rain_dog - Летучий корабль

- Чувствительный у тебя приятель, — заключает Стивен.

- А от чего…

Сам не понимаю, почему мне хочется знать причину смерти того, кому предстоит заменить меня в роли Гарри Поттера. Пусть и ненадолго, только для последнего выхода.

- Этот-то? — Стивен не испытывает сочувствия к своим подопечным. — Наркотики. Передозировка. Подойдет?

- Вполне.

Что ж, лучше и нельзя было придумать. Значит, если Пророк надумает раздуть шумиху из-за моей мнимой смерти, история бывшего героя станет весьма поучительным уроком для молодежи из магических семейств, заигрывающей с маггловским миром: Поттер, не знавший, чем себя занять в новой магической реальности, умер позорной смертью. По-маггловски. Мир его праху.

Я передаю Стивену деньги, мы забираем наш «груз», а потом я возвращаюсь.

- Что-нибудь не так? — Стивен смотрит на меня обеспокоено.

- Все в порядке, — говорю я и, не таясь, направляю ему в лоб волшебную палочку.

«Обливиэйт» и «Конфундус», наложенные один за другим, делают свое дело, Стивен, только что пытавшийся в ужасе отгородиться руками от моих заклятий, выглядит совершенно спокойно.

- Так с Вашим дядюшкой все будет в порядке, мистер. Завтра на похоронах будет, как новенький. Все сделаю, как договорились.

- Прекрасно, — киваю я. — Приятно иметь дело со специалистом.

Стивен расстается с нами в полной уверенности в том, что мы клиенты, заплатившие за надлежащую подготовку к завтрашнему погребению одного из его «подопечных». Завтра уже не его смена, он навряд ли узнает об этом нехитром обмане. И никогда не вспомнит ни меня, ни Рона.

Мы беспрепятственно покидаем территорию больницы, прикрыв тело на заднем сиденье покрывалом, но обманутые чарами иллюзии охранники на входе видят покидающий больничный двор чинный катафалк, а вовсе не мою видавшую виды Тойоту. И крылья ночи несут нас дальше, вон из города, туда, где из-за ненадежности ограждения на набережной какой-нибудь маггловский автомобиль нет-нет, да и вылетит на речной простор, чтобы, проведя в воздухе всего пару секунд, ухнуть на самое дно. Обозрев место предстоящего действа и убедившись, что вдвоем мы с легкостью столкнем машину в Темзу, мы приступаем к последнему акту нашего представления: я произношу над телом заклятие из черной книги, найденной мной в библиотеке Блэков. Когда черты лица безвестного покойника обретают окончательное сходство с моими, а мои старые очки довершают портрет покойного Поттера, Рон испуганно шепчет:

- Давай быстрее, не могу на это смотреть. Как будто и впрямь ты!

На дороге в этот поздний час никого, так что мы скидываем куртки на обочину, пересаживаем на водительское место моего «дублера», уже облаченного в мою одежду, вкладываем в карман его куртки мою волшебную палочку, да, ту самую — остролист, перо феникса — я завожу двигатель, включаю передачу — Рон пока еще удерживает машину магией на месте. Мы пользуемся той палочкой, которой тоже предстоит сегодня упокоиться на речном дне… Машину найдет маггловская полиция, вряд ли им придет в голову искать в реке деревянные обломки. Я выкручиваю руль — у них должна быть полная иллюзия того, что машина ухнула в реку с работающим двигателем.

- Все, отпускай, — командую я Рону.

И моя так недолго прослужившая мне маггловская игрушка рушится вниз, увлекая за собой часть непрочного ограждения набережной. В тот момент, когда Рон задумчиво провожает ее взглядом, я вдруг вижу палочку, небрежно вложенную в его куртку, брошенную на обочине. Палочку Рона. И, практически не задумываясь, поднимаю ее, нацеливая на этот раз на моего друга. Я не знаю, о чем думаю в тот момент. Скорее всего, просто ни о чем. Мне страшно, было нестерпимо страшно все эти дни — но я не смел показать этого. Никто не должен узнать, никто — вот единственное, что бьется в тот миг в моей голове.

Рон поворачивается ко мне, смотрит на меня — он очень спокоен, не пытается наброситься, отнять свою палочку, не нацеливает на меня ту, что сейчас зажата у него в руке.

- Гарри, смотри, ты свитер порвал, — произносит он, а когда я невольно опускаю глаза, чтобы увидеть мнимую дыру на моей одежде, он подходит ко мне, забирает свою палочку из моих рук и неожиданно обнимает меня. — Ты что, совсем спятил, дружище?

Рон, бывший аврор… наверное, что-то в жизни никогда не забывается и не проходит. И вся абсурдность и подлость того, что я собирался только что сделать, в тот момент вторгаются в меня, словно поток, под натиском которого я не могу устоять. Рон подхватывает меня, не позволяя упасть.

- Ты хотел стереть мне память, да? Как Стивену?

- Рон, прости, — мне так стыдно, что я не могу поднять глаза. — Я не понимаю, что на меня нашло. Просто испугался, что кто-то узнает…

- Ты боишься, что узнает Довилль, Гарри. Называй вещи своими именами. Я никому ничего не скажу. Обещаю.

- Он легиллимент, ты же знаешь.

- Я не думаю, что высокопоставленный правительственный чиновник, министр по внешним связям, станет направо и налево разбрасываться практически запрещенными заклятиями. К тому же, с чего бы ему думать, что ты жив? Полиция не сегодня-завтра найдет машину с телом. Насколько я знаю, есть договоренность с Авроратом, что в случае нахождения на трупах предметов, сходных по виду с волшебными палочками, маггловская полиция должна информировать наших. Тело передадут аврорам. Все чисто. Будет опознание. Мы подтвердим, что это ты — тело же не отличишь, а чары, ты же сам читал, необнаружимые. А потом подумай, а Гермиона? Ей-то ты не мог бы стереть память.

- Сам не знаю…

Я, правда, не понимаю, что и зачем только что собирался сделать. Скорее всего, я просто боюсь. Я никогда в жизни не совершал преступлений, вот таких, настоящих, как сейчас. Хотя… ведь мы никого не убивали… Мы выносили бумаги из Аврората, мы совершили побег из тюрьмы, я вместе с Герми принимал довольно деятельное участие в свержении законного правительства Магической Британии. Я не гнушался стереть память магглам, в том числе и Дадли, без чьей помощи мой план был бы неосуществим. Я лгал, я был подл и расчетлив, но вот то, что мы сделали только что… Чья-то жизнь, пусть оборвавшаяся и без нашего участия, но… Бродяга, которого никто не будет искать. Я просто бегу и уже не могу остановиться.

- Рон, прости меня.

- Ладно, брат. Все бывает. Я никому не скажу, и Герми тоже. К тому же, что такого ценного мы можем им сообщить? Ты ведь даже не сказал, под каким именем и где собираешься жить, чем заниматься. Случись нам даже выболтать то, что ты жив… Дальше-то что? И попадать в Азкабан, скажу я тебе, тоже не в наших интересах. Никто не должен догадаться. Все должно быть нормально.

Будто в подтверждение этих слов, он ломает нашу «беззаконную» палочку, уничтожая все следы совершенных преступлений. И пройдя несколько метров вдоль набережной, отправляет ее вслед за упокоившимся на речном дне «Поттером», а потом берет меня, теперь лишенного атрибутов волшебства, за руку, и мы аппарируем в окрестности станции Сент-Панкрас, откуда через полчаса должен отойти поезд в мое начинающееся сегодня с нуля будущее. Два пятнадцать до Парижа…