Андрей Фролов - Пути Держателей

— А шлюхе твоей конец. Дарвал будет этому только рад…

Ронисори не договорила, вздрогнув и дико изогнувшись. Арбалет звонко щелкнул, заклятая Ткачами стрела вспорола воздух в трех локтях над головой Киоши. Громовая Плясунья взвыла, пытаясь вырваться из заклинания, опутавшего ее ноги, но Овилла уже волокла ее по валунам и веткам, как рыбак вынимает из щедрого моря тяжелую сеть. Тонкие Красные Нити, почти неразличимые в воздухе, до крови врезались в лодыжки Ронисори, распарывая кожаные штаны и отвороты сапог. Из набедренного колчана посыпались арбалетные болты. Зеленые волосы растрепались, цепляясь за сухие стебли.

Выхватив нож, суккуб попыталась перерубить заклинание, но подскочивший Киоши небрежным движением перчатки выбил клинок из ее пальцев. Телохранительница сдавленно закричала, закрываясь руками, а над ней уже нависала Овилла, занося сплетенный из Нитей трезубец.

— Шлюха?.. Ты, бесплодная подстилка, осмелилась сказать это Ткачу?

Овилла ударила в связанную противницу так резко и сильно, словно вложила в удар всю усталость, боль и гнев, накопившиеся за время ведения военной кампании. Словно этим ударом могла выплеснуть все без остатка, наконец-то перестав быть безжизненной куклой и демонстрируя юноше переполняющие себя чувства.

Глаза Ронисори широко распахнулись, тонкие сильные пальцы судорожно вцепились в заклинание, пробившее сердце. Из-под железной маски, скрывающей нижнюю половину лица, вырвался тихий стон.

— Анзурон отомстит…

Она вздрогнула еще раз и обмякла, похожая на пришпиленное к земле насекомое. Овилла, словно брезгуя, отбросила прочь концы Красной сети, пеленавшей противницу. Отшвырнула так, будто те были чем-то испачканы.

— Тогда я прикончу и его, — рыжеволосая прищурилась и злобно плюнула на траву рядом с трупом поверженной телохранительницы. — Мой господин, Дарвал не придет в восторг, когда узнает о гибели подруги и твоей измене. Легкомысленную суку подвела вспыльчивость, но скоро ее хватятся. Отправляйся немедленно…

Киоши поднял из-за валуна оброненный арбалет. Швырнул оружие рядом с телом Ронисори.

— Сбрось труп в замковый ров и немедленно выбирайся из Серединного Котла. У тебя еще остались Порталы Сконе?

— Да.

— В таком случае, возвращайся к ключам Мазавигара, куда мы отступили с Буредды. Не пройдет и перелива, как я нагоню тебя, — не сводя с нее взгляда, Киоши попятился к проснувшемуся скату. — Обещаешь?

Овилла смиренно кивнула, но юноша видел, что в глазах ее нет и капли доверия.

Нагнувшись, она принялась собирать стрелы.

Старательно пряча эмоции, Мацусиро резко обернулся, распутывая уздечку.

Черное, словно оживший пласт угля, животное бесшумно затрепетало и опустилось еще ниже к земле, безропотно впуская наездника на свою спину. Шершавая кожа под ногами едва колыхалась, и Киоши торопливо пристегнулся к стоячему седлу, поднимая поводья. Обсидиановый живой ковер издал пронзительный трубный звук, лениво поведя длинным шипом на хвосте, и начал покорно набирать высоту.

Овилла, забрасывающая труп суккуба на плечо, не обернулась, не подняла головы.

Более вниз не смотрел и сам юноша. Замок Мишато открылся ему во всей красе, и Киоши направил ската вперед.

Бандиты Иронотсу продолжали напрасный обстрел крепостных стен. В небе кружились многочисленные дозорные, с раскачивающихся на цепях осколков били луки, арбалеты и осадная техника. Наблюдая за суетой под стенами, Мацусиро вновь подумал о блохе, сражающейся с быком. Улыбнулся, понимая, сколь незначительными отныне кажутся подобные размышления.

Описав круг над Онадзиро, он попытался подражать небесным разведчикам, двигаясь по наименее опасной орбите. Однако с каждым витком его скат уходил все выше, постепенно приближаясь к острым крышам самых высоких башен столицы Котла. Наблюдатели князя заметили дерзкого разведчика, замелькав в бойницах и даже выпустив в его сторону несколько стрел. Дозорные на башнях засуетились, и он торопливо переместился на другую сторону замка, уходя от разворачивающихся в его сторону баллист. Уже не стараясь отсрочить подозрений собственных воинов, юноша поднял ската еще выше, внимательно разглядывая лежащую под ногами крепость.

В душе его, как и вокруг, живым остался лишь ветер, хлещущий в лицо. Все остальные чувства и мысли застыли в ожидании, притворяясь собственными призраками. Прошлое померкло, будущему только предстояло стать реальностью. Юноша ощущал чуть подрагивающую плоть летающего ската, ураганные порывы, грозящие снести его с курса, и пульсирующую тяжесть на правой руке, где сталью и горящими узорами сверкала массивная перчатка.

Дав возможность животному самостоятельно справиться с ветром, занять спокойное течение и выровняться, Киоши хлестнул поводьями, бросая тушу ската вниз.

Кровь начала закипать, а сердце отбивать боевой ритм. Резкий порыв ударил по глазам.

Все произошло быстрее, чем он ожидал. Полагал, что падение будет медленным, хорошо заметным, многие стражники успеют понять замысел и даже открыть огонь. В действительности все произошло молниеносно, а распознавший желания наездника скат безупречно выполнил маневр. Стараясь не заваливаться вертикально, чтобы не выронить седока, он камнем рухнул навстречу редким стрелам, уходя от обстрела широкими зигзагами. Открытый верх широкой прямоугольной башни резко надвинулся.

Два стражника, запоздало осознавшие, что делает обезумевший дозорный бандитской армии, шарахнулись в стороны. Они никак не ожидали, что у кого-то из вольных солдат осадившего войска хватит ума пойти на такой безрассудный поступок.

Сражаясь с давлением ветра, буквально размазывающего юношу по узкой спинке седла, тот нагнулся, расстегивая крепежи. Завалился на спину, с усилием цепляясь за ороговевшие выступы вдоль позвоночника манты. Кружась и ускользая от брошенных в него заклинаний, скат падал все быстрее.

Охранники — здоровенные бесы, разряженные в знакомые красно-золотые туники — схватились за алебарды. Они до последнего момента верили, что летящий к ним черный верховой зверь сейчас отвернет под громогласные победные крики бандитов, прославляющих храбрость одного из своих ублюдков.

Когда манта, уворачиваясь от стрелы, в очередной раз спланировала над башней, Киоши спрыгнул. Животное тотчас развернуло плавники, в недоумении останавливаясь и раскатисто трубя. В это мгновение в него попали две стрелы, не пробив доспеха, но заставив испуганно зареветь и метнуться в сторону.

Юноша рухнул в крепость в тот самый миг, когда один из стражников уже тянул замысловатые переплетения Нитей, убегавших в специальный лаз. Мацусиро скорее почувствовал, чем услышал, как тотчас же заколыхались, просыпаясь в глубине твердыни бронзовые колокола, и подскочившие по тревоге воины князя рванулись с мест.