Nocuus - Нежеланный

— Ты обещал объяснить мне, почему заклял меня, — увлекшись содержанием письма, я совсем упустил из виду момент, когда Гермиона села на диван рядом со мной.

— Верно, но сначала я должен поблагодарить тебя за то, что ты никому не рассказала о произошедшем, — тщательно складывая письмо, я бросал мимолетные взгляды на серьезно настроенную Герми.

— Я не была до конца уверена, что ты использовал непростительное заклятие, — что же значит, мне повезло в этом, а не в великодушие.

— В любом случае, я рад, что ты ничего не сделала, — повернувшись к ней и сев поудобнее, я решил выкинуть одного из своих козырей. — Ты читала когда-нибудь о том, как можно поработить разум человека?

— Ты дал мне книги, я их прочитала, — не совсем понимая суть моего объяснения, ответила она.

— Хорошо. Как это можно сделать? — проще всего договорится с Гермионой — это позволить ей показать свое превосходство в том или ином предмете.

— Заклятием Империо, — не принимая правил моей игры, Герми решила стоять на своем.

— Как еще? — упертых баранов на поле может быть больше, чем одна единица.

— Можно наложить порчу на какой-то предмет, если человек будет находиться рядом, то заклятие будет воздействовать на него. Но результатом такого воздействия будут галлюцинации, — быстро начала рассказывать Гермиона.

— Хорошо, ты права — в таком случае будут галлюцинации, — перебив ее, произнес я. — Но давай рассмотрим другой случай. Допустим волшебник, который зачарует предмет, например тетрадь, окажется весьма воодушевленным и хитрым. И если простых галлюцинаций ему будет мало, он наделит тетрадь, определенными чертами своего характера: разговорчивостью и жестокостью. Что будет, если эта тетрадь попадет не в те руки и, написав в ней что-нибудь, ничего не понимающий подросток получит участливый ответ. Представь, до чего этот проклятый предмет сможет довести человека не слишком уверенного в себе?!

— До крайне неразумных поступков, — тихо ответила Герми, складывая все мои подсказки. — Ты специально подкинул эту тетрадь Джинни? — складывая, но придя к неверному результату.

— Это не моя тетрадь, я вряд ли когда-нибудь решился бы на создание подобной вещи, — достав дневник Реддла из кармана, я протянул его Гермиона.

— Том М. Реддл, — внимательно рассмотрев тетрадь, увидела она инициалы.

— Верно, тетрадь его — он создал ее, чтобы… — убивать таких как ты. Чтобы стать редкостным уродом, прийти в мой дом и разрушить мою жизнь. — Чтобы создавать неприятности для учеников в школе. Ты ведь знаешь, что случилось с миссис Норис?

— Да, — отдавая мне тетрадку, согласилась Герми. — То есть ты хочешь сказать, что Джинни находясь во власти этого предмета, напала на кошку?! Но как такое возможно? Почему она не сопротивлялась? — наконец придя к правильному выводу, воскликнула она.

— А почему ты не сопротивлялась? — лукаво спросил я.

— Но… я… Это было так странно, казалось, что нет ничего проще исполнить твою просьбу и это не казалось чем-то плохим, — сдавленно призналась она.

— Заклятие, которое я наложил на тебя, было совсем слабым. Ты сделала это скорее из уважения ко мне, и потому что это не показалось тебе странным. Если бы ты чуть поразмышляла, подумала, почему я попросил тебя, а не обратился сразу же к Джинни, чары бы спали, но уважение ко мне сыграло плохую шутку для тебя. В случае же Джинни все намного хуже. Волшебнику, создавшему эту вещь не важно, что будет с теми, кому он отдаст приказ. Он просто забирает у них волю, заставляя, подчинятся себе.

— С Джинни все будет хорошо? — участливо спросила Гермиона.

— Да. Теперь она не пишет в дневнике и на нее никто не воздействует. Но боюсь, она винит себя за инцидент с кошкой. Может быть, ты предложишь ей свою помощь с учебой, чтобы ей было не одиноко?!

— Да, конечно, — с готовностью согласилась Герми.

— Это был самый легкий способ добыть дневник, чтобы больше никто не пострадал. Но все равно мой поступок был крайне невоспитанным и некультурным. Прости меня, Гермиона, — сердце бухало так громко, что мне казалось, что она должна была услышать. Пусть Гермиона теперь и не мой друг, но я все же хотел бы получить ее прощение.

— Ты правильно поступил. Неприятно, но правильно. Каждый из нас вынес что-то полезное для себя из этой ситуации. Так что ничего, Джаспер, я не обижаюсь на тебя, — неуверенно похлопав меня по руке, произнесла она. Камень упал с души.

— Просто еще эти ваши спальни, я не знал, как туда пройти, чтобы не заработала сирена… — к чему я это сказал?!

— Нужно, чтобы девушка туда провела, — улыбнулась Гермиона, выходя из библиотеки. Великолепно, просто великолепно — я идиот!

* * *

Каникулы проходили просто великолепно: мы с ребятами целыми днями играли в снежки или летали на метлах, иногда конечно Гермиона напоминала о домашнем задании, но чаще всего нам удавалось отговориться от его выполнения. Джаспер чаще всего пропадал в библиотеке, так что особого присмотра за нами не было.

— Знаешь, Гарри, у вас забавные домовые эльфы, — как-то признался мне Драко. — Обычно эльфы ведут себя раболепно со всеми гостями дома, но к твоему брату они относятся просто отвратительно. Я, конечно, понимаю, что он не носит вашу фамилию, но все-таки технически он тоже является их хозяином.

— Честно говоря, я не знаю, почему так, — нехотя признался я. — Я просил их относиться к Джасперу уважительно, но они все равно ведут себя так.

— Спроси у отца причину, — вдруг радостно заявил Драко. Интересно как он это себе представляет?! — Это фамильное имение, здесь должен быть портрет твоего отца — поговори с ним и выясни все, — пояснил Малфой.

Эта идея очень понравилась мне, и я даже выяснил, где находиться потрет отца, но так и не решался поговорить с ним. В конце концов, когда до завершения каникул осталась пара дней и непрестанное выполнение домашних заданий под присмотром Гермионы и Луны стали давить на нервы, я отправился в кабинет. Можно, наверное, сказать в мой кабинет, чтобы поговорить с отцом.

— Гарри, мой мальчик, — я успел только перешагнуть порог, как меня поприветствовал радостный голос. Подняв голову, я увидел портрет отца и, наконец, понял, почему все говорят, что я на него похож. — Я так рад тебя видеть, сынок.

— Мне тоже очень приятно, — выражение его чувств казалось таким неправильным и неуместным. Он лишь портрет, он никогда не сможет обнять и защитить меня, он в силах только смотреть. — Я хотел бы поговорить с тобой о том, почему мой брат носит другую фамилию и об отношение домовиков к нему, — стараясь, лишний раз не смотреть на радостное выражение почти собственного лица, серьезно произнес я, радуясь, что голос не дрогнул.

— Ах, ты об этом, — радость из голоса отца исчезла, и он замолчал на несколько минут. Не в силах больше ждать, я поднял глаза на портрет: Джеймс, потирая подбородок, смотрел куда-то выше моей головы. — Знаешь, сынок, у чистокровных семей очень много законов и обычаев, которые иногда все же следует соблюдать, как бы неприятно это не было. Когда я женился на твоей матери, то я знал, что могут быть некоторые сложности с нашими детьми, но я надеялся, что все обойдется. К сожалению, мои надежды не оправдались: Джаспер родился очень слабым и больным ребенком, его магия была крайне нестабильной…. Это могло плохо отразиться на нашей семье и дальнейшей ее истории, поэтому мне пришлось отречься от него. Джаспер стал наследником семьи твоей матери.