Елена Минькина - Хозяин шара

— Постой, Сусанна, а где же твой ребенок? — спросила с удивлением Нюрка.

— Понимаешь, энта история страшная. Я ж говорю, одна свояго Сенячку подымала, никто мене не помогал. Федька, гад, от сына свово рыло отворотил, видитя ли, не тех я кровей. У яго кровь княжецкая, дярьмо подзаборное! Привел девку с городу и тожа обрюхатил яе. Энти Думновы зажиточно жили. Предок их князьком беглым был, оставил им золотишка. Энта сучья кровь в Федьке и тякла. Меня яго мамка не признала и Сенячку мояго тоже. Хотя у Сенячки метка на спинке была, як у всех мужиков Думновых. Такое родимое пятно в форме сярдечка. У мого Сенячки тожа оно было. Я яго бабке показывала, а та, старая сука, нос от Сенячки поворотила. Я тяжело жила. С Сенячкой в лес ходила, травку собирала для лячения людей. Приворот там делала, ну, так по мелочи, тем и промышляла. А однажды Сенячка в лясу пропал. Было яму всяго три годика. Я чуть не помярла тогда со страху. Вот стоит пред тобой рябенок, а потом — бац! — и исчез, нет яго. Потом в псяхушке сидела. От горя умом тронулась. — Она замолчала, на глазах появились слезы.

— Надо было к Заире обратиться, — Дуня даже вскочила.

— Да ходила я, из-за няе и не могу успокоиться.

— Почему?

— Плохое она мене сообчила. Не буду о ей говорить!

— Нет! — крикнула Нюрка. — Немедленно расскажи, кто такая Заира!

Сусанна поморщилась:

— Табе лучше не знать. Она приносит несчастье. Я из-за яе в психушке сядела, умом тронулась. Больше в Таежную я не вярнулась. Здеся поселилась, а потом вы знаете, Нюрка у мене появилась.

— Сусанна, — не отставала Нюрка, — я тебя спросила: кто такая Заира?

— Ладно, Сусанна, — вздохнула Дуня, — давай ужо расскажем ей, ведь не отстанет. Только, девка, обещай: к ей ты не обратишься никогда. Она приносит горе.

— Это я уже слышала, — фыркнула Нюрка.

Сусанна вздохнула и начала рассказ:

— Недалече от Русалочьих озер жавет ведьма. Старая очянь. Об ей всегда ходила дурная слава, так как все, кто к ей обращался, плохо кончали. Вот и у маня с тех пор жисти нет, одни муки.

Нюрке вдруг отчего-то стало жаль Сусанну. Может, водка так подействовала. Она обняла старуху и проговорила:

— Сусанночка, ты у меня совсем даже ничего живешь.

— Ох, девонька, где бы я счас была, если бы не ходила к ей?

— А что она сказала тебе?

— Ну ладно, слухай по порядку. Я к ей пришла про Сенячку узнать, она ведь могла человека везде найтить, любого видяла чрез свой шар. Поставила она энтот большуший стеклянный шар, с яго тут же дым пошел. Она в яго погрузилась уся.

— Прямо в шар?! — испуганно вскрикнула Нюрка.

— Нет же, не в шар, а в энтот дым. Ой, страх какой был! Я ничаго в энтом дыму не вядала…

— Так что, — опять перебила Нюрка, — эта ведьма и сейчас там живет? У нее и домик есть?

— Говорят, жавет, — ответила нехотя Сусанна. — Не в домяке, а в зямлянке жавет, сама яе и срыла.

— Ой, вы мне ее на шабаше покажите, ладно?

— Нюр, да слухай ты, не перебивай. Не бывает она на шабашах никогда. Одиночка она. Так вот, дым на шаре рассеился, и она мене говорит: «Жавой твой Сенечка, только не в энтом мире он. А в энтот мир он приходить станет, когда повзрослеет».

— Ой, бабы, страшно мне. — Дуня перекрестилась. — Вдруг придет покойник. Видно, он на том свете живет, а как заявится к Сусанне мертвяк — жуть какая!

— С того света не возвращаются, сказки это, — деловито возразила Нюрка.

— Можат, и так, Нюрка. Но я яго жду.

— Так чего же вы боитесь эту Заиру? Ну, спросила у нее про сына, и что? Может, и мне обратиться, мужа попросить?

— Дура, ты, Нюрка, не понямаешь. Опосля я не беременела, сколь ни пыталась сабе рябеночка завести, чтоб старось скрасить. Судьбу она ломает, энто все равно, как душу продать. Мы жавем, гряшим по жисти своей, но не со зла же. А к ей обратиться энто все равно что суперечить Создателю. Кару накликаешь и на себя, и на свой плод.

— Ой, ей-ей. Душу продать, — Нюрка захохотала. — А разве мы ее уже не продали? Посвящение-то у всех было.

— Энто не то, Нюрка. Опосля няе жисть твоя будят только несчастной. Не было у мене ни одного счастливого дянечка. Энто как воду пьешь, а напиться не можашь. Жавешь, и все вродя у тябе хорошо, а ты все равно несчастна. Я ж из-за ентого и в психушку попала. Подлячили мяня, но энто чувство осталось. Другой я была до обрашения к Заире, совсем другой.

— Сусанна, а где Федора ребенок, от той, от городской? — спросила Дуня.

— Дык помер он. Яго отец за собой забрал. В тот же год и помер, что Федька.

— От чего ж он помер?

— Так в ряке утоп. Девку ту городскую оне сразу прогнали апосля того, чаво ж лишний рот кормить? Вот и весь сказ.

Под впечатлением от грустного рассказа ведьмы притихли, задумались.

Дамочка из опекунского отдела, выскочив из хаты, где только что развела трех ведьм, радостно заскочила в машину. Там ее поджидала Изольда.

— Что скажешь, Галя?

— Ой, Изольдочка, все классно получилось! Тетки все перепуганные, Нюрка ревет, но ребенка отдать согласилась.

— Молодец, Галя, вот тебе деньги. — Изольда сунула ей в руки пачку пятисоток. — Остальные получишь, когда заберешь ребенка. Поехали, Гриос. Мы тебя, Галя, до остановки довезем.

Изольда ликовала. Как легко оказалось добыть ребенка для Бенну!

Настал день родов Нюрки. С утра начались схватки, а к вечеру на свет появился очаровательный мальчик. Роды принимала Дуня. Взяв ребенка на руки, она умилилась:

— Смотрите, какой красивый! — Но тут же нахмурилась: — Но судьба у него будет сложная, да и жизнь короткая.

— Хватит каркать, Дуня, — с раздражением выдохнула Нюрка. — Дай мне лучше ребенка, вон он грудь ловит. А судьба у него будет самая счастливая, потому что я его мать.

Но Дуня с сомнением покачала головой.

Через неделю, когда ребенок окреп, они двинулись в деревню Таежную, где жила Дуня. Путь туда был близкий, но идти приходилось по снежной тропинке. Они завернули ребенка в пуховый платок, а сверху укутали в ватное одеяло и положили в санки. Им определенно везло: мороза сильного не было, но и дорогу еще не развезло. Нюрка хотела, чтобы как можно больше народу увидело, что она пришла с ребенком.

Каждому встречному-поперечному Нюрка объясняла:

— Вот ребеночек у меня народился, а дома полно тараканов, мы их потравили, на время у Дуни поживем.

Днем вместе с ребеночком она навестила Валю. Та дохаживала последние дни. Нюрка показала ей сыночка.

— А ты в какой больнице рожала? — поинтересовалась Валентина.

— Ты что, Валя. Какая больница? С ума сошла? Там сейчас сплошной сепсис и стафилококк. У меня роды Дуня принимала. Она классная акушерка, да тебе ли не знать это, в вашей деревне живет.

— Ой, а мне что-то страшно дома рожать. Дня через два муж меня в город отвезет.