Ник Перумов - Боргильдова битва

— Спасибо тебе, Ас воронов, что по твоему слову Фрейя поделилась своим оперением.

— Ты быстро вернулся, бог огня. Легка ли выдалась дорога?

Локи усмехнулся, сбросил плащ, открывая узорчатый пояс, расшитый светящимися нитями. Верная Сигюн, жена бога огня, всегда отличалась умением украсить одеяние мужа. На поясе — грубый кинжал чёрного ноздреватого железа. Такие делают не для боя, для колдовских надобностей.

— Дорога выдалась легка, благодарю хозяина. А вернулся я и впрямь быстро. Ётунхейм нынче не столь гостеприимен для жителей Асгарда, должен признать.

— Когда он был гостеприимен? — буркнул О дин. — Но довольно слов, Локи. Ты пришёл сюда, значит, искал разговора. Говори.

— Моя мать, — лицо бога огня ничего не выражало, — как я и предупреждал, не пустила меня на порог. Впрочем, ничего иного я и не ожидал и, само собой, явился готовый к подобному. Отец Богов ведает — нет ничего проще, чем выведать всё у девы, чьё сердце томимо желанием…

— Короче, — угрюмо сказал Хрофт. — Неужто в стране великанов стало одной несчастной девицей больше?

— Напротив, — невозмутимо отозвался Локи. — Стало одной довольной женою больше.

— Не стану тебя расспрашивать, — криво ухмыльнулся Отец Дружин.

— Отчего же? Я всего лишь узнал, где живёт тот, кого моя мать ныне пускает на ложе, отправился к нему, наложил сонные чары, принял его облик, и…

— Довольно! — О дин поднялся. — Не стану отрицать, многих жён и девиц познал я помимо Фригг, но такого…

— Ас воронов, — неприятно рассмеялся бог огня, — сделав первый шаг, уже нельзя останавливаться. Я сделал то, что должен был сделать. Как ты сам частенько говаривал, «Чтобы жил Асгард!»… И я узнал, о ты, направляющий бег Гунгнира, я воистину узнал. Впрочем, первый шаг ты сделал и сам. Как я уже сказал, догадаться было нетрудно. Для этого не требовалось бы даже оставлять свой глаз в залоге у Мимира.

— Зубоскалишь, — не глядя на Локи, бросил хозяин Асгарда. — Да, семь рун, семь врагов, семь добавленных значков. Тебе ведомо больше?

— Ведомо. Ас воронов, гримтурсены смогли разглядеть угрозу раньше нас и в больших подробностях. Хексы, троллквинны, ведьмы — они зрят дальше, чем нам казалось, Отец Богов.

На сей раз Локи говорил «мы» и «нам».

— В схватках с нами им это не слишком помогло, — заметил Старый Хрофт.

— Не слишком, — согласился Локи. — Но на сей раз, боюсь, речь шла о вещах более глубоких, чем просто война. В конце концов, мы по большей части сражались с великанами, не великаншами.

— С ними тоже, хотя ты прав, немного. Ну так что же дальше? Удержи своё красноречие, Локи, и скажи, что тебе открыто!

Бог огня вздохнул. На него это совсем не походило — дерзкий, злой на язык, неунывающий, сейчас он стоял, поникнув головой и не отрывая взгляда от вычерченных на досках руниров.

— Ты прав, Отец Дружин, добавления к рунам означают явившихся к нам неведомых. Из этих семерых, четверо — мужи и трое — жёны, одна из которых ещё совсем юна.

— Но этих знаков всего пять! «Одаль» не изменён совсем, и пустая руна осталась пустой тоже!

— Пятеро из явившихся несут изменения. Одна — рождена защищать. И ещё один… или одна, моя мать не знает, кто именно — воплощает в себе начало и конец.

— Открыты ли Лаувейе их имена? Истинные имена или хотя бы прозвания?

Бог огня покачал головой.

— Открыты. Но она не желала об этом вести речь, несмотря на все мои старания. Но руны, как тебе ведомо, Ас воронов, не копьё и не молот, они не «разят» молниеносно.

— Власть. Добрые вести. Горе или злая судьба. Путь мёртвых. Война. А ещё «наследственная земля» и пустая руна, начало и конец, всеобщность божественности. Как это истолковать, хитроумный?

— Не спрашивай о толковании руниров, когда рядом с тобой — О дин. Ты резал самые первые из них, ты давал им имена, Ас Вранов, так кому ж, как не тебе, истолковать полученное? Кому, как не тебе, взглянуть на добавленное великанами?

— Бежишь, Локи. Да, огонь стремителен, но помни…

— О, великий Ас, но если ты, могущественный и всезнающий, пожертвовавший ради мудрости собственным глазом, отказываешься изречь слово, что могу сделать я, кто даже не родня тебе по крови?

— Моё слово будет сказано. Скажи сперва своё. Позволь рунам зазвучать в тебе, пусть огонь, твоя стихия, поглотит их, спалит их сущность, чтобы ты смог познать её. Начни говорить, Локи, бог пламени. Ты не ас и не ван, ты отец Змее и Волку, но во многом ты куда больше бог, чем многие обитатели Асгарда.

Локи долго молчал, избегая взгляда Отца Дружин. Пальцы бога огня тискали рукоять грубо выкованного кинжала.

— Твоя речь, могучий О дин, стоит дорого. Не скрою, мне приятны твои слова. Но не хочу хвалиться, будто готов состязаться с тобой в мудрости. Меня часто прозывают безрассудным и теряющим чувство меры — подобно лесному пожару. Но одно я, Локи, сын Лаувейи, знаю точно: не тягайся в знании рун с Одином, Отцом Богов. Так учила меня мать.

— А чему учил тебя твой отец?

За спиной бога огня взвился словно плащ, сотканный из прозрачного пламени.

— Зачем ты задаёшь вопросы эти, Ас воронов? Ты знаешь, что я бежал от гнева отца моего, Фарбаути, заподозрившего мою мать в неверности, в том, что я, отличаясь от братьев моих Бюллейста и Хелблинди, порождён от семени аса, не турса. Когда мы смешали кровь, могучий О дин, отец богов, когда поклялся ты, что не пригубишь хмельного мёда, коль тогда же не поднесут рога и мне — тогда ответил тебе я, рассказал обо всём. Для чего ж повторяешь?

— Руны великанов изменены твоей матерью, Локи? Или кем-то ещё?

Тот вновь замолчал, глядя в пол.

— Ты не можешь решиться, сын Лаувейи? Вспомни, когда мы смешали кровь, ты мне стал младшим братом. Им ты и останешься, Локи, до самого часа Рагнаради.

— Беспощадна судьба, — мрачно промолвил бог огня. — Но я не колеблюсь, старший мой, названый брат. Многое выдала мать мне, когда сжимал я её в объятиях, приняв чуждый облик… — Локи содрогнулся.

— Я понимаю, — кивнул Отец Дружин. — Хоть менять тела тебе и не в диковинку, и даже оборачиваться кобылой, но вот так, с матерью… хоть и под личиной…

— Нет, не Лаувейей придуманы руны, — Локи глядел прямо, со злой гордостью. — Три из семи во сне увидала она сама, по две — пара других троллквинн.

— Увидали во сне… узнать бы ещё, кто наслал сновидение.

Локи развёл руками.

— Прости, — О дин положил руку на плечо богу огня. — Огромно свершённое тобой для Асгарда. На завтрашнем пиру все станут прославлять твоё имя. И, конечно, никто не узнает, как добыл ты известия.

— Всё равно станут браниться, — криво ухмыльнулся Локи.

— Не стоило наносить обид столь многим, — нахмурился Отец Дружин. — Зачем соблазнил ты бедняжку Сиф?