rain_dog - Летучий корабль

А потом, когда проходит вечность и еще несколько минут, я лежу рядом с ним, и его пальцы вырисовывают круги и треугольники у меня на животе, он говорит мне, словно продолжая то, о чем собирался рассказать, когда я только спустился к нему в гостиную:

- Я — вор, похитивший святыню из храма. Храню ее под половицей и лишь ночью могу извлечь из своего тайника, чтобы любоваться ею. Но ночью она сияет нестерпимо ярко…

- Ты — и под половицей? Еще скажи про убогую лачугу, Сев…

Он легко дует на мои мокрые волосы на затылке, я поеживаюсь и улыбаюсь, нежась в том тепле, что исходит от него.

- За что ты любишь меня? Странно, что ты меня любишь… До сих пор не могу поверить …

- Как за что? — уже сонно спрашиваю я. — Средства на счетах, недвижимость по всему миру… Что там еще? Яхты, острова… один Майбах чего стоит…

И тут же ощущаю, как ягуар пребольно кусает меня за ухо.

А еще через день мы покидаем Загреб.

Вот напрасно я так радовался тому, что лорд Довилль решил обуздать мою магию, заставив меня часами размахивать мечом в огромном зале его имения, где мою неумело двигающуюся, словно изломанную фигуру отражают десятки зеркал, услужливо показывая, что я нелепо смотрюсь не только спереди, но и сбоку, и во всех остальных ракурсах. И меч, предназначенный для поединков, становящийся невидимой, но без промаха жалящей змеей в умелых руках пирата, у меня превращается … да-да, в те самые крестьянские вилы, которыми я глупо тычу в воздух, разя противника, который уже пару секунд назад сместился чуть в сторону, на те незримые несколько миллиметров, что делают его мастером, а меня… Пугало я огородное, одно слово… А потом все так болит, что по утрам, когда мышцы за ночь наливаются свинцовой памятью о моих неудачах, я боюсь даже пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы спустить ноги с огромной кровати, которой место разве что в парадной спальне какого-нибудь Людовика. И ведь после завтрака надо опять отправляться в зал, а я даже подумать не могу о том, что мои руки удержат меч. Поднять его, красиво крутануть над головой? Нет, лучше сдохнуть прямо здесь… Сдаться? Сдаться лорду-пирату? Продержавшись всего пару дней? Вот кто я после этого? Я растерял все навыки — и те, что получил в школе авроров, и те, что приобрел на пиратском острове… Да, я никогда не дрался на мечах, но сейчас я двигаюсь, как растолстевший отец семейства, последние пару лет благодушно попивавший пиво, не забывая заедать каждую кружку изрядной порцией сосисок. И еще у телевизора сидел… А что ты делал?

- Гарри, что ты так расстраиваешься?

Северус садится на бортик ванной, куда только что вылил флакон расслабляющего бальзама, предварительно загрузив туда еще и меня. Мой утренний вид тоже не внушил ему оптимизма, так что сегодня мне было позволено взять тайм-аут.

- Ты понимаешь, что владение мечом — это месяцы тренировок? Куда ты так торопишься?

- Я похож…

- Ну-ка, на кого ты похож?

Я молчу, не желая озвучивать нелестные для меня ассоциации.

- Гарри, когда ты в последний раз дрался?

- С тобой на острове. Все, Сев, я все понимаю — потом я просиживал штаны в аудиториях, в кофейнях, дома перед монитором. А беготня с подносами, хоть и весьма утомительна, но …

- Абсолютно ничего не дает, — заключает пират и щелкает меня по носу.

А потом он еще и растирает меня чуть холодящей кожу, пахнущей травами и медом мазью, закутывает в махровую простыню (чтобы мазь лучше впиталась, говорит он) и бросает на полдня в спальне, где горе-боец отогревается, отсыпается и приходит в себя, чтобы на следующий день вновь напомнить себе селянина, отплясывающего народные танцы на деревенской площади.

Одно утешение — дела с магией стремительно идут на лад, я действительно собираюсь, подбираюсь, беру себя в руки, так что моя палочка перестает сеять вокруг себя катастрофальные разрушения, а еще через неделю заклинания удаются так, что даже Северус говорит, что это приемлемо. Тянет на третий курс Хаффлпаффа.

И дворецкий не так страшен, потому что я, если честно, представлял себе его этакой незримой тенью, что безмолвно несет вахту чуть в стороне от стола во время чопорных трапез, про себя отмечая каждый мой промах. Мне ужасно стыдно, когда я, заблудившись в анфиладах бесчисленных комнат и галерей огромного имения Довиллей, совершенно теряю ориентацию, следуя за солнечными зайчиками, что отражаются в до блеска начищенных стеклах, кубках, бокалах, зеркалах, уводя все дальше и дальше, натыкаюсь на него, совершенно неожиданно вынырнувшего из-за поворота и замершего передо мной, словно вопросительный знак. Я намереваюсь просто поздороваться с ним и проскочить мимо, но… Северус просил меня зайти к нему в библиотеку, где он хочет что-то показать мне, аппарировать он пока не разрешает, да и куда аппарировать, если я толком не знаю, куда иду? Еще окажусь в подвалах или кладовых, или, о, нет, в кажущейся бесконечной и придуманной мне на муки картинной галерее! Мы там были один раз, пират показал портрет своего отца, остальные мало интересуют и его самого. Поэтому я капитулирую и прошу пощады.

- Здравствуйте, Кристофер, — как можно более равнодушно произношу я, бессознательно стараясь копировать интонации Северуса, что, конечно, выходит еще более нелепо — я сам себе кажусь надутым индюком. — Вы не подскажете мне…

- Разумеется, — он абсолютно нейтрален. Ни насмешки, ни покровительственного тона. — Лорд Довилль ждет Вас в библиотеке, Гарри. Через два зала будет лестница, Вам на второй этаж и прямо по коридору. Третья дверь справа.

И я благодарю этого доброго человека так, словно он вывел меня из темного леса к людям.

- Что, заблудился? — спрашивает меня пират.

Мог бы и не спрашивать — я запыхался и едва перевожу дух.

- Знаешь, я не представляю себе, как тут можно ориентироваться без карты. Это какой-то Британский музей. Или Лувр… Вот зачем человеку все это нужно?

- Само накопилось, — улыбается Северус. — Довилли — довольно древний род. Строили, перестраивали, что-то приобретали. Мне тоже было непривычно поначалу, когда отец привез меня сюда впервые… мне же было шестнадцать, я на тот момент вообще ничего не видел, кроме убогого дома, где жили мать с отчимом, и дедовой кунсткамеры. У меня рот от удивления вообще не закрывался. Думаю, я доставил немало приятных минут своим сводным братьям — им редко приходилось так веселиться. Кстати, как у тебя с французским?

Я не ожидаю столь резкой смены темы разговора, так что поначалу даже не могу сообразить, что мне ответить.

- Никак, Сев, — все же вынужден признать я. — Когда я работал в Аврорате, мы с Роном просматривали французские газеты, но мы пользовались заклятиями для Перевода. А с ними, ты же сам знаешь, можно только суть уловить. Что-то серьезное мне не осилить. А что такое? Ты что-то нашел?