Friyana - По другую сторону тепла

Больше всего мешал непреложный, доказанный столетиями наблюдений за стихийными магами факт — они не способны на любовь. Они могут лишь объединяться для достижения общей цели, и Дамблдору пришлось приложить все усилия, чтобы эта цель у них была всегда. Сумма, затребованная ими за работу на Орден Феникса, была смехотворной по меркам состояния самого Альбуса, но отменно демонстрировала, кому именно из них принадлежала идея зарабатывать на разворачивающейся войне. Дамблдор был доволен — мальчики объединялись не только в битве против внешнего мира, и это вселяло надежду пополам с опасениями.

Перетряхнув все источники, включая Северуса Снейпа, Дамблдор пришел к выводу, что тянуть время дальше становится невозможным. Рано или поздно неконтролируемый рост силы должен был начать сводить мальчишек с ума, и следовало быстро, четко и аккуратно расставить последние акценты и вывести последние фигуры на поле. Причем — сделать это, по возможности, чужими руками, максимально устранившись от всех действующих лиц — способность стихийных магов к чтению мыслей была слишком очевидной, чтобы подставляться в решающий момент.

О, это была партия, которой вполне можно было гордиться! Тем более, что необходимые лица стали появляться, словно по мановению волшебной палочки.

На ведущую роль более чем удачно подвернулся Симус Финниган. Дамблдор ничем не дал понять, что распознал в нем формирующегося стихийного мага, но сделал все, чтобы тот ощутил собственную бесперспективность и открывающиеся шансы стать еще большим изгоем, чем Гарри Поттер. У Гарри был Драко, у Симуса не было никого. Он становился пешкой, годной лишь на быстрый размен. Пара дежурств с двойными шпионами, пара случайно оброненных фраз — и Симус получил доступ в круги приближенных к Пожирателям Смерти. Там он точно должен был почувствовать куда большую полезность и куда более обширные возможности выжить, не став тряпкой под чужими ногами.

Следующей фигурой была Джинни Уизли. Опрометчиво выведя ее почти полгода назад из разряда «девушки Гарри Поттера», побоявшись срыва Гарри в случае возникновения хоть каких-то проблем с семьей Уизли, в которой был, как минимум, один потенциальный предатель, Дамблдор повлиял, как мог — через все возможные каналы — на ее сознание, чтобы раздуть угольки угасающей влюбленности. Бесперспективность этих отношений была очевидна, но разве смотрит юная волшебница на логику и здравый смысл, когда хочет вернуть любимого? Дождавшись апогея в назревающей истерике недавно инициированной девушки, Дамблдор смело отправил ее в почти бесполезный ночной рейд с Финниганом, здраво предположив, что она не сможет удержаться от нытья в жилетку единственному доступному для нее стихийному магу, а тот — от осознания перспектив ее использования.

Все шло, как по маслу. Уйдя со сцены в тень, чтобы не пересечься случайно ни с одним из впутанных в интригу стихийных магов и не дать им возможность осознать себя пешкой, Дамблдор дождался известия о прибытии Драко в Малфой-Менор. Теперь дело было за Гарри — не стоило и сомневаться, что максимум несколько часов спустя он придумает, как спасти любовника, и рванет следом, так что их решающая стычка с Томом Риддлом станет неизбежной. В возможностях Гарри сейчас раз и навсегда разобраться с зарвавшимся слизеринцем сомневаться не приходилось.

Правда, скорее всего, это было бы последним, что Поттер сделал бы в своей жизни — всплеск стихийной силы пожирает магов, как пламя — сухой пергамент, тем более, если они лишены возможности защищать друг друга. Что, впрочем, ничего не меняло — так было предопределено с самого начала.

Известие о смерти обоих мальчишек свалилось, как снег на голову. Дамблдор прочувствовал возмущения в магическом поле так явно, как если бы и Гарри, и Драко умирали прямо перед его глазами. Сомневаться не приходилось — что-то пошло не так, поскольку Том со всей определенностью был все еще жив. Уповая на то, что он хотя бы ослаблен битвой, Дамблдор рванулся в Малфой-Менор, нещадно взламывая защиту замка, не обращая внимания уже ни на что…

И столкнулся нос к носу с недоумевающим Риддлом прямо в Большом Зале поместья Малфоев. Он почувствовал то же, что и Альбус, он упивался мыслью, что его извечный соперник мертв, хотя и кричал, что будет слишком хорошо, если такая сказка окажется правдой… Тем не менее, что бы ни произошло, кто бы ни был в этом виноват — но Гарри Поттер погиб где-то в другом месте, потому что здесь его — не было. Был ли все еще здесь Драко — неизвестно, скорее всего — да, но он тоже был мертв, и ничто уже не имело значения. Не на что было рассчитывать, не на кого опираться. Дамблдор сделал все, что было в его силах. Видимо, Том — тоже, раз он сейчас возвышался посреди полуразрушенного зала, а глава Ордена Феникса умирал.

Умирал, глядя в горящие глаза Гарри Поттера, живехонькой заразы, опять умудрившейся непонятно как обвести всех вокруг пальца и выжить, чтобы примчаться в самую гущу событий. А значит — все пойдет, как положено, и не так важно, жив ли запрятанный от греха подальше в подземелья Драко, и какие именно тузы в рукаве принес с собой неугомонный гриффиндорец. Раз он явился сюда — значит, он знает, как убить Тома Риддла. Этого достаточно, чтобы умереть спокойно. Магический Мир будет спасен, чего бы это ни стоило разменявшему полтора века Альбусу Дамблдору, с радостью встретившему бы спокойную старость — вместо того, чтобы выстраивать стратегические планы, как заставить непокорного мальчишку сделать то, что по странной прихоти судьбы способен сделать только он.

Возможно, он опять выживет. Дамблдор был бы совершенно не против — не нужна лишняя бессмысленная смерть. А вот осмысленная — очень даже нужна. История делается простыми людьми, пусть не всегда они понимают, что лишаются самого главного, становясь героями. Это совершенно не важно для тех, кто остается жить и строить новый мир на руинах старого.

Как человек, переживший не одну такую отстройку, Дамблдор понимал, что может быть важно на самом деле. И поэтому он умирал — спокойно, как человек, сделавший все, что было в его силах, и достигший заветной цели. Пусть другие считают, что делать смыслом существования спасение жизней сотен тысяч людей ценой судьбы одного мальчишки цинично и бесчеловечно. Они просто не видели, что это такое — смерть сотен тысяч.

Дамблдор сделал все, чтобы это не повторилось. Он был спокоен — и, честно говоря, он чертовски устал. Смерть — это вовсе не так уж плохо, как думают некоторые… особенно — когда тебе не о чем жалеть.

* * *

Задыхаясь от злости и непролитых слез, Гарри буквально выдернул себя из чужого разума. Бледно-голубые глаза смотрели на него в упор, но их взгляд больше ничего не выражал. Альбус Дамблдор был уже мертв, и, наверное, только это спасло его от смерти от руки того, кого он так заботливо пестовал, выращивая для облюбованной роли.