rain_dog - Еще одна сказка барда Бидля

Я игнорирую ужин и зелья, заботливо принесенные мне малышом Блейки, продолжаю все так же сидеть, когда Блейки пытается увещевать и уговаривать меня. Я провоцирую Великого Мастера? Я хочу, чтоб на меня наорали и покормили с ложечки? Видимо, да, потому что, когда Блейки убегает, в ужасе оттого, что я посмел ослушаться приказа Великого, ко мне через некоторое время заявляется Снейп и предлагает отправить ужин мне прямо за шиворот. Я поднимаю на него глаза, в которых, наверное, стоят невыплаканные слезы, и он замолкает на полуслове, глядя на мое лицо, на котором, наверное, отпечатались следы моих пальцев. Наверное, он думает, что я жалкий мальчишка, свалившийся на его голову. А он вдруг совершенно неожиданно предлагает:

- Оденься, пойдем на улицу.

И я, в полном изумлении, подчиняюсь. Мы выходим во двор, к наряженной елке, здесь совершенно темно. Но я замечаю, что наступила оттепель - воздух стал влажным, а снег, еще пару дней назад такой пушистый и мягкий, налипает на мои кроссовки тяжелыми комьями. Снейп молча закуривает, огонек освещает его лицо и чуть прищуренные глаза - на нем нет мантии, просто черное маггловкое пальто, которое он накинул, выходя со мной из дома. И он, не спрашивая ничего, протягивает мне открытую пачку. А потом, как Блейки в Сочельник, совершает рукой, в которой он держит сигарету, неуловимое круговое движение в воздухе, и все вокруг наполняется мириадами звенящих светлячков. Я на секунду теряю дар речи от такого доброго, почти детского волшебства, а он неожиданно улыбается, глядя на меня, и отправляет несколько светлячков прямо на елочные шарики, так что те начинают светиться изнутри теплым мягким светом, согревающим в ночи.

Я, словно забывшись, протягиваю руку к одному из шариков - он наполнен золотистым светом, на его круглых боках бегут запряженные в санки олени.

- У меня в детстве тоже был такой, - неожиданно для себя говорю я, - но я его разбил. И мама даже ругалась.

- А она на тебя часто ругалась?

- Нет, почти никогда. Просто этот шарик ей было очень жалко, она его почему-то очень любила… Только на нашем шарике в санках еще сидел Санта.

Мне даже странно, что я говорю все это Снейпу, стоя с ним на улице в окружении парящих светлячков, затягиваясь сигаретой, которую он сам мне предложил.

- Тогда таких шариков было много, - говорит Снейп, - они все были немного разные. У меня был еще один почти такой же, только на нем по кругу были нарисованы ангелы. И я его тоже разбил.

- Сэр, - вдруг прошу я, - а научите меня запускать светлячков.

- Зачем? - он усмехается и смотрит на меня сейчас как-то, ну, я не знаю, по-доброму, что ли. Даже не верится, что пару минут назад он собирался отправить мне весь ужин за шиворот…

- Просто это красиво. Настоящее волшебство. Гораздо лучше, чем разбивать стаканы.

- Настоящее волшебство? Я не могу тебя этому научить.

- Но почему? - мне даже обидно. Наверняка это что-то совсем не сложное.

- Гарри, - говорит он, - тебе, конечно, кажется, что это просто детские игрушки, но это не совсем так. Для того чтобы вызывать светлячков, ты должен знать силы, обитающие в этом месте. И они должны знать тебя. Светлячки - это не иллюзия. Это часть сил этих мест, которые я и Блейки можем призывать. Ты не сможешь. Не обижайся.

Мы еще некоторое время стоим возле елки и молчим.

- Я ничего не подарил вам на Рождество, - неожиданно говорит Снейп.

- Мы же Вам тоже ничего не подарили, сэр, - удивляюсь я.

- Вы уничтожили крестраж.

- А Вы учите нас магии, так что все по-честному, - я улыбаюсь, вдруг представив себе его, пакующего для нас рождественские подарки.

Он опять улыбается.

- Раз по-честному, так тому и быть, - заключает он. - А что бы тебе хотелось? Кроме зелья забвения, яду понадежнее или хорошо намыленной петли?

Он опять откуда-то знает мои мысли! Яд и петля - вот о чем я думал, сидя в комнате и созерцая свою пустоту. Я не знаю, что ему ответить.

- Я не знаю, сэр, - наконец, отвечаю я. - Если честно, то ничего. Абсолютно.

- А когда ты был ребенком?

Я не понимаю, почему он спрашивает меня об этом. Неужели ему интересно стоять со мной на улице на мокром расползающемся под ногами снегу и болтать о шариках и о том, о каких подарках я мечтал в детстве? Но я все же отвечаю.

- Когда-то мне хотелось кошку или собаку. Но папа был категорически против собак, я уже потом понял, что из-за Сириуса. А кот у нас был. Только он был большой, а я маленький, и он меня не очень любил. А я его все время тискал. Папа всегда дарил мне метлы, самые последние модели, так что я знал, что если не на Рождество, то на день рождения у меня точно будет метла. Сэр, я правда не знаю… Разве что кто-нибудь подарил бы мне голову Волдеморта на блюде…

- С этим сложнее, - смеется Снейп, - боюсь, этого подарка все ждут от тебя. - И тут же неожиданно прерывает наш дурацкий разговор. - Пойдем в дом, замерзнешь.

Мы возвращаемся, Снейп, как ни в чем не бывало, сообщает мне, что ужин у меня на столе под согревающими чарами, даже желает мне спокойной ночи. И я, как ни странно, иду и ем этот чертов ужин, пью зелья и читаю на ночь еще страниц пятьдесят этой непролазной книжки.

А наутро меня будит Гермиона, сообщая, что в столовой нас ждет завтрак, а в гостиной Снейп. И для меня начинается неделя полного кошмара, в который Снейп так талантливо превращает нашу жизнь. Мы разбиваемся на пары, я, конечно, начинаю с ним. Измотав меня за полчаса, он берется за Гермиону, а мы тем временем мучаем друг друга с Роном, потом Рон отправляется к Снейпу на расправу. И так до бесконечности. Два часа, перерыв на ланч, я готов рыдать, как делала это вчера Герми. Просто от усталости, от злости на себя, на Снейпа, на весь мир. Потом еще два часа - он заставляет нас отбивать летящие в нас мячики при помощи беспалочковой магии, объясняя, что это на тот случай, если мы столкнемся с маггловским оружием. И так до полного изнеможения, каждый день. Только к концу этого недельного марафона в нас летят уже не мячики, а вполне себе увесистые предметы, среди прочего ножи и кинжалы… Он садист и изверг, думаю я, в этом мы все трое вполне солидарны.

А когда эта неделя заканчивается, он оправляет нас за вторым крестражем, доверив на этот раз открытие портала Гермионе.

* * *

Чаша.

Я бегу. Бегу по вытянутому овальному полю, а руках у меня тяжелый круглый каменный мячик, который я уже тороплюсь передать другому игроку, чтобы оказаться ближе к круглому каменному кольцу, развернутому боком. Мое тело красноватого цвета, оно почти полностью обнажено и покрыто бисеринками пота, мои длинные иссиня-черные волосы, забранные в хвост на самой макушке, бьют меня по спине. На моей груди бьется огромная металлическая подвеска в форме солнца. Я весь покрыт татуировками, как и все, кто окружает меня здесь - высокие довольно красивые люди с несколько раскосыми глазами. Их тела так же, как мое, покрыты камедью и потом, в глазах их пылают азарт и ярость, дыхание тяжело вырывается из приоткрытых ртов. Здесь безумно жарко и влажно.