айронмайденовский - Фанфик Четверо лучших

Он вдруг стал очень серьёзным, присел передо мной на корточки.

— Слушай, а ты раньше целовался с парнями?

— Нет, — честно признался я, глядя на него сверху вниз. — Но думал о том, как бы это могло быть.

Как мне являлся в фантазиях Маркус Флинт собственной персоной, я предпочёл не упоминать.

Поттер погрустнел и сел прямо на пол.

— А я вот только недавно понял, что мне парни нравятся, — пожаловался он. — Точнее, не все, а только ты. Как тебя нагишом увидел — крышу снесло, ни о чём думать не мог. Только думал: где все эти годы глаза мои были?

— За розовыми очками производства Дамблдора? — беззлобно фыркнул я.

— Может быть, — понуро кивнул он. Я похлопал рукой по дивану рядом с собой:

— Ты что на полу? Иди сюда, будешь меня учить. С кем ты так навострился, с Джинни?

— С ней самой, — ответил он, садясь рядом со мной. Я вдруг понял, что не назвал девчонку Уизлеттой.

Через полчаса мы с Поттером лежали вместе на диване, причём непостижимым образом я оказался сверху. Понятия не имею, как люди могут ласкать друг друга в такой позе… на самом деле, было чертовски неудобно. Я уже не мог приподниматься на локтях, чтобы заглянуть Поттеру в глаза или в очередной раз поцеловать, а сползти вниз, чтобы положить голову ему на грудь, тоже почему-то не получалось. Очкарику-то было хорошо, он лежал на спине и, жмурясь, теребил волосы у меня на затылке.

— Ну, а теперь как? — нарушил он молчание.

— Теперь? Приемлемо. Ну, по крайней мере, лучше, чем с Панси, — сообщил я, пытаясь зубами расстегнуть ему рубашку.

— Я рад. Нет, ну правда, веришь? — спросил Поттер. — Эй, ты что делаешь?

Я поднял голову и почувствовал, что краснею.

— В «Ведьмополитене» однажды писали, что это очень эротично, — признался я. Почему Поттер хохочет, я понял не сразу, но, определённо, лежать на судорожно подпрыгивающей груди героя было не очень удобно.

— Ты выписываешь «Ведьмополитен»?! — выдавил красный от смеха герой.

— Не я, а Панси и Миллисента, — обиделся я. — А я в общей гостиной подбираю потом и пролистываю от нечего делать.

— От нечего делать, — уточнил он.

— Ага, — подтвердил я, не испытывая сейчас ни малейшего желания хитрить и изворачиваться. Отчего-то с Поттером мне было спокойно. Как будто он был моим самым близким другом. Это казалось тем более странным, если взять во внимание наши прежние распри. Так ничего и не поняв, я снова склонил голову и ухватил пуговицу зубами.

— Зачем ты это делаешь? — не вытерпел Поттер. Я посмотрел на него соблазнительным, по моему мнению, взглядом.

— А если я скажу, что хочу тебя укусить?

Он аж подпрыгнул.

— Укусить?!

— Да не бойся, я не больно, — успокоил я.

— А, это так принято, — догадался он. — Чтобы возбудить… — он задумался и вдруг мягко отстранил меня. — Послушай, а ты… в самом деле хочешь… ну… довести до конца?

Я задумался тоже. С одной стороны, я понимал, что за неимением опыта нужно учиться постепенно. Тем более, что острого желания мы оба сейчас не испытывали, а только согревались друг другом. С другой стороны, раз начали, то надо и кончить.

— Если задумался, значит, не хочешь, — со вздохом сделал вывод Поттер и погладил мне спину сквозь рубашку. — Ложись, что ли, подремли.

— Что-то ты не похож на того озабоченного придурка, которым был в Норе, — пробормотал я, наконец-то сползая пониже и укладываясь головой ему на грудь.

— Притупилось, — поведал он. — Наверное, это только поначалу так.

— Вот утром и проверим, — пробормотал я и пожалел, что не вижу, как главный девственник Гриффиндора заливается краской. Однако стук его сердца я слышал очень хорошо: он был взволнованным, но понемногу успокаивался.

— Поттер.

— М?

— Погладь спинку, а? — промурлыкал я. — Вот как сейчас.

— Кто бы думал, что хорьки такие неженки, — пробормотал он, начиная осторожно почёсывать мне лопатки. Я поёжился от непривычной ласки, закрыл глаза и поплыл в убаюкивающем тёмном мареве.

Я проснулся оттого, что он тормошил меня за плечо.

— М-м… — потянулся я, не сразу сообразив, что худое тело подо мной — это Поттер и что в окно льётся солнечный свет.

— Драко! Мы укрыты! — страшным шёпотом сказал Поттер.

— Ну и что? — спросил я, не совсем проснувшись. — Так даже теплее… — и тут же подпрыгнул, попав локтём ему по рёбрам. С плеч у меня сполз большой клетчатый плед, который я уже видел в доставшейся мне спальне наверху. С одинаковым ошарашенным и испуганным выражением лица мы посмотрели друг на друга, и я скатился на пол, запутавшись в пледе.

В доме было тихо, но мы стояли, оглядываясь, как будто ожидая грозного окрика. Поттер первым протянул руку к придавленному чернильницей пергаменту на столе. Стукаясь головами, мы читали ровные строки с завитушками на концах букв: «Драко и Гарри! Идея с пергаментами хорошая, два я взял с собой. Теперь подумайте над чарами маскировки. Рейд в Косом переулке сегодня в полдень. ЛМ».

— А знаешь, Поттер, что нас спасло? — медленно сказал я, встретившись со взглядом изумрудных глаз, и выдержал драматическую паузу. — То, что я был сверху!

Я стоял на вершине лестницы в холл и наблюдал. Весь Тёмный Орден был внизу, и до меня долетали обрывки фраз, сказанные вполголоса. Перед каждой операцией — нападением, поправил я себя, — было так: понимающие усмешки, ничего не значащие слова и глаза, тайком осматривающие всех своих. Никто не знал, вернётся ли он, поэтому прощались именно так, молча, как бы стесняясь дружеских чувств.

Мой взгляд медленно бродил по холлу, а думал я совсем о другом, хотя знал, что именно об этом думать опасно.

Уж чего я не ожидал, рано утром входя в гостиную дома на Спиннерс-Энд, так это того, что увидел там. Драко с Поттером лежали на диване, обнявшись так тесно, что в сумраке комнаты не было понятно, где чьи руки, и спали. Первой моей мыслью было, что всё страшное уже случилось: не доглядел, не уберёг… Только потом я разобрал, что оба юноши одеты, а значит, Поттер был благороднее, чем, как я опасался, он мог оказаться. Я хотел разбудить их и прочитать сыну сухую нотацию о том, что допустимо для Малфоев, но сдержался, хотя уже протянул руку. Всё идёт не так, и поэтому какой смысл жить по-прежнему? Поттер вздохнул и прижал Драко к себе ещё крепче. И тогда я призвал плед со второго этажа…

Я выбросил из головы недопустимые мысли и вновь внимательно оглядел столпившихся в холле людей.

Северус скрылся в тени колонны, но я знал, что он тоже наблюдает. Макнейр присел на нижней ступеньке лестницы и сосредоточенно протирал тряпочкой один из своих ножей. Руквуд нервно курил у самых дверей. Эйвери сидел прямо на полу и старательно делал вид, что ему всё равно. Алекто и Амикус держались за руки, но избегали смотреть друг другу в глаза; впрочем, я догадывался, что их обострённая ментальная связь заменяет и взгляды, и слова. Крэбб, Гойл и Нотт стояли тесным кругом, не пуская никого, и о чём-то говорили. Петтигрю шмыгал туда-сюда, Розье…