Larka - Алмазный венец севера

Следом из-под валуна выскользнул крохотный яркий огонёк. Однако, никто не сомневался, что при нужде тот полыхнёт так, что лесной пожар детской шалостью покажется.

И последним, с солидной неторопливостью наверх показался что-то жующий дух земли.

— Ну, какого рожна надо? — недовольно поинтересовался он.

Ларка встал со своего места, жестом показав полковнику — не шевелись — и шагнул на краешек чёрного зеркала. Миг-другой всматривался в его изломавшуюся рябью глубину, а затем показал рукой справа от себя.

— Велерина, к ноге.

Огорошенная волшебница не успела даже возмутиться таким хамством, как уже выпрямилась на указанном ей месте — в руке чувствующего серебристым светом мерцал короткий родовой клинок.

Зато Нель, так и не соизволившая убрать с себя облик ведьмочки, прямо по поверхности озера подошла почти впритирку. Она посмотрела в глаза бездонным взглядом так пристально, что Ларку едва не унесло куда-то в чащу. Зато три других уже что-то начавших соображать духа взвились вихрем, закружились вокруг и тотчас образовали над краем озера неистовый смерч.

— Помогай, — уронил парень волшебнице справа, и принялся неистово засиявшим вдруг кинжалом размашисто рубить на куски водяную деву.

Похоже, на госпожу Велерину сегодня снизошло уж полное потемнение разума или же посетил один из редких приступов чинного благонравия — повиновалась она беспрекословно. Ладони её осветились едва сдерживаемой Силой. Быстро и ловко она подхватывала зверски отрезанные от реальности куски водяной плоти, что-то невидимое перевязывла над ними, словно пуповину — и роняла наземь уже похохатывающих и приплясывающих от восторга маленьких водяных духов.

Стоящая перед ними водяная дева стонала и пошатывалась, но исправно подпитывала своё естество водой из озера. А Ларка рубил и кромсал безжалостно и тупо как мясник или старый кавалерист, и обеим девицам уже приходилось туго — маленькая поляна вокруг озера постепенно заполнялась только что рождёнными на свет маленькими водяными несмышлёнышами.

Остановился он только тогда, когда небольшое озеро показало вдруг дно. Сначала высунулись макушки нескольких камней побольше, потом водная гладь раздробилась на лужицы, в одной из который возмущённо запрыгал давешний знакомый головастик — и только когда последняя капля из заполненной каменной чаши оказалась выпита, только тогда чувствующий прекратил своё истязание. Рука его замерла на замахе, потом медленно опустилась — оставшейся воды едва-едва хватило деве, чтобы принять первоначальную форму.

— Спасибо, Нель, ты хорошая мать, — он неловко поклонился слабо улыбнувшейся, медленно приходившей в себя водяной деве.

Углубление меж ладоней гор зачем-то накренилось навстречу. А потом в стремительно заполняющем всё вокруг холодном тумане вдруг вздыбилось и ударило мокрой шершавостью в лицо.

— Огненный, задержись, — кое-как прошептали бескровные губы, прежде чем липкое невесомое ничто затопило тщедушный островок сознания…

Люди знающие говорят, что кофе должен быть чёрным как ночь, горячим как огонь и сладким как поцелуй молодой красавицы. Во всяком случае, губы волшебницы обжигали как раскалённая лава — настолько, что от ощущения яркого света Ларка сам почувствовал, как в его сознании распахнулась, сжалась боязливо по углам завладевшая было им тьма.

Парень блаженно вздохнул, медленно и со вкусом облизнул вересковую сладость с губ и решительно раскрыл глаза. Снаружи себя и в самом деле оказалась ночь. На берегу осушённого озерца мирно горел костерок — однако только полный остолоп, к которым Ларка себя отнюдь не причислял, не признал бы в том до поры прикинувшегося паинькой могучего огненного демона. Полковник Блентхейм блеснул во взгляде огоньками пламени, но промолчал и лишь скормил духу обронённую буком ветку.

— Я знала, знала — чем его в чувство привести! — Велерина в неизменно розовом и чистеньком платье сладко улыбнулась, как закогтившая мыша кошка, а затем повелительно указала в сторону рукой.

Походный котелок полковника послушно взмыл в черноту ночного воздуха с тем, чтобы тут же зачерпнуть со дна уже начавшей набираться в озеро воды да непонятным науке образом повиснуть над огнём. Дух миг-другой с философской пытливостью изучал слегка помятое и кое-как отчищенное от копоти донышко этого дива — и вода сразу вскипела.

— Как Нель? — парень хоть ещё и не чувствовал в себе сил подняться, но по крайней мере выяснил, что горло его уже помаленьку слушалось.

Во всём теле обнаружилась противная мутная слабость, окружающее порой вовсе не легонько рябило, но в общем оказалось вполне терпимо.

— А шо ей сделается? Нырнула к самым корням горы за новой водой. Говорит, теперь понимает, каково приходится людям в пустыне, — дух брезгливо отодвинул с себя закипевший котелок и поставил у ног безучастно сидящего полковника.

Тот молча кивнул и не мешкая всыпал в кипяток пригоршню особых травок — под кронами деревьев поплыли такие ароматы, что заинтересованно принюхался даже огневик.

— Ладно, чувствующий, говори, — не в привычках живого и непоседливого духа огня медлить!

Ларка ронял слова неспешно, не торопя их. Мысль сначала должна в голове созреть, сформулироваться до кристальной ясности — а иначе не стоило и рта раскрывать.

— Да вот, Франек меня как раз и натолкнул на одну безумную идейку… — он рассказал, как ушлый магик напитывал жаром маленького духа огня — с тем, чтобы тот потом часть отдал в подходящий и весьма нужный момент. — А вот наоборот можно? Навесить на огненного заклятье, чтобы выдернуть его в костёр?

Могучий пламень заворочался обеспокоенно — и только сейчас Ларка и сообразил, что на самом деле тот неслышно обволок всё окружающее шагов на полсотни в округе — костерок этот лишь внешнее проявление.

— Ну, допустим, — неохотно признал тот.

И только сейчас Ларка поведал. А что, если на каждого вышедшего биться со светленькими огненного духа навесить специальное заклинание — с тем, чтобы оно чутко улавливало уже готовое прищучить его святое слово и выдёргивало за миг до удара, неповреждённым? Привязкой сделать в тылу небольшой костёр, чтобы дух туда вернулся. Рядом пару магиков, чтобы возобновляли то заклятье — подпитался по ходу дела жаром, и снова в бой.

Велерина и дух огня раскритиковали было одного молодго нахала в пух и прах. Во-первых и во-вторых уже подошли было к в-седьмых, однако, как ни странно, положение спас молчавший до сих пор полковник.

— А вот, не угадали вы оба или обе, — он с явным наслаждением отхлебнул из кружки отвара и некоторое время с блаженством лишь щурился в огонь, вроде бы не обращая никакого внимания на три направленных на него даже не взгляда — потока внимания. И вроде бы и вовсе не замечая того напрочь.