Степан Мазур - Изнанка Мира

— Он будет моим… Только моим… Навсегда мой… — шептали губы словно в оправдании дурному поступку.

Слёзы брызнули из глаз. Разрыдалась всласть.

Переход к смеху был резким. Плач сменился неестественным хохотом. Себя не сдерживала. Сегодня можно. Сын после школы ушёл к другу на день рождение. Дома никого. Это её жизнь, её право. Можно всё!

— Всё, Алик, ты будешь моим. Навсегда моим, — прошептала она и улыбнулась. Естественно, по-человечески. Наверное, впервые за долгие месяцы разлуки. Ощущение, что дело сделано, придало сил и уверенности.

Звонок телефона на кухне заставил отвлечься от мыслей, подскочить на ноги.

— Алло.

— Юля, привет. Ты слышала новость?

Звонила Роксана, давняя и, наверное, единственная оставшаяся подруга.

— Какого плана новость? Вот у меня новость! Твои перед ней — чепуха! — едва не взвизгнула девушка.

— Юля, — прервала Роксана. — Ты должна это знать… Алик погиб.

Мир взорвался…

Подбородок затрясся с немым вопросом: «Как?»

— Юлька, маленькая моя… Его вчера машина сбила. Ночью умер в больнице, не приходя в сознание.

Юлия сползла по стенке, выронив трубку.

— Юля? Юля?! Ты слышишь? Эй, не бросай трубку… Он же бросил тебя… Так ему и надо, кобелю безмозглому!

Девушка молча отключила приём. Голова отчаянно кружилась, и так хотелось упасть в спасительное беспамятство. Только кто заметит? Одна в пустой квартире. Одна по жизни.

Телефон зазвонил снова. Сил поднять трубку не осталось, они улетели куда-то вместе с именем возлюбленного.

Сработал автоответчик.

— Мам, когда будешь дома и прочитаешь это сообщение, я буду уже у Бориса. Там же и заночую. Сегодня меня дома не жди. Ну, ладно, мам, я пошёл. Если что, позвони маме Бориса. Со мной всё хорошо.

Телефон отключился, позволяя Юлии упасть на кухонный пол. Она почти подумала, что потеряла сознание, но оно никак не собиралось уходить. Жестокий мир не собирался отпускать её с холодного кухонного пола в мир грёз. Пришлось перевернуться на спину и просто уставиться потолок.

Глупо, бессмысленно, больно…

Сколько прошло времени, сказать не могла. Мир для неё остановился. Лишь затёкший затылок нуждался в смене положения тела, да желудок требовал жидкости. Но зачем это всё, когда мир мёртв? И она мертва вместе с ним.

— Эх, Алик, — протянули губы.

— Юлька… — раздался отдалённый, до боли знакомый голос.

Женщина моргнула, дёрнула головой.

— Ну вот, уже и бредни начинаются…

— Юля-я-я-я, — протянул голос где-то ближе, словно из другой комнаты.

Сердце тревожно забилось и под ложечкой засосало. Краска покинула лицо.

— Юля! Я здесь… — раздалось за спиной.

Юлия закричала, резко повернулась. Но за спиной никого, только сильно ударилась головой о тяжёлый металлический стул. По лбу потекла тёплая струйка. Тяжёлые капли разбились о пол. Непривычно багровые на фоне светлого пола, вызывающие тошноту.

— Юля! Ты хотела меня? Я здесь! — издевался голос из ниоткуда. Он словно звучал в голове. — Мы теперь всегда будем рядом!

Девушка вскочила, схватила с полки кухонный тесак для рубки мяса и неумело замахала перед собой. Глаза залепило потоками крови с разбитого лба, погрузив мир в розовый цвет.

— Не подходи! Слышишь? Не смей!

Странный смех прокатился по кухне, раздаваясь отовсюду:

— В чём дело? Ты боишься? Не бойся. Мы всегда будем рядом! Ты ведь этого хотела? Я тебя теперь не покину!

— Нет!!! — Юлия побежала в коридор, закрыв глаза и выставив тесак перед собой, словно прорывалась сквозь толпу врагов. Неустойчивая, скользкая подошва обуви скользнула, и руки рефлекторно выбросились вперёд, защищая голову.

Тесак провернулся в нетвёрдой ладони, и женщина покатилась по полу, прижимая руки к горлу и оставляя за собой кровавый след.

— Вот видишь, Юля. Я же говорил. Мы всегда будем вместе. Ты ведь этого хотела? — раздалось в голове.

Жизненная влага переполняла горло, лёгкие не получали необходимого воздуха. Юлия умирала, захлёбываясь собственной кровью. Алик стоял перед глазами и улыбался.

— Грех ведь на душу берёшь, — эхом раздалось в голове последнее предложение ведьмы.

Автобус с визгом затормозил у обочины, бесконечна тряска прекратилась. Дверь с лязгом распахнулась, выпуская единственного человека из кондиционированного чрева машины прямо под огненные стрелы дневного светила и жар испарений изнывающей от этого пекла природы.

Лиза только вскинула руку над головой, силясь привыкнуть к ослепительному свету, как за спиной резко бухнуло — дверь захлопнулась, отрезав бывшую пассажирку от душной, но всё же прохладной атмосферы салона. Шило сменилось на мыло, дав вдоволь чистого воздуха, но отобрав прохладу кондиционера. Водитель резко газанул. Вздымая в воздух клубы пыли, автобус помчал прочь на полных оборотах, как будто спешил выиграть кубок первенства среди всех междугородних маршрутов за скорость доставки пассажиров из пункта А в пункт Б.

Лиза хмыкнула, пожала плечами, вдыхая сухой, раскаленный воздух и силясь избавиться от тошноты, которая преследовала ее всю дорогу. Ужасная трёхчасовая поездка по бездорожью за плечами. Всё плохое позади. Наконец можно расслабиться и насладиться загородной природой.

Девушка не знала, что остальные пассажиры после её выхода из автобуса лишь многозначительно переглянулись. Они предпочитали устраивать собственный отдых подальше от этого места. Места с дурной славой — в этом районе пропадали люди. Так что на выходящую девушку смотрели с недоверием и опаской, словно на смертницу-террористку, которыми так запуганы страны огромного мира.

Бывшая пассажирка резво подхватила спортивную сумку с личными вещами, поправила лямку на плече и зашагала прочь от остановки по направлению к деревне. Осталось последнее испытание на сегодня — дойти до дома бабули.

Лиза, молодая привлекательная девушка двадцати двух лет от роду, только-только окончила юридический институт с красным дипломом и уже собиралась устраиваться на работу, как в общежитие пришло письмо без обратного адреса.

Лиза Сибирякова была сиротой и никогда в жизни ни от кого не получала писем. Для неё это событие было более чем странным. С одной стороны выдался шанс найти кого-то из родных. И это не могло не радовать. С другой — что-то тревожило, подспудно заставляло не распечатывать конверта. Сжечь не читая!

Сейчас, шагая к означенному в письме месту, Лиза снова припомнила то странное, неприятное чувство. Тогда она сумела с ним справиться, подавить. Любопытство взяло верх над иррациональными страхами. Но теперь снова было не по себе.

«Волнение, всё от волнения», — повторяла про себя девушка.