Джиллиан - Уходящая в тени

За спиной, точней - сбоку, приближаются двое наших. Быстрей думай, быстрей! Они размышлять не будут - сразу на обследование, а потом... Потом - неизвестность. Возможно водворение в психбольницу. Но... А если он уже и в самом деле пребывает в этой стадии - перехода в сумасшествие?

Пока прислушивалась к шагам позади, Женька оказался рядом со мной. Просто шагнул ко мне так плотно, что я, обернувшись, чуть не задела его. От неожиданности отшатнулась бы, если б он не схватил меня за локоть.

- Ты не Аська! - прошипел он мне в лицо, и я брезгливо, хоть и стараясь не морщиться, чуть отвернулась, чтобы не чувствовать вони от смеси курева и переваренного лука. - Аська - дура и шлюха. Но она живая. Ты - страшней!

Сначала я успокоилась, на какие-то считаные мгновения отойдя от оглушающего страха, когда он вцепился в мой локоть: сразу вспомнилось, как он, пьяным, бил меня, вызверившись от воображаемых обид. Успокоила, как ни странно, именно вонь из его рта. Бояться того, что вызывает брезгливость, по крайней мере - странно. Но после его слов "ты - страшней" мне стало жутко.

Глубокая ночь. Несосредоточенный взгляд лишь раз скользнул по еле заметно светлеющей полоске на востоке. Предутренняя прохлада заставляла ёжиться, несмотря на недавнюю беготню в качестве спасателя.

И - бывший, близко знакомый человек, который встал нос к носу со мной, смотрел в меня глазами, слепыми от пробегающих в них силовых отблесков ... Обычный человек, пропитанный силой - отравлен ею, потому что распорядиться вторгшейся энергией, да ещё в таком количестве, может лишь страж, да и то не всякий. Так вот... Обычный, но отравленный человек, подходя к грани между нормальностью и сумасшествием, может разглядеть в страже его сущность.

Женькино лицо - застывшая в напряжении маска, даже несмотря на трудно шевелящиеся челюсти. Даже несмотря на полыхающие алым безумием глаза. Даже несмотря на то что он уже не облизывает губы, а обсасывает их, сам того не замечая - уже до крови.

Я - брезгую им, мне противно смотреть на него, такого, но... Но что увидел Женька во мне?!

- Что ты видишь во мне?! - не выдержала я. И сама вцепилась ему в плечи, встряхнула, срываясь на крик: - Что?! Что ты видишь во мне?!

- Астра, берегись!

Меня ударили сзади, под колени. То ли завизжала, падая, то ли заголосила тоненько-тоненько. Как-то мимоходом отметила, что одновременно Женька ударил меня по боку чем-то маленьким, что с треском пропороло мне ткань на блузке, пока я падала. Но я как-то не обратила на всё это особого внимания. В этот момент меня больше волновало даже уже не то, что должен сказать Женька, а то, что я могу шлёпнуться в грязные лужи на смолистых пластах крыши. Неудобно - перед бегущими к нам.

Женька навис надо мной, падающей, размахнулся - и вдруг с хеканьем резко согнулся. Я всё-таки грохнулась, как ни пыталась развернуться.

Руки Женьки безвольно упали вдоль бёдер, а из его пальцев что-то выпало и, раз подпрыгнув, шлёпнулось в лужу, недалеко от меня.

Над нами потемнело от оказавшихся так близко людей. Все - стражи. И - один рычащий, который успел ударить ногой Женьку, да так, что тот отлетел назад и, приземлившись, больше не двигался.

Кто-то очень недовольный голосом Алексиса велел:

- Успокойся! Он её не тронул!

Снова потемнело, теперь персонально надо мной. Меня, как куклу, взяли под мышки и поставили на ноги. Прямо в ухо голос Влада тихо спросил:

- Стоять сможешь?

- Смогу, - равнодушно ответила я. Мне хотелось качаться. И бездумно. Почему качаться? Почему не думая? Вспомнила - вгляделась.

Над Женькой уже склонились двое.

- Ну что? - опять откуда-то далеко спросил Алексис.

- Прочистить можно, но, судя по всему, он уже не впервые получает силу. Боюсь, в мозгах у него полнейший бред.

- Астра, ты знаешь, кто это?

- А ты не узнаёшь? - всё так же бесстрастно спросила я. - Женька.

- Ясно. Вниз его. Влад, ты сам её доведёшь донизу?

- Сам. Вы идите. Мы немного постоим, а потом спустимся, - почти распорядился Влад и хмыкнул: - Ещё бы мне помощь предложили...

Вскоре крыша опустела. И мы остались один на один. Не шевелились некоторое время, а потом я вдруг как-то очень отчётливо поняла, что Влад до сих пор стоит передо (надо!) мной, не убирая сильных ладоней, уверенно устроившихся у меня под мышками. Боится, что упаду? Подняла голову.

- Почему мы не пошли со всеми?

- А ты хотела бы?

- Не знаю. А зачем мы остались? - уже резко, даже враждебно спросила я.

- Чтобы никого рядом не было, - вполне добродушно проворчал он и, наклонившись, поцеловал меня.

А я - его. Просто инстинктивно откликнулась, прежде чем поняла, что именно мы делаем. Если он начал осторожно, но сильно, то после лёгкого и напористого движения его языка в мой рот, я вцепилась в этого сильного мужчину, как утопающий в спасателя. Секунд хватило, чтобы я начала страшно бояться, что он вот-вот закончит целовать меня и отстранится. Но потом, после следующих секунд... Погружение в его поцелуй был настолько глубоким, что я не заметила, как он приподнял меня, слегка прогнувшись вперёд, и посадил на себя.

Машинально обняв его талию ногами, я держалась за его плечи изо всех сил, в то время как он совершенно уверенно обнимал меня, поглаживая по спине. И - странность, но я приходила в себя. Начинала чувствовать его поцелуй, начинала чувствовать, как стучит его сердце - и моё. Ещё более странным образом я поняла, что поцелуй наш не чувственный, а скорее - какой-то успокаивающий. Причём не только меня, но и его самого. Если он начался неистово и нетерпеливо, то закончился не взрывом, а мягким, ласкающим движением щека к щеке. Всё... Его рот - у моего уха. И тёплый шёпот:

- Тебе хорошо?

Я настолько пришла в себя, что тепло подышала в его ухо и шепотом же ответила:

- Теперь - да.

- Пошли к Дарёнке. Спать хочу.

Я откинулась посмотреть ему в лицо. Глаза усталые. Появились усталые морщинки вокруг рта. Разгладить бы - поцеловать. Но он прав. Надо выспаться. Завтра - уже сегодня - решающий день. Увидим ли мы друг друга ещё раз? Правда, остаёмся в одной семье...

Что-то я не о том думаю. По-моему, у меня самой перегруз с проблемами, в которых никак не разобраться. И Женька добавил... Думай тут...

- Эй, вы долго ещё? - наполовину высунувшись из люка, спросил Алексис. - Поехали по домам!

- Но мы...

- Астра, прости, но сегодня ты будешь ночевать... отдельно, - споткнувшись, всё-таки проговорил Алексис. - Перед завтрашним приёмом у деда придётся выполнять обычаи дома. А перед помолвкой... - Он пожал плечами, словно показывая: он бы и хотел хоть что-нибудь сделать, чтобы помочь нам, но это не в его силах.

Мы с Владом переглянулись. Он вздохнул и спустил меня с рук. Одновременно взялись за ладони друг друга и вместе пошли к люку.