, а когда вновь осмеливаюсь разжать крепко сомкнутые веки, вижу его бархатные темные глаза, глядящие на меня сейчас с улыбкой и такой нежностью, от которой щемит сердце.

- Северус, но как ты можешь? Почему ты…

Он молча прикладывает палец к моим губам, обводит контур губ, скулы. И смотрит так, будто не может насмотреться. А потом наклоняется ко мне и шепчет:

- Сладкий, самый мой желанный мальчишка.

Я обхватываю его за плечи, крепко-крепко прижимаю к себе, вглядываюсь в непроницаемые черные зрачки в нескольких сантиметрах от моих глаз.

- Почему ты делаешь для меня все это?

- Мне просто этого хочется, Гарри, - он улыбается.

- Но а ты? Ты же тоже…Почему ты не хочешь ничего для себя?

- Думаешь, мне не хочется ворваться в твой маленький горячий рот? Думаешь, что я не хочу тебя?

У меня мурашки бегут по коже от его слов, от манящей затягивающей тьмы его глаз. Я поднимаю руку, провожу дрожащими пальцами по его щеке, губам. А он вновь шепчет, так же завораживающе, обещающе:

- Ты такой хрупкий, уязвимый, Гарри. Дрожишь в моих руках. Мальчишка, маленький, желанный мальчишка. У нас впереди вечность, ты помнишь? Зачем нам торопиться?

* * *

Торт из маггловской кофейни.

А вот о моей выходке с ручьем он вспоминает вечером, когда мы пьем чай на балконе, смотрим на закат над озером на фоне абсолютно безмятежного неба. Последние случайные тучки покинули его окончательно и бесповоротно, обещая завтра палящую жару. Я, наверное, впервые так четко за последние дни ощущаю себя его любовником, да, таким вот желанным мальчишкой для этого взрослого мужчины, сидящего сейчас рядом со мной. И я опускаю глаза и краснею. В этом есть что-то притягательное, немного порочное, пугающее, но мое счастье сейчас выглядит именно так… А он говорит, как ни в чем не бывало:

- Послушай, Гарри, думаю, тебе надо чем-то заняться.

- Чем? - удивленно спрашиваю я. - Вы же все меня сами никуда не пускаете, кормите, гулять выводите, - я даже фыркаю от смеха. - Чувствую себя комнатной собачкой ценной породы.

- Думаю, с этим как раз и следует заканчивать. Иначе скоро от безделья тебе придет в голову лазить по деревьям или пугать по ночам Филча.

- Ты считаешь меня маленьким ребенком?

- Нет, - медленно произносит он, так что я явственно ощущаю в его голосе отзвуки совсем иных мыслей, - не считаю. Поэтому и хочу, чтоб у тебя было дело.

Интересно, что же он мог для меня такое придумать? Я сразу же прикидываю в уме несколько вариантов, самыми вероятными из которых мне представляются библиотека и теплицы. А что еще? Но мне кажется… мне кажется, ему не очень-то нравится, когда я провожу слишком много времени с друзьями. Я иногда замечаю это по его вопросам, когда я возвращаюсь от них, по его недовольному взгляду, который он пытается скрыть. Глупости, конечно, но может быть, он думает, что когда я с ними, то должен только ярче осознавать то, сколько мне лет и насколько он меня старше? Я уже знаю, что он далеко не так уверен в себе, как стремится показать.

- И что же ты для меня придумал?

- Ужасно зверское задание, - он улыбается, - тебе, о, ужас, придется рано вставать. Ты ведь знаешь, что скоро начинаются процессы? Мне придется довольно часто уезжать, потому что заседания Визенгамота начинаются в восемь.

Я киваю. Пророк сейчас только и пишет о грядущем суде над уцелевшими бывшими сторонниками Волдеморта. И Северус там - один из главных свидетелей. Причем не со стороны обвинения…

А он выходит в кабинет и возвращается оттуда с небольшим пергаментом, который тут же сам разворачивается на столе перед нами. Я вижу, что это план Хогвартса, очень напоминающий мне Карту Мародеров. Это тоже живая карта, причем она показывает не только сам замок, но и все его окрестности - Хижину Хагрида, озеро, стадион. Но вот движущихся фигурок на ней нет - только подрагивающие стрелки, указывающие на места разрушений.

- Смотри, - говорит он мне, мы оба наклоняемся над картой, я чувствую, как слегка соприкасаются наши волосы и улыбаюсь. - Это карта распределения работ. Каждый день я вношу в нее изменения согласно тому, что сделано за день. Здесь же имена тех, кто за эти работы отвечает.

И действительно, под каждой стрелкой есть небольшой кружок, где я вижу имя бригадира, работающего на одном из участков. Вот напротив стадиона пульсирует стрелка с надписью Люциус Малфой.

- Утром в 8 30 тебе надо быть на стадионе, там есть небольшой навес, куда подходят бригадиры. Малфоя старшего ты знаешь, еще есть стекольщики со во главе с Бартоломеусом Финч-Эдвардсом, никогда не выговоришь, так что на Бартоломеуса он тоже отзывается. Каменщики - мистер Прингсти, такой услужливый милый старичок, будет тебе кланяться и смотреть с обожанием. А еще миссис Берти приводит с собой целый взвод клуш из Министерства - пригодны к любым хозяйственным работам от уборки до разбора хлама. Завтра ты сам все увидишь на пергаменте. Потом, часа через два, проверишь. После обеда сверишься с пергаментом, расклад работ может измениться. Бригадиры сами к тебе подойдут. Вот, в общем-то, и все.

- А они меня послушаются?

- Гарри, а они могут не послушаться героя магического мира? Тем более с моим пергаментом в руках.