Марина Дяченко - Корни камня

Ивар невольно взглянул на дверь. Поежился.

А если отцу не доложили - то что же тогда? Эти люди, которые обра- щались с ними так жестко, так сухо... Они что же, не понимают... не со- ображают, что творят?!

Его снова захлестнул праведный гнев; стиснув кулаки, он резко под- нялся - и в ту же минуту дверь распахнулась.

Получилось глупо - будто он поднялся навстречу вошедшим, как и по- ложено воспитанному мальчику. Возмущенный унизительным совпадением, он демонстративно улегся на спину и ногами в башмаках уперся в бежевую обшивку стены. Вошедших было было двое, один большеротый со шрамом, тот самый, что привел Ивара в бункер и запер на замок. Другой - незна- комый, длинноносый, с тонкой полоской усов над узкими губами.

Дверь закрылась. Вошедшие - Ивар видел боковым зрением - неподвиж- но стояли посреди тесной комнатки и бесстрастно разглядывали развалив- шегося на койке мальчика.

- Генерал, - вздохнул наконец усатый, обращаясь, по-видимому, к своему спутнику.

В ту же секунду Ивар был крепко взят за плечи и сдернут с кровати, причем ноги его повисли, не достигая пола, а удивленное лицо оказалось вровень с лицом усатого.

- Спасибо, - опять же со вздохом сказал тот, - достаточно... - И, обращаясь уже к Ивару: - Так удобнее говорить все-таки, ты не находишь?

Ивара, обомлевшего от такой наглости, усадили на койку; хлопая глазами, он выдохнул:

- Вы... Понимаете, что делаете? С кем разговариваете?

Усатый неспешно откинул койку у противоположной стены, удобно уселся, забросив ногу на ногу. Тот, что со шрамом - Генерал - остался стоять.

- Я говорю, - с улыбкой заметил усатый, - с сыном Командора Онова? Этот Командор - действительно твой папа?

Вот оно что. Они не поверили. Эти глупцы просто решили, что Ивар с братом выдумали свое родство со столь высоким начальником...

Ивар улыбнулся - кажется, облегченно:

- Свяжитесь и узнаете... Так просто. И вам за это ничего не будет - я сам все улажу...

- Спасибо, Ивар, - серьезно поблагодарил усатый.

Только теперь вглядевшись как следует в его лицо, Ивар понял, что видел этого человека раньше. Не важно, когда и где - если усатый знает Ивара, то, возможно, принадлежит к кругу близких к Командору людей...

Елки-палки, он ЗНАЕТ Ивара? Тогда как же...

- Теперь вы убедились наконец, что мы - это мы? Мы, черт возьми, вернуться домой?

- Нет, - все так же серьезно отозвался усатый.

Повисла пауза. Ивар открыл рот - и снова закрыл. Большеротый пе- реступил с ноги на ногу - тихонько щелкнул пол.

- Почему? - спросил Ивар беспомощно.

Его собеседник хмыкнул. Откинулся назад:

- Зачем вы с братом прилетели на запрещенный объект?

Ивар замигал:

- Ну и что... в этом ужасного? Хотели посмотреть...

- Отец знал?

Ох, как нехорошо царапнуло у Ивара в душе! Он изо всех сил сдержи- вался, чтобы не сбиться на жалкий лепет провинившегося младенца:

- Отец... Ну и что такого?! Мы погуляли... минут двадцать. Если бы не ваши... мы вернулись бы тихонько и никто бы не узнал.

- О вашей находке? О бункере?

Ивара передернуло:

- Да мы не поняли, что это бункер! Подумаешь, тайны... Мы бы мол- чали о вашем драгоценном...

Он запнулся. Не хотелось дерзить.

Тихонько пискнул сигнал. Тот, что со шрамом, вытащил из-за ворота тяжелый медальон на цепочке - Ивар разинул рот. Медальон был из настоя- щего рубинового камня, роскошная вещь, служившая, по-видимому, все- го-навсего телефоном.

- Барракуда... - вполголоса бросил обладатель шрама. - Ответь Ми- лице.

Усатый поддернул рукав, обнажая браслет белого металла, с зеленым камнем; прижал к уху динамик, поморщился, с усмешкой отозвался:

- Не трепыхайся... Я этим занимаюсь, понятно? Из этого дерьма всем нам будет конфетка... Да. Все, и не дергай меня по этому поводу. Отбой.

Браслет уже скрылся под отворотом широкого рукава, а Ивар только сейчас догадался закрыть рот. Динамик удобнее носить прямо в ухе, а бе- лый металл и камень не выполняют никакой утилитарной функции - это поп- росту украшения... Самые дорогие и самые, пожалуй, безвкусные на весь Город...

- Вы... - выдавил из себя Ивар, - вы, собственно, кто такой?

Тот посмотрел на него, все еще усмехаясь:

- Я-то? Я, мальчик, здешний координатор. Самый главный, понятно?

- Самый главный, - глаза Ивара сузились, - самый главный в Городе и на Объектах - Командор Онов... У всех у нас один координатор, это ВАМ понятно?

Тот, кого звали Барракудой, перестал улыбаться:

- Нет, малыш.

Он замолчал, давая Ивару возможность подольше похлопать ресницами.

- Нет, малыш... Вот тут твоя главная ошибка. Ты говоришь не с гражданами Города. Не с людьми Командора. Более того - так получается, что мы отцу твоему враги.

Кажется, Ивар улыбнулся - глупо, бессмысленно. Интересно, кто в этой комнате сумасшедший?

- Мы - тигарды, - веско сказал Барракуда, и Ивару показалось, что это слово он слышал раньше. - Ты знаешь, что такое племя... народ?

- Я знаю, что такое свободное сообщество вольного Го...

- Тигарды, - жестко оборвал его Барракуда, - не имеют ничего обще- го ни с Городом, ни с вольным сообществом.

Последовала длинная пауза.

- Вы ненормальные, - сообщил Ивар слегка разочаровано. - Вы жи- вете на объекте "Пустыня", во владении Города, вы не заметили?

Барракуда хмыкнул:

- Заметили... И поверь, мы этим тяготимся. И существуем, честно говоря, потому только, что твой папа до сих пор ничего о нас не зна- ет...

Пауза повторилась - еще более тягостная; Барракуда требовательно глядел на Ивара выпуклыми, как линзы, глазами.

- Я не понимаю, - сказал Ивар просто потому, чтобы не молчать.

- Тогда запомни. Не можешь понять - запомни, приучи себя к мысли, что кроме Города, существует еще и Поселок...

- Ерунда, - сообщил Ивар с отвращением.

Выпуклые глаза Барракуды вдруг вспыхнули лихорадочно и зло; охва- ченный внезапным раздражением, он с перекошенным лицом подался вперед:

- Ерунда... Кто тебя звал сюда, щенок? Кто тебя звал, на катере с паролем, мимо орбитального сторожа, мимо вообще всяческих приличий?! Стоило днями и ночами растить свой росток, чтобы пришел случайный соп- ляк и въехал сапожонком!.. Шпионов, таких как ты с братиком, по военным законам сперва кидают в жидкое топливо...

- Барракуда, - тихо сказал большеротый.

- ...А потом очень долго отмывают, - закончил тот неожиданно спо- койно, даже мягко, с безмятежной улыбкой.

Ивар всхлипнул. Все его внутренности тугим болезненным комом про- валились в самый низ живота.

Барракуда щелкнул языком и поинтересовался с отеческой заботой:

- Тебе, может быть, захотелось справить естественную надобность? - и приглашающе кивнул на узкую дверь уборной.

Ивар рассвирепел - и это помогло ему перебороть приступ страха. Стиснул зубы, заставляя себя расслабиться. Гордо вскинул голову. Вспом- нил лицо отца. Процедил сквозь зубы: