Гай Кей - Поднебесная

— Та была подделкой, эти — нет. Рад снова тебя видеть.

— Я рад, что ты выжил.

— Спасибо.

Они отошли вдвоем чуть подальше от своих сопровождающих. День выдался душный, возможно, пойдет дождь, давно необходимый.

Шэнь Тай сказал:

— Динлал — великолепен, выше всяких похвал. Ты бы хотел получить его обратно?

Они могли так с тобой поступить, эти катайцы, — по крайней мере, некоторые из них. Бицан покачал головой:

— Это был подарок. Я польщен, что ты им доволен.

— Ты выбрал себе трех коней из табуна?

Разумеется, Бицан уже это сделал. И не стеснялся этого.

— Боюсь, я выбрал трех из самых лучших, — сказал он.

Шэнь Тай снова улыбнулся, хотя его охватило странное ощущение, что сделал он это с трудом. Бицан посмотрел на него пристально и удивился.

Собеседник заметил его взгляд. Он пошутил, слишком небрежно:

— А, и как тагур узнает хорошего коня?

Бицан позволил себе улыбнуться в ответ. Но теперь, когда он это заметил, было очевидно, что даже при мастерстве катайца скрывать свои мысли Шэнь Тай изменился с тех пор, как покинул озеро.

А почему бы ему не измениться?

— Ты выяснил, кто пытался тебя убить? — спросил Бицан. И увидел, как его собеседник замер, заколебался.

— Ты же был там, — слишком небрежно ответил Шэнь Тай. — Это сделала женщина, притворившаяся каньлиньским воином.

Это был отказ сказать правду. Бицан почувствовал, что покраснел от унижения, и отвернулся, чтобы это скрыть.

Тай пожалел о своих словах, как только произнес их. Он снова заколебался, ему было трудно. Перед ним был тагур, а в Катае бушевало восстание.

Он набрал воздуха. Он ведь уже решил доверять этому человеку, тогда, у озера.

— Прости меня, — сказал он. — Это был недостойный ответ. Но я не говорил об этом ни с кем.

— Не заставляй себя…

— Это Вэнь Чжоу, первый министр, послал убийцу. Были и другие, по дороге. Как ты и предполагал.

Он увидел, как тагур, широкоплечий, загорелый на летнем солнце, повернулся и посмотрел на него. Поблизости никого не было, и это было хорошо. Тай услышал вдалеке раскаты грома. Будет дождь.

— Первый министр Катая так тебя ненавидит?

— Он меня так ненавидел.

— А теперь уже нет?

— Он мертв.

И если это сообщит тагурам нечто такое, чего они еще не знали, да будет так. Они это все равно узнают, так пусть узнают от этого человека, от его… ну, его друга. Пусть он сообщит эту новость.

Бицан смотрел на него.

— Возможно, об этом знают в Ригиале, но я в этом не уверен.

— На северо-западе началось восстание, — сказал Тай. — Первый министр Вэнь Чжоу признал свою вину в том, что допустил это.

Этого пока достаточно, подумал он.

— И его убили?

Тай кивнул.

— И теперь ты в безопасности?

— Не больше, чем любой человек в эти трудные дни.

— Но тебя наградил император? Как ты того заслуживал?

— Наградил. Спасибо тебе, что сделал это возможным.

Это было правдой, конечно. Тай получил богатство, много земли и доступ к власти, если захочет. Хотя император, который дал ему все это, в этот самый момент ехал куда-то на юг, к Великой реке, и он уже не правил Катаем.

Нет необходимости говорить всю правду, когда армии в походе…

— А ты? — спросил Тай. — Ты уже не в своей крепости. Это хорошо?

— В основном. Я теперь в Досмаде. Это очевидно. Мой… мой отец тут комендант.

Тай взглянул на него.

— Ты знал, что он?..

— Разве я так похож на дурака? Его только что перевели сюда.

— Это нехорошо?

Бицан шри Неспо покачал головой так мрачно, что Тай рассмеялся.

— Прости меня, — сказал он. — Отцы и сыновья…

— Это ты виноват, — хитро ответил тагур. И вдруг им показалось, что они снова такие же, какими были той долгой ночью у озера.

— Я твой друг, — преувеличенно серьезно произнес Тай. — Одна из обязанностей друга — признавать свою вину безоговорочно.

Он шутил, но его собеседник не улыбнулся.

Через секунду Тай прибавил:

— Я знаю, что это изменило и твою жизнь тоже.

Тагур кивнул.

— Спасибо, — сказал он. И посмотрел на тучи над головой. — Я могу пригнать сардийцев сегодня к концу дня или завтра утром, если тебя это устроит.

— Завтра меня вполне устроит. Со мной будут шестьдесят каньлиньских воинов. Они с оружием… они всегда с оружием. Но приехали только для того, чтобы вести и охранять коней. Скажи, пожалуйста, своим людям, чтобы не тревожились.

— Как может катаец встревожить тагурского солдата?

Тай улыбнулся. Бицан улыбнулся в ответ.

— Но я их предупрежу. — Тагур снова заколебался. — Что ты собираешься делать с конями?

Учитывая обстоятельства, в которых они находились, это был справедливый вопрос. Тай пожал плечами:

— Единственное, что показалось разумным, в конце концов. Я предложил их императору.

Он не обязан называть имя императора, подумал Тай. Но внезапно он представил себе, как Бицан несколько недель спустя узнает правду и поймет, что Тай…

— Ты ведь знаешь, — резко спросил он, — что император Тайцзу отказался от Трона Феникса в пользу своего сына?

Они не могут этого знать. Еще рано.

Бицан открыл рот, показав недостающий зуб.

— Которого сына? — тихо спросил он.

— Третьего сына. Наследника. Шиньцзу из Девятой династии теперь император Катая, да правит он тысячу лет.

— В Ригиал отправили сообщение?

— Я не знаю. Вероятно. Если ты быстро пошлешь гонца, то можешь стать первым. Все это случилось недавно, я быстро добрался сюда.

Бицан снова уставился на него.

— Возможно, ты делаешь мне подарок.

— Даже если и так, то маленький.

— Не такой уж маленький, если я буду тем, кто сообщит новости, которые изменят мир.

— Возможно, — повторил Тай. — Если это так, я рад за тебя.

Бицан продолжал пристально смотреть на него.

— Тебя радует эта перемена?

На этот раз выстрел попал в цель.

— Такой человек, как я, или ты… кто мы такие, чтобы радоваться или горевать о том, что происходит во дворцах? — Таю вдруг захотелось выпить чашку вина.

— Но мы радуемся и горюем, — ответил Бицан шри Неспо. — Мы всегда думаем об этих переменах.

— Возможно, все уладится, — сказал Тай.

Бицан отвел взгляд.

— Значит, ты отведешь сардийцев к новому императору? И будешь ему служить вместе с ними?

И именно в этот момент — на лугу у границы с Тагуром, под низким небом, в южной стороне которого гремел гром, — уже открыв рот для ответа, Тай кое-что понял. От этого сердце его сильно забилось, так внезапно пришло это понимание, так сильно.

— Нет, — тихо произнес он, а потом повторил. — Нет. Не буду.

Бицан снова посмотрел на него, в ожидании.

— Я поеду домой, — сказал Тай.

Потом прибавил кое-что еще: мысль, которую носил в себе, сам не зная об этом, пока не услышал свой голос, произнесший ее.