Friyana - По другую сторону надежды

— Если я захочу, — выделив последнее слово, с нажимом, но шепотом произнес Драко, — заняться с ней тем, что тебе не позволено будет увидеть, Поттер, то ты этого и не увидишь, — тонкие губы сжались в беспощадную ухмылку. — Даже если снова найдешь повод пробраться в мою спальню посреди ночи.

Гарри чуть не задохнулся от возмущения.

— В следующий раз даже и не подумаю беспокоиться о твоей шкуре, — сквозь зубы процедил он. — Подыхай в одиночку, если у Луны не хватает мозгов самой о тебе позаботиться.

Драко дернулся было, но не сдвинулся с места. Напряженные, словно два готовых броситься хищника, они сидели напротив друг друга, вцепившись в ковер, и Гарри ловил себя на том, что наслаждается тем, что наконец-то перестал молчать обо всем, что думает по их поводу. Они достали его своим наплевательством. Им никто не нужен? Отлично. Ему тоже никто не нужен. А это означает, что он больше не обязан пытаться быть вежливым.

— Твоя забота, Поттер — это точно не то, в чем я мог бы нуждаться, — зло усмехнулся Драко. — Так что можешь перестать уже ей прикрываться.

— Что, теперь, наконец, твою задницу и без меня есть, кому прикрыть? — выкрикнул Гарри. — А ты уверен, что она на это пойдет? Что захочет жертвовать собой? Пока, похоже, ей плевать даже на то, что она чуть не убила тебя сама, своей беспечностью и безалаберностью.

Губы Драко растянулись в хищной улыбке.

— Ты — всего лишь маленькая злобная тварь, Поттер, — сказал он, откидывая челку со лба. — Не можешь вынести, что в твоих услугах больше не нуждаются. Был бы ты человеком, я бы тебе психиатра присоветовал — чтобы он твой комплекс героя хоть немного подправил. Вылечить его, я думаю, уже никому не под силу.

Он приблизился к лицу Гарри. Серые глаза беспощадно блестели.

— Ты бесишься, Поттер, потому что ЗНАЕШЬ, что ей не плевать, — негромко сказал он. — И даже знаешь, насколько. Не в этом ли все дело, а? Тогда что ж ты не признаешь это вслух и продолжаешь вопить, что беспокоишься за меня?

Давившее все эти бесконечные недели напряжение вдруг сжалось в груди Гарри в один огромный комок леденящей ярости, и он понял — со всей ясностью — что он больше не обязан сдерживать его. Сдерживать себя. Он может сделать все, все, что угодно, и никто не сможет ему помешать. Опьянение нахлынувшей свободой было таким всепоглощающим, что он на миг задохнулся — и пропустил момент, когда Драко легко, будто гибкий зверь, поднялся на ноги и сделал шаг к двери.

Губы Гарри сами собой сложились в беспощадную, злую улыбку. Как же меня все достало, почти с наслаждением подумал он, прыгая на Малфоя и с размаху сбивая с ног, вкладывая в удар всю свою боль и ярость, всю тоску бесконечных одиноких дней, когда он ходил по дому неслышной тенью, пытаясь угодить этой скользкой слизеринской твари.

Они покатились по ковру. Не ожидавший такого напора Драко остолбенел на несколько драгоценных секунд, когда еще мог противопоставить что-то обезумевшему гриффиндорцу, и Гарри успел навалиться на него и прижать к ковру. Глаза его пылали, и он смеялся, как сумасшедший, чувствуя, с каким восхитительным, долгожданным, выстраданным удовольствием раз за разом врезается кулак в напряженное тело, сжавшееся под ним.

— Сволочь… — прохрипел Драко, выворачиваясь из его хватки и изо всех сил впиваясь зубами в его плечо.

Боль почему-то не отрезвила, а лишь сгустила кровавый туман в глазах Гарри. Очки слетели, но он не заметил, что лицо Малфоя вдруг стало расплываться, превращаясь в мутный блин. Дернувшись, Гарри вывернулся из кольца рук, но не удержал равновесия, и Драко одним точным ударом отбросил его от себя, мгновенно подбираясь и тяжело дыша.

— Как же ты мне надоел, Поттер… — почти с отчаянием простонал Малфой, с глухой злостью глядя на взбешенного Гарри.

Не договорив, он поднялся с колен и снова направился к двери. Поворачиваешься ко мне спиной, змееныш? — прошипело что-то внутри Гарри. И не боишься, значит? Думаешь, так хорошо устроился, что ничто тебе не угроза?

Уже не думая, закипая от холодной ярости, он почти спокойно протянул руку, хватая со столика с фруктами нож, и одним прыжком настиг Драко почти у самой двери, снова сшибая его с ног и переворачивая на спину.

Увидев занесенное над ним лезвие, Малфой резко втянул воздух и на бесконечно длиннющий миг, пока Гарри с размаху опускал руку, будто остекленел, глядя на искаженное лицо Поттера вмиг ставшими черной пугающей бездной глазами.

Следующим, что ощутил Драко, был мощный, оглушающий поток пронзительно ледяной воды, обрушившийся на них откуда-то сбоку и буквально смывший с него, по всей видимости, рехнувшегося, наконец, гриффиндорца.

Драко не мог заставить себя пошевелиться. Мышцы вдруг словно налились свинцом, и он лежал на спине, сжимая ладонями мокрые виски и совершенно замороженным взглядом смотрел в потолок, пытаясь отогнать от себя мысль, что Поттер только что набросился на него с ножом. Поттер пытался его убить. Он не шутил. Это правда.

Гарри сидел, скорчившись, у стены, и смотрел на поблескивающее лезвие в своих руках с таким видом, будто оно внезапно превратилось в живую сколопендру и при малейшей попытке шевельнуться могло впиться в него всеми ядовитыми жалами сразу.

У камина, все еще вытянув вперед правую руку, стояла взбешенная, как гиппогриф, Луна Лавгуд, и во весь свой неправдоподобно звонкий голос кричала такие слова, что, будь хоть у одного из присутствующих возможность вслушаться, они бы навсегда поставили ее в списке самых злобных тварей на один пункт выше Снейпа.

А потом Гарри отшвырнул от себя нож и, выдохнув, с совершенно безумным выражением лица пулей вылетел из гостиной. Дверь с жалобным скрипом захлопнулась за ним.

Сделав несколько глубоких вдохов, Драко, наконец, медленно поднялся с пола и, не глядя на взбешенную девушку, с пугающим спокойствием открыл балконную дверь и вышел на террасу.

Оставшись одна, Луна сжала кулачки и обессиленно рухнула на колени, подавляя желание взвыть. Черт! Черт!!! Идеальная ситуация! Для обоих! И что мне теперь — разорваться? — зло подумала она, глядя попеременно то на дверь, то на открытый выход на балкон.

Мысли отщелкивались с бешеной скоростью. Гарри — псих. Истерик. Дождались, Мерлин побери его вспыльчивость… Драко не такой, он не сорвется. Он-то сумеет удержать себя в руках — даже после того, что они тут натворили… Значит… черт, да, значит — выбор очевиден, придется… Хотя… с ним будет сложнее… Ох, а что делать…

Вздохнув и на пару секунд искренне, от всей глубины души пожалев себя, несчастную, вымотанную после общения со злобным и неразговорчивым Снейпом, а по возвращении домой наткнувшуюся на ТАКОЕ, Луна грустно улыбнулась сама себе, придала лицу нужное выражение и, устало выпрямившись, шагнула к балконной двери.