Владимир Корн - Небесный странник

Поручив Родригу присматривать за разгрузкой, я решил незамедлительно наведаться в таверну. Вдруг повезет и сразу найдется торговец, готовый нанять мой корабль? Уже подойдя ведущему на землю трапу, услышал за спиной:

— Люк!

Нет, какой же приятный у Николь голос! А как представлю его шепчущим мне на ухо что-нибудь не очень приличное и саму Николь с раскиданной по моей подушке копной волос… Дрожь по телу, честное слово.

«Что-то много у меня мыслей о женщинах, — пришел к выводу я. — А не навестить ли мне сегодня вечерком, если не сложится с грузом, славный городишко Чеджур?»

— Люк! — вновь окликнула меня Николь. — Посмотри!

Обернувшись, я увидел, что девушка показывает мне новенький, испускающий солнечные зайчики золотой нобль. Одним из зайчиков она умудрилось случайно попасть мне в глаз. А может, и не случайно. Но в любом случае, Николь показывает монету не потому, что она такая новенькая и блестящая. Просто эта монета — выраженная не словами благодарность Ильберта.

Возникший будто из ниоткуда Энди тут же выложил свою версию ее происхождения.

— Это признательность господина Ильберта за мою помощь, — в общем-то, обоснованно поведал он. Во время появления Ильберта на палубе «Небесного странника» корабль резко качнуло, и купец непременно бы упал, если бы Энди, находившийся рядом, не успел его подхватить.

— Не веришь — догони и проси, — продолжил Ансельм. — Но если ты хочешь оставить нобль себе, что ж, я не против.

При этом Энди так масляно посмотрел на девушку, пригладив несуществующие усы, что всем сразу стало понятно, в каком именно случае Николь может оставить себе монету. Та фыркнула и потрепала его по щеке, отчего Энди ожидаемо закатил глаза якобы от восторга:

— Иди уж, Эи. Слишком ты меня низко ценишь. — И вероятно для того, чтобы прекратить все дальнейшие поползновения Энди, она добавила: — Тебе таких денег за всю жизнь не заработать.

По лицу Ансельма пробежала тень от лихорадочной работы мысли — как ему с достоинством вывернуться из ситуации, чтобы не потерять лицо перед членами команды. Но пока он соображал, Николь уже исчезла в капитанской каюте, где и хранилась корабельная касса.

В таверне удача мне не улыбнулась. Единственное, что удалось узнать — корабль Компании находится в Чеджуре на мелком ремонте. Чтобы хоть как-то поднять себе настроение, я с удовольствием осушил кубок местного меда, славящегося далеко за пределами Чеджура, после чего направился на «Небесный странник», окончательно убедив себя в мысли отправиться завтра с рассветом в Орегано.

Разгрузка давно закончилась, но люк в борту «Странника» по-прежнему оставался открытым. И правильно, погода жаркая, пусть трюм проветривается.

Дежуривший возле люка Аделард, усевшись на траву, что-то вырезал из куска деревяшки. Должен заметить, что всяческого рода поделки получаются у него замечательно — и фигурки зверей и птиц, и даже цепочки.

«Каютка Николь скоро будет завалена ими полностью», — посочувствовал я ей, проходя мимо.

На палубу корабля я попал через трюм, поднявшись по трапу. Хотел сразу пройти к себе в каюту, но задержался, прислушиваясь к очередному разговору Энди с Николь. Девушка разложила для просушки какие-то корешки, и вот один из них Энди и взял в руки.

— Корень мандрагоры, — с полным знанием дела уверенно заявил он.

У меня, помимо желания, лицо растянуло улыбкой — тоже мне травник!

Даже мне, далекому от всего, что связано с травами, известно — корень мандрагоры похож на человеческую фигуру. А тут и отдаленного сходства не наблюдается. Больше всего корень походил на пучок сросшейся мелкой морковки, если бы не его почти синий цвет.

А Энди меж тем с уверенным видом знатока продолжил:

— Мандрагора лучше всего растет под виселицами, и знаешь, почему? — обратился он к Николь, внимательно перебирающей какие-то листики.

Эту байку все знают, только вранье все это. И если Энди думает смутить девушку такими подробностями, то зря. Она только на вид хрупкая, а на самом деле прекрасно может себя защитить, в том числе и от шуток всяких считающих себя неотразимыми остряков.

— Ну и почему же? — спросила Софи-Дениз-Мариэль-Николь-Доминика Соланж, не отрываясь от своего занятия.

— Потому что лучше всего мандрагора растет на мужском семени, а под виселицами его всегда много, вот!

Энди раскрыл рот, чтобы объяснить, почему его там много, но Николь успела опередить:

— После тебя получился бы неплохой урожай. — Она даже взгляда от травы не оторвала. — Попросить что ли, Люка, чтобы он тебя повесил?

Если Энди и испытал разочарование, то виду не подал. Он уж было открыл рот, чтобы сказать что-то еще, когда я решил себя обнаружить. Вернее, под моей ногой скрипнула доска, и мне пришлось сделать вид, что я только что пришел. Энди с опаской посмотрел на Николь — вдруг пожалуется? Вообще-то, если девушка и на самом деле это сделает, я найду, как его наказать. Вешать, конечно же, не буду, разве что за ноги, но что-нибудь придумаю обязательно. Энди, убедившись, что Николь жаловаться не станет, обратил свой интерес уже на меня:

— Ну, капитан, когда отчаливаем из Чеджура?

— Завтра с утра. Вечером думаю сходить в город. Составишь мне компанию?

Одновременно я поглядывал на Николь — вдруг и она проявит к моим словам интерес? Конечно, в этом случае мои планы на вечер очень изменятся, но даже просто прогуляться с Николь по городу под ручку нисколько не хуже тех развлечений, на которые я рассчитывал в Чеджуре. Увы, она не обратила на мои слова никакого внимания.

В город мы отправились уже под вечер. Навигатор Рианель от моего предложения вежливо отказался, Лард не пьет ничего крепче пива, Родриг сослался на срочную работу, так что нас оказалось всего трое — Гвен, Энди и я.

Я отверг предложение извозчика довести нас до центра Чеджура — хотелось прогуляться пешком. Ногами и без того приходится ходить мало — на палубе «Небесного странника» особо не разгуляешься. Ну а если случится так, что нас завалят заказами, на что я очень рассчитывал, то гулять по земле вообще станет некогда.

По пути в центральную часть Чеджура шедшие сзади Энди и Гвен разговаривали о Коллегии. Всю дорогу до лучшей корчмы городка, так и называющейся — «Гордость Чеджура», Энди пытался убедить Гвена в том, что он сам отказался от предложения стать ее частью. Гвен над ним надсмехался, называя Эи, и утверждал, что из Энди получился бы неплохой окудник — они, мол, все врать горазды о своем небывалом могуществе, так что он среди них не затерялся. Я же раздумывал над тем, действительно ли взгляд той миленькой молочницы, повстречавшейся нам еще на самой окраине Чеджура, был призывным, или сейчас все женские взгляды мне будут казаться именно такими?