rain_dog - Летучий корабль

- Тогда пойдем, — говорит пират.

И мы изгоняем старые воспоминания, наполняя дом нашим настоящим.

Вода в апреле мало подходит для купания, но я упорно лезу в морские волны, ежась от холода, а потом стучу зубами, отогреваясь у камина. Это трудно объяснить, но теперь мне кажется, что море отдает мне свою силу, проникая в поры и клетки моего тела. Мне дают опору камни и сосны — стоит лишь прислониться к их золотисто-оранжевым стволам. Каждый глоток этого воздуха, каждый порыв ветра… словно что-то меняется во мне. И магия, моя своевольная неведомая магия все больше готова подчиниться моим желаниям. Только вот с мечами это не работает. Мы облюбовали небольшую площадку за домом, усыпанную мелкими камешками, я безумно рад, что здесь нет хотя бы зеркал, услужливо демонстрирующих неловкость моих движений. Я обливаюсь потом, пропускаю удары, не могу отразить даже те, что давно отработаны. И в один из дней, отлепляя от спины прилипшую к ней совершенно мокрую футболку, я бездумно представляю себе, как окажусь сейчас в большой отделанной камнем ванной, стащу с себя пришедшую в негодность одежду и растворюсь в пушистых хлопьях пены, что легко смахнут с моего тела усталость, боль и позор бесконечных неудач. И прикрываю глаза. А, открыв их, нежданно оказываюсь не на освещенной солнцем, утоптанной нашими шагами площадке, а в сверкающей чистоте ванной комнаты второго этажа, вижу свое нелепое всклокоченное отражение в зеркале и с ужасом и восторгом, который еще не могу осознать, вылетаю в коридор, оглушительно вопя:

- Северус, Северус, я смог здесь аппарировать!

Он уже в гостиной, ищет меня, смотрит, ничего не понимая. Я напугал его?

- Куда ты делся, черт побери!

- Северус, я, кажется…

- Здесь это невозможно, — он хватает меня за плечи, словно боится, что я сейчас превращусь в зыбкий туман прямо у него в руках. — Ты же помнишь, когда ты чуть не выпрыгнул здесь в окно… я же добирался до берега вплавь, чтобы успеть… Нельзя аппарировать на ненаходимых землях. Это неподвластно даже их владельцам.

Я бы пожал плечами, если бы он так крепко не сжимал их сейчас.

- Хочешь, я попробую еще?

Я вижу по его глазам, что сейчас он готов запретить мне и это, но потом все же отпускает меня и кивает.

- Аппарируй здесь же. Скажем, к камину.

И я совершаю и это чудо, а потом и еще несколько подобных ему.

- Немыслимо, — говорит пират, опускаясь в кресло.

- Ладно, не бери в голову, — утешаю я его. — Моя тетушка всегда говорила мне, что я ненормальный. А кому, как не ей, было это знать?

* * *

Я не знаю, откуда приходят истории. Может быть, мою принесли снега, дожди и ветры, дующие с моря, из которых сама собой соткалась призрачная тень Корабля? Или дрожащие в мареве жаркого дня восходящие потоки раскаленного воздуха нашептывали ее мне, не торопясь, слово за словом? Она обволакивала меня перышками белесого сигарного дыма с ароматом вишни и миндаля, въедалась в поры… Порой, когда я задумываюсь над тем, кто я и что я, мне кажется, я не более чем плоть и кровь истории Корабля, что рассказывает себя сама: в сонном дыхании моря, шелесте пальмовых листьев, скрипе песка под босыми ногами. Что было бы, если? Если бы я не выбежал из зала заседаний Визенгамота за высоким человеком в черной мантии, что некогда был моим профессором в школе? Если бы в тот день в начале второго семестра в школе Авроров я просто заболел, и на первое расследование, связанное с нападениями пиратов, отправили бы кого-то другого? Что было бы, если? Может быть, история вышла бы совсем иной, а, возможно, ветер моей судьбы все равно нашел бы какую-нибудь незаконопаченную щель, чтобы унести меня туда, где на самом деле и было мое место.

— Разве кто-то может знать такое, Гарри?

Вудсворд смотрит на меня с загадочной всезнающей улыбкой, сидя напротив за большим накрытым столом на просторной веранде «господского дома». Нас обступает влажная ласковая тьма, а морской бриз, как и когда-то очень давно, в день нашего неудавшегося побега, пытается унести с собой лепестки трепещущего пламени факелов, что освещают сейчас лица тех, кто, похоже, и по сей день считает себя пиратским братством.

- Да разве о подобном вообще возможно догадаться? — спрашивает Драко, незаметно пиная меня под столом ногой, мол, я тебе еще припомню, что ты устроил.

- Вас пока носом не ткнешь — вообще ничего вокруг себя не замечаете!

Увидев меня сегодня утром, когда мы с Северусом аппарировали на пляж пиратского острова, младший Малфой подошел ко мне и очень просто сказал:

— Я убью тебя, Поттер! — А потом неожиданно обнял без всяких переходов, так что мои невнятные извинения сразу стали ненужными. — Просто убью, Гарри — и все! Какой же ты все-таки гад!

Мне нечего на это возразить, так что я просто молчу. Сэр Энтони рассказал все Тео вскоре после того, как выдал мою тайну лорду Довиллю. Ну а то, что знает Тео, знает и Драко. И Кейт, и Кевин Вудсворд, так что для всей островной колонии я уже давно не покойник. Собственно говоря, для них я никогда и не хотел таковым становиться. Миссис Малфой, как-то неуловимо материализовавшаяся рядом с мужем, словно просто шагнув из никуда в струи жаркого влажного воздуха, весьма недвусмысленно покачивает в руке до боли знакомую трактирную швабру — она подготовилась к встрече и, похоже, намерена реализовать угрозу, высказанную ее растроганным нашей встречей мужем. Я же всегда знал, что она настоящая девочка-пиратка!

- Поаккуратней, миссис Малфой! У него год назад и так было сотрясение мозга. Будет жаль, если Вы выбьете ему последние оставшиеся мозги.

- Здравствуйте, лорд Довилль! — она изображает шутливый реверанс, а лорд-пират театрально кланяется ей в ответ.

А потом Кейт предсказуемо говорит «Ой!»: что еще может сказать девочка, даже пиратка, увидев на руках у Северуса маленькое коричневое чудовище, только притворяющееся собакой? Так что моя голова спасена от посягательств на ее целостность, а я оказываюсь в плотном кругу немногочисленной островной братии, одновременно что-то говорящей, вопящей, хлопающей меня по плечу и немедленно увлекающей за собой смотреть остров. Причем, как я узнаю без особого удивления, в полку морских волков прибыло — Тео и Лиз уже пару месяцев живут здесь, даже не помышляя о возвращении в Лондон.

Мы идем вглубь острова, и я, все еще не вполне пришедший в себя после перемещения и этого бурного приветствия, совершенно не понимаю, что здесь происходит. Потому что мне кажется, что я оказался на стройке, нет, не унылой маггловской стройке, где ворочаются железные ковши экскаваторов и крутятся стрелы кранов, нет, здесь весело, ярко, пахнет деревом, только что распиленными балками, тростником, уже покрывающим несколько строений, словно лохматые шапки… И аккуратный ряд домиков, так напоминающих те хижины, где мы некогда обитали.