Larka - Алмазный венец севера

— Будто вы, духи, не плачете иногда, — парень необидно отстранил так и лезущую целоваться бесстыжую водяную деву и устало сел на гладкий камень. — Старые легенды, кстати, говорят — родники и ключи это слёзы матери-земли.

— Врут всё, хотя и красиво, — водяница засмеялась и легонько брызнула водой прямо из серебристо-прозрачной ладони, а затем осторожно вытерла щёки чувствующего.

Баронство Эшле перестало существовать. Нет, остались на месте горы и долины, и даже территорию эту сумела отвоевать подоспевшая егерская бригада под командованием графа Рони. Да вот только, святоши успели испоганить со всей основательностью всё, до чего сумели дотянуться жадными лапами.

Баронесса Гражинка отказалась покинуть уже пылающий замок, осталась со своими людьми — и погибла вместе с ними, когда два адепта ударили по древним стенам грозным гневом творца-разрушителя. И когда Ларка взглянул на сейчас слепо глядящее в небо озеро на том месте, сердце едва не выскочило из груди. Нет, такого прощать нельзя… пусть король и его сановники заключают перемирия и договора с соседушками на полуночи, но сотворивших такое на самом деле надо просто уничтожать без всякой жалости — как бешеных псов или волколаков-оборотней.

В старом Кривом Урочище, где тихо и как-то незаметно испокон жила старая ведьма, святые отцы таки сумели продраться сквозь покрученные стёжки-дорожки и прочие болотца, коими себя обязательно окружит толковая чародейка из простых. Но старая, битая жизнью колдунья неожиданно оказалась крепким орешком — двадцать пять раз взгляд шатающегося от горя парня натыкался на выросшую местами чуть более пышную поросль и сочную траву. Двадцать пять солдат светленького воинства забрала бабуля с собой. И всё равно, даже потом не далась святым отцам на поживу — ухнула в землю, оставив здесь бездыханное тело, но забрала души почти половины платунга с собою.

То-то небось выли с горя святые братья! Да уж, скучать на том свете толковой ведьме с таким приданым не придётся…

Раненный в плечо Лёнчик по приказу баронессы уводил в низины караван женщин и детей. Да вот, не успели далеко уйти по обледенелой дороге. Догнал тех конный отряд… потом прямо там кладбище и устроили. И ох какое немаленькое, вовек не отмолить святым воинам такие грехи!

— Во всяком случае, передо мною не отмолить, — Ларка попытался представить, каково же пришлось потом солдатам королевской армии долбить в промёрзшей каменистой земле братскую могилу, и не смог.

Из глубины души вновь поднялась какая-то обжигающая, могучая волна. Всколыхнулась, взвилась едва не до небес, но всё же ушла обратно, так и не найдя себе выхода гневом или боем. Не время, братья и сёстры мои, не время. Не будет битвы со светлым воинством — их будут просто и безо всякого уважения убивать.

— Но там, где я решу, в то время, которое я выберу — и в тех условиях, которые я сочту нужными.

Он припомнил больные глаза полковника Блентхейма, когда тот две седмицы тому сообщил поручику о беде. Почти полтора года молчали, таили от него! А ведь, едва Лёнчик и Ольча вернулись в ещё ту зиму в родные края, как под самые лютые морозы светленькие и устроили большую вылазку… и сколько потом королевские чиновники ни выспрашивали у немногих успевших уйти под защиту королевских отрядов — по всему выходило, что саму Ольчу таки повязали.

Ларка отогнал вспомнившийся, так и терзающий душу мудрый и в то же время молодой взгляд ведьмы, и вздохнул.

— Чаровницу из старого замка вспомнил? — оказывается, водяница давно уже валялась на бережке рядом и пристально смотрела через глаза на самое донышко человеческой души.

Он краешком взгляда мазнул по искрящейся прозрачной влагой соседке и нехотя кивнул. Приметил, правда, что этот единственный оставшийся на всю округу дух воды стал немного иным. Мудрее, что ли. Сильнее?

— Тебе именем не пора обзаводиться? — осведомился он.

Удивительно — однако смешливая водяница посерьёзнела. Мягко взяла ладонь чувствующего, приложила к своей так странно выглядящей прозрачной щеке и некоторое время недвижно то ли нежилась этим теплом, то ли прислушивалась к чему-то.

— Считаешь, я стала одной из настоящих? Из тех, которых… неназываемые демонами кличут?

Навалившаяся от усталости и боли сонная истома разом упорхнула. Ларка даже почувствовал, как его брови против воли поползли вверх. Обычному водяному духу только и заботы, что свою работу делать да болтать о всяких беззаботных глупостях. А тут… вот уж правду говорят — что нас не сломает, то сделает сильнее.

— Да, пора. Я в конце зимы разговаривал с … настоящими. Главное-то в них как раз не сила, — он опустил голову, чтобы удивлённо обернувшаяся на эти слова водяница не прочла слишком уж много по его глазам. — Они умеют думать. В них есть мудрость — почти как у нас, людей. И ты уже очень похожа на них, Нель…

Водяница от неожиданности потеряла форму, с плеском утекла в озерцо. Некоторое время по поверхности ходили круги. Мелкая рябь то морщинила тёмное зеркало с видным сквозь него каждым на дне камешком, то вдруг изображала никогда не виданные картины больших городов и парусных кораблей — а вон по прозрачному небу вроде как стая лебедей пролетела.

— Значит, меня отныне зовут Нель… я красивая? — стоило поднять глаза, как на том берегу, едва заметном из-за круто уходящей вверх горы, обнаружилась сидящей на валуне живая хрустальная статуя.

На этот раз уже фигура не русалки со вполне рыбьими пропорциями ниже пояса, а при других условиях весьма бы даже привлекательной и раскованной девицы. И всё же, Ларку разобрал смех — внутри водяницы бестолково метался прихваченный тою из своего озерца головастик. Тыкался в невидимую границу кляксой, мельтешил и старательно изображал маленькую панику.

— Да — но внешность в красоте не главное, — он снова усмехнулся, завидя как водяница спокойно вынула ладонью из себя суетливо мечущегося живчика и отпустила в озеро.

Его рука опустилась на прохладный в тени деревьев камень. Ладонь мягко запульсировала, направляя в самую глубину мощный и в то же время необидный посыл. В такие бездны, откуда вряд ли что хорошее и могло отозваться.

Но всё же, не успело сердце стукнуть десяток раз, как оттуда вымахнули сразу двое. Если против могучего духа земли, наверняка способного плечом поднатужившись и гору подвинуть, Нель особо ничего не имела, то вот второй… когда столб ослепительного пламени вымахнул снизу и заплясал прямо на камнях, водяная дева едва не пролилась испуганным водопадиком обратно, под защиту своего озерца.

— Эй, полегче тут! — шумнул на гостей Ларка и указал рукой на ту сторону озера. — Принимайте новую сестру Нель. Научите чему надо, воспитайте. Впрочем, что я вам рассказываю — сами всё знаете.