Larka - Алмазный венец севера

— А давайте пройдёмся, господа, разомнёмся-прогуляемся, — неожиданно предложил немилосердно чадящий как печь для выжига медной руды полковник, и медленно направился со своими спутниками в обход озерца.

Направлением по солнышку, естественно — иные въевшиеся в кровь армейские привычки просто неистребимы. Троица описала уже полный круг, с наслаждением разминая ноги после торчания в тронной зале или заваленного срочными бумагами кабинете, прежде чем полковник задумчиво хмыкнул.

— М-да! А вот скажите мне, господа — каждый ли может гордиться, что у него есть такие друзья, которые ради него пойдут даже против короля? На верную и позорную смерть…

Его Величество посмотрел так, словно ему кто-то здесь сотню золотых задолжал.

— Должен заметить — нам не нравятся таковые слова и мысли. Но… мы поняли. Что вы предлагаете, полковник?

Блентхейм, в своё время с немалым скандалом и уже почти неминуемым разжалованием некогда отвоеваваший себе право в неофициальных беседах говорить что думает — причём с присущей военным прямотой — чуть улыбнулся при воспоминании о той буре за закрытыми дверями королевской приёмной. А всё же, его величество хоть и не раз громогласно и со стонами раскаивались в том разрешении, но потом неизменно признавали правоту неуступчивого колонеля и благодарно одаривали крепким рукопожатием.

Ну и прочие, куда более материальные и дорогие знаки августейшей приязни, само собой…

— Если я верно помню, наша армия сейчас упёрлась в Норреброгеде — город-крепость, прикрывающий выход в просторную долину реки под стенами столицы светлых, и полк Мориса один из готовящихся к штурму? — едкий саркастический смешок оказался первым ему ответом — уж если член Генерального Штаба неверно помнил таковые тонкости, то всё остальное вообще просто бред. А дважды два и вовсе невесть сколько.

Впрочем, полковник легонько раскланялся на подтверждение верно понятой шутки. Зато король небрежно оборвал привявший листик с ветки сирени (похоже, королевский садовник нынче получит горяченьких!), размял его в ладони и с лёгкой мечтательной улыбкой принюхался. И только затем величественно кивнул.

— Хорошо, согласен — если завтра крепость падёт и наша армия вопреки надеждам светлых опять выйдет на оперативный простор, пусть оный поручик делает что хочет со своей пленницей. А потом будет ему одно хитрое задание. Хотя, признаться, нам и странны такие их взаимоотношения…

Под сень королевского парка между тенистыми и остриженными в полном соответствии с предписанными канонами величавыми тисами влетел ветерок. Раздробилось и пошло рябью тёмное зеркало воды, а всполошившаяся охрана немедля потребовала у Его Величества перейти в более защищённое место. Короля и его спутников немедля окружили несколько словно из-под земли вынырнувших людей с оружием и боевой магией — и взгляды тех что-то не лучились добродушием.

А могучий и чуть подрагивающий от еле сдерживаемой мощи дух огня принялся неспешно нарезать круги снаружи — в полной готовности устроить тут маленький вулкан кому бы то ни было.

К вящему облегчению начальника охраны, это оказался всего лишь ветерок. Обычный, если таковое понятно любителям и умельцам проделывать под прикрытием таких мелочей всякие шутливые или не очень проделки. Неслышно похихикивая, шалун покружил над прудом, неприлично взлохматил сирень и удалился по своим неведомым, однако несомненно важным ветреным делам. Вот он взлетел над столицей, позабавился с поникшим над ратушей королевским стягом — расправил его, заставил туго и радостно забиться под неестественно-голубыми небесами.

А потом и сам улетел в горние выси — с тем, чтобы непостижимым человеку непосвящённому образом одним махом одолеть две тысячи лиг да приласкать светлые, с еле заметной курчавой рыжинкой волосы…

Леди Хельга досадливо смахнула упавшую на нос свенравную прядь и снова, исподлобья осмотрела вроде бы беззаботно околачивавшуюся вокруг солдатню. Находиться в середине лагеря королевского полка, и не мочь даже слова святого сказать — о-о, что же это за пытка! Тем более, что полагаться можно было лишь на непонятное расположение к себе вот этого неприлично здорового и красивого поручика означенной армии. В дороге она чуть заалевшись отвернулась от расположившегося в тылах борделя, с порога которого пышнотелая мадам с трудом наводила порядок в немалой очереди армейский нижних чинов, жаждущих гм-м… познакомиться с ещё двумя недавно пополнившими контингент святыми сёстрами.

Мало того, сразу сообразившая чего бы надо особенного мужчинам мадам распорядилась оставить новеньким их рясы, робы и клобуки — задрать такое да со всем прилежанием… похотливые мужланы почитали за особое удовольствие.

— Скажи, поручик, — она упрямо не называла своего… хозяина?.. по имени. — Если я действительно не была твоей женщиной — почему ты за меня готов вцепиться в глотку всему королевскому войску?

Ларка раздражённо дёрнул щекой. Скажи ему ещё вчера, что таковое случится, он безо вского почтения повертел бы пальцем у виска. Столько мечтал надеть офицерский мундир, надавать светленьким так, чтоб не раз кровавой юшкой умылись… Ну, сбылось. А теперь что?

Стоило признать, что дежурившая нынче по полку капитанша из первого платунга сообразила ситуацию с нескольких слов. И с переменившимся лицом немедля умчалась в штабную палатку. А сам он остался торчать на солнцепёке… лишь он и недвусмысленно обретающийся в правой руке бастард и удерживали однополчан, чтобы мгновенно не растерзать ненавистную паладиншу в клочья.

— А потому, — он хмуро посмотрел на вызывающе околачивавшихся подле пластунов из полковой разведки, и те нехотя, всем видом изображая какое же сделали одолжение, отошли подальше.

Тоже почти у каждого по одному-два стальных паладинских значка на груди… правда, те в основном из засад или сонными святое воинство резали — но тоже дело нужное. Война это не бирюльки.

Что-то из просторной, алой командирской палатки долгонько никаких известий… но, если предположить, что полковой магик со своим хрустальным шаром даль-связи обретался там же… Ларка искоса взглянул на видневшиеся невдалеке высокие каменные стены. Как-то неубедительно выглядела здесь королевская армия. Вся эта масса загорелых и потных людей, усталых лошадей и брезгливо жмущихся к старательно очищенным от святых молитв пятачкам местности духов. Поверх пирамид с оружием, палаток и навесов ввысь вздымались могучие стены. И уж святыми молитвами те пропитаны до каждой глыбы.

Впрчем, терпеливость часто приводит к успеху — в полном соответствии с древней эльфийской поговоркой, что если долго сидеть на берегу реки времени, то мимо тебя рано или поздно проплывёт труп твоего врага. Ну, перворождённым проще, они же вроде живут немеряно… полковой командир выглянул из-под полога палатки самолично.