Наталия Осояну - Звёздный огонь

— Всё готово, — сказала Ризель, вздохнув. В её голосе были усталость и удовлетворение, но сонной она не выглядела. — Можешь идти спать, прочитаешь завтра.

Принцесса закончила новый перевод — отчего-то ей захотелось завершить долгий труд именно сегодня, заполночь. Фаби с легким сердцем осталась со своей госпожой, как того требовал обычай; Ризель было невдомек, что её подруга попросту боится заснуть. Впрочем, со дня на день она должна была обо всем догадаться, потому что темные круги под глазами Воробышка приобрели вид, который трудно было списать на обычное переутомление и недостаток прогулок на свежем воздухе.

«Что я ей скажу? — уныло подумала Фаби. — Прошу прощения, Ваше Высочество, но кошмары становятся всё хуже. Я вижу себя запертой в пещере, где спят тысячи металлических созданий — ни живых, ни мертвых. Как будто моя душа норовит переселиться в металлическое тело… Что бы это значило, Ваше Высочество? Быть может, один из алхимиков сумеет понять? Правда, после его изысканий меня придется собирать по частям…»

— А можно почитать сейчас? — спросила она вслух и невольно насладилась удивлением принцессы. Мало кому удавалось застать Её Высочество врасплох. — Если, конечно, вы позволите…

— П-позволяю, — запнувшись, ответила Ризель, глядя на свою подругу с каким-то странным выражением лица. — Только не всё, а то мы так до утра просидим. Вот… этот отрывок, пожалуй, подойдет.

Фаби привычным жестом приняла из рук принцессы лист бумаги, исписанный убористым почерком, чьи буквы походили на рассыпавшиеся булавки, и начала читать.

Было это в те времена, когда некто научил людей видеть сокрытое.

В башне, увенчанной звездами, жил король, чья мудрость не знала границ. Всех своих явных врагов он давно победил, а неявные боялись его взгляда, потому что король этот был наделен способностью читать в глазах людей и нелюдей не только их истинные чувства, но и суть их душ — то, о чем они сами не знали. Даже время опасалось мудрого владыки, и среди подданных слыл он бессмертным, хотя таковым на самом деле не был.

Однажды король устроил пир, на который были приглашены все правители окрестных земель, и роскошное празднество поразило их, породив восхищение и зависть. «Ваше величество! — сказал один из гостей, не сдержавшись. — Мы увидели нынче столько чудес, что хватило бы на три жизни. Мы побывали в саду, где вечно длится весна, а на ветвях деревьев растут плоды, для которых нет названия ни в одном из языков мира. Мы отведали прелестные яства и вина, от которых наши души воспарили в небеса. Мы даже убедились, что башня твоя внутри в десять раз больше, чем кажется снаружи. Но неужто ты сумеешь удивить нас ещё чем-то?»

«Сумею», — ответил король и трижды хлопнул в ладоши. Распахнулись высокие двери, и в зал, где пировали вельможи, вошла юная девушка. Стройная как тростинка, в изумрудно-зеленом платье без единого украшения, была она так хороша собой, что гости утратили дар речи от восхищения и смотрели на незнакомку, будто зачарованные. Ничто не смогло бы затмить такую красоту!

«Это моя дочь, — сказал король. — Моё единственное дитя, по сравнению с которым само слово „драгоценность“ теряет смысл!»

Принцесса была не только красива, но и умна, в чем гости короля убедились в самом скором времени. Они очень удивились тому, как долго Его величество прятал дочь от посторонних глаз, но не могли не признать, что это было разумно: едва ли не каждый мужчина в пиршественном зале ощутил, что сердце его начинает биться чаще при одном лишь взгляде на юную красавицу в зеленом платье.

Был среди гостей правитель одного маленького восточного княжества — юноша столь горячий, что ни один огонь не сумел бы причинить ему вреда. Ходили слухи, будто этот молодой владыка понимает язык звезд, и они по ночам нашептывают ему бесценные тайны, но сам он смеялся в ответ на расспросы и не говорил ни нет, ни да.

И вот он глядел на принцессу, а в глазах его отражалось нездешнее пламя…

… — Не надо! Прошу, пощадите! Умоляю!!

Просьба превратилась в вопль, вопль перешел в глухой стон. На перекошенном от боли лице человека, чьё тело покрывали раны от ожогов, плясали красные и зеленые отблески: первые отбрасывало пламя жаровни, а вторые были отражением светящихся стен. Переборки начинали светиться зеленым, когда «Утренняя звезда» была чем-то недовольна или боялась; Звездочета это несказанно раздражало, но сделать он ничего не мог.

Сейчас, впрочем, пирата куда больше занимал несчастный пленник, который продолжал невнятно бормотать просьбы о снисхождении. Наивный дурак! Звездочет улыбнулся, и эта улыбка заставила пленника умолкнуть — он понял, что обречен.

Змееныш, наблюдавший за происходящим из угла, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Ему уже не раз приходилось быть свидетелем подобных сцен, которые заканчивались всегда одинаково: поутру бездыханное тело выбрасывали за борт, иногда — в несколько приемов. Одно время за «Утренней звездой» даже увязалась небольшая стая рыб-падальщиков: они плыли на почтительном расстоянии, чутко следя за тем, что происходило на палубе и каким-то странным образом предугадывая скорое угощение.

Змееныш слушал. Больше он ничего сделать не мог.

— Грейди, — сказал старый пират добродушным тоном. — Ты, кажется, понял: я во что бы то ни стало получу от тебя все сведения о случившемся в Ямаоке, и не советую больше упорствовать.

— Но я ничего не знаю… — простонал пленник. — Пожалуйста…

— Ты помог сбежать людям Крейна, — продолжал между тем Звездочет, не слушая Грейди. — Джед говорит, он слышал твой голос и потому ничего не заподозрил. Он тебе доверял, знаешь? А его обманул, ты предал своего друга…

— Я н-не предавал…

— Кого? — с усмешкой переспросил пират. — Крейна? Если это и впрямь так, значит, Кристобаль в кои-то веки меня обставил… и меня, и твоего хозяина. Ах, какой был превосходный план у Эйдела! Но увы, пришлось красавчику убраться восвояси, да ещё и с подпаленной шкурой. Хорошо, дружище, раз ты не хочешь начинать с начала, попробуем с конца. Что произошло перед тем, как мои люди поймали тебя в том переулке?

— Н-ничего… я прятался от матросов «Невесты», боялся, что меня узнают… они были повсюду…

— И ни один тебя не заметил? Забавно, нечего сказать. Почему же, позволь спросить, Крейн не убрался из города сразу? Чего он ждал?

— Не знаю! — Грейди судорожно дернулся, заметив, что рука палача поднялась. — Я ничего не знаю! Говорят, это всё из-за его целительницы, она слишком долго лечила тех, кто пил отравленную воду!

— Лечила? Х-ха, эта дурочка должна была надорваться в первый же день — от яда грейны нет средства, он смертелен!