rain_dog - Летучий корабль

И я обещаю. Стою и улыбаюсь, вспоминая, как обещал когда-то тоже самое Драко и Кейт, Тео и Лиз. Надеюсь, хоть на этот раз мне удастся сдержать обещание. Моя, в общем-то, вполне складная маггловская жизнь — и с ней ничего не вышло. Странно, правда? Я старался. Но меня вновь несут прочь ветры — не знаю, откуда они приходят, теплы они или холодны, но что-то говорит мне, что не мне противиться их беззвучному зову.

— Счастливо! — говорю я, и машу рукой Хелене и Драгану, в последний раз оглядываясь на них. И они машут мне в ответ.

* * *

- Ну что, сразу домой или пройдемся немного?

Северус стоит у открытой двери припаркованной возле тротуара машины, держа на руках Бэрри. Увидев меня, она начинает вырываться, попадает в мои объятия, пытается лизнуть меня своим розовым горячим язычком сразу и в нос, и в губы, и в глаза. Не знаю, пожелает ли мадмуазель гулять по снегу — она у нас известная неженка.

- Давай пройдемся. Мы же уезжаем, — все же говорю я. — Кто знает, когда доведется еще сюда приехать.

Но я стою и еще какое-то время просто любуюсь его стройной высокой фигурой в черном пальто, небрежными и в то же время предельно точными жестами, выдающими в нем и былого дуэлянта, и зельевара. А еще он зачем-то подстригся, так что теперь напоминает себя прежнего, я даже пару дней изводил его, называя профессором.

Мы идем по бульвару, он кладет руку мне на плечо, хотя обычно он избегает демонстрировать на людях нашу близость, поначалу я даже думал, что он боится смутить меня, но потом он как-то сказал, что, когда у тебя действительно есть нечто ценное, это совсем не обязательно выставлять напоказ. Но сегодня, наверное, нас обоих охватывает это предотъездное настроение — будто покидаешь место, где ты прожил довольно долго, где тебе было хорошо, но… где ты загостился. И вот теперь позволяешь просто увести себя той дороге, которая уготована тебе уже давно.

- Ты не жалеешь?

- О чем?

- Что тебе пришлось бросить университет.

Он не курит на улице сигары, так что протягивает мне пачку вполне обычных сигарет. Я отвечаю не сразу, потому что на его вопрос у меня нет однозначного ответа.

— Знаешь, наверное, все же нет, — наконец, говорю я. — Это в любом случае было ошибкой. Хотя я честно пытался. Просто, скорее всего, нельзя придумать себе абстрактную правильную жизнь, а потом попытаться прожить ее — что-то обязательно пойдет не так.

Пират молча кивает, соглашаясь со мной. Снег уже перестал, Бэрри аккуратно переставляет крохотные лапки и постоянно поднимает на нас укоризненный взгляд — хочет на руки. Как ни странно, первым сдается Северус. В свете фонарей деревья склоняются над запорошенными скамейками, а на другой стороне бульвара многочисленные магазинчики и кафе сияют разноцветными огоньками под заснеженными козырьками крыш. И темный провал между ними — та самая арка. Теперь уже и не скажешь, почему мне в тот момент вдруг так хочется зайти туда, просто бросить взгляд…

— Сев, а давай… там сразу же на входе отличная кондитерская с магическими сладостями, купим торт, отметим отъезд, а?

И он соглашается, хотя, насколько я знаю, все его вылазки в магический квартал происходили только под оборотным. Боюсь, связано это было не только с тем, что он не хочет, чтобы кто-то узнал в нем бывшего министра правительства Магической Британии… Но в тот момент мне кажется, что, если мы на пару минут заглянем в кондитерскую, расположенную буквально в десяти метрах отсюда, никакого вреда не будет. Мне хочется унести с собой на память запах чуда, да, такого простого детского чуда и счастья — пряности, ваниль, взбитые перины безе, украшенные кремом, выложенные пирамидками печенья, танцующие прямо в воздухе карамели, и пряники, гирляндами спускающиеся с потолка к самому моему носу. То место, где Рождество никогда не кончается… унести, увезти с собой хотя бы кусочек, чтобы доставать его и любоваться, когда нас будут носить по миру соленые ветры.

Перед самым входом мне достается Бэрри, потому что, сидя у Северуса за пазухой, она затеяла нешуточную битву с его шарфом, а что ни говори, лорд Довилль не очень любит беспорядок, но, оказавшись у меня, она немедленно замирает. Паинька, просто мягкая игрушка, зажатая у меня подмышкой, и только движения чуткого черного носа да блеск хитрых честных глаз говорят о том, что это не совсем так. В магазинчике довольно много народу, у витрины толкутся человек пять, кто-то лопаточкой укладывает в коробку с эмблемой магазина печенья, набирает в кульки конфеты, но все внимание продавца отдано даме, выбирающей торт, в пальто чуть ли не до пят и высокой шляпе, украшенной лисьим хвостом. Я подхожу к огромной витрине с тортами, напоминающими мне замысловатые архитектурные сооружения, причем не обязательно Вавилонскую башню, и теряю пирата из виду. Бэрри, до этого смирно сидевшая у меня, видимо, считает, что это как-то неправильно: раз пришли вместе, нечего разбредаться по магазину. Так что она начинает отчаянно биться у меня в руках, стремясь немедленно обрести и второго хозяина. Я вынужден спустить ее на пол, она срывается с поводка…

- Северус, у меня Бэрри убежала, — ору я ему во все горло, не особо заботясь о том, что мы привлечем к себе излишнее внимание.

Вот, теперь я вижу и его — действительно, довольно далеко от меня, у противоположной витрины. Быстро наклоняется — все, поймал, и начинает протискиваться ко мне.

- Ну, выбрал?

И я как раз собираюсь показать ему приглянувшееся мне кондитерское великолепие, как вдруг с улицы до нас доносятся голоса:

- Женщине плохо, помогите, кто-нибудь! Тут женщина упала!

- Да откуда она? Вроде лицо знакомое…

Мы с пиратом одновременно толкаем дверь и оказываемся на крыльце, где пара пожилых волшебников с охами и вздохами склоняются над той самой дамой в шляпе с лисьим хвостом, только что покинувшей кондитерскую с огромным ореховым тортом, который теперь, после ее неудачного падения, наверное, превратился в месиво.

— Мы ее проводим, — кричу я им, ни о чем не задумываясь, потому что я знаю, где живет Эйлин Принс. И ловлю на себе пристальный, мгновенно ставший непроницаемым, взгляд лорда Довилля.

- Северус, отдай мне собаку, — говорю я тихо. — Я сейчас куплю такой же торт, и мы ее проводим.

- Да, конечно, — соглашается он, а сам уже склоняется над упавшей, проверяя, не расшибла ли она голову при падении.

Ты не бросишь свою мать на ступеньках, мысленно заклинаю я его, чтобы там у вас ни случилось — ты этого не сделаешь. Когда я через некоторое время вылетаю обратно на улицу, сжимая коробку с новым ореховым лакомством, Эйлин уже сидит, а пират трет ей виски и что-то говорит. Говорит, слава Мерлину… Хотя, чего я так боялся? Не мог же я всерьез думать, что он просто проверит, не убилась ли она, поможет ей подняться — и отойдет в сторону?