Larka - Алмазный венец севера

— Главное, успейте вовремя, поручик, глаза зажмурить…

Голова легонько не то чтобы болела. Гудела. В самом деле, каково же приходилось полковым лазутчикам, коим с помощью полузабытого обучения во сне впихивали туда нужные сведения перед самой вылазкой? А тут — Ларка сейчас в полной темноте смог бы найти путь в любом месте немаленького города. Словно табачком трубку, мозги бесцеремонно напичкали и даже набили разнообразными сведениями — а уж полуобвалившийся подземный лаз горел поверх этого всего огненной изломанной линией.

— Ну, удачи, поручик, — наблюдавший за последними приготовлениями секунд-майор сердечно обнял своего подчинённого. Затем словно засмущавшись своего порыва, отстранился и погрозил кулаком. — Сделай им чучу — за всех наших. Чтоб до конца жизни в подрясники гадили…

В сонную черноту реки уходила крепкая верёвка с завязанными через равные промежутки узлами — то один из унтеров, плававший почти как рыба в воде, уже протянул путеводную нить к находящемуся под водой отверстию подземного лаза.

После тёплого воздуха вода едва не обожгла своим ленивым холодом. Однако Ларка упрямо перебирал руками по скользкой шершавости верёвки, иногда попадая ладонями на узлы и оттого чуть пугаясь. Из-за пазухи с неприличным щекотанием выскочили ещё несколько пузырьков и с упрямым дрожанием настойчиво пробежали вдоль всего тела. Однако не вырвались наружу, а застряли где-то в сапоге.

Плывущий рядом невидимый унтер дёрнул нетерпеливо за рукав — давай, чего замер? И поручик продолжил упрямо своё продвижение в этой бочке с чернилами. В голову неожиданно что-то резко стукнуло, а макушка и одно ухо неожиданно оказались над водой.

— Тише ты! — шикнул на него неслышно объявившийся рядом напарник.

Оказалось, что они уже вплыли в тоннель и теперь упирались головами в узкий как волчья нора промежуток меж верхним сводом и перегораживающей путь массивной решёткой. Тут оставалось чуть места дабы подышать заменявшей воздух затхлостью подземелья, и некоторое время Ларка посвятил, приводя в порядок умолявшее о глотке свободы дыхание.

А почти сведённые от холода ладони уже ощупывали преграду, приценивались к покрытому рыхлой коркой металлу. Пилить эти прутья или жечь волшебным огнём было бы просто бессмысленно. Переполошатся все на пару лиг в округе.

— Подожди… — шепнул он невидимому унтеру. — Тут доброе железо… не поскупились святые братья, поставили решётки не хуже чем на паладинские доспехи. И охранные молитвы имеются, как же без того…

Но всё же, он сумел приспособиться. Ржавая корка озадаченно хрустнула, когда надёжное железо под нею вдруг податливо заструилось под ладонями кузнеца. Потекло со стыдливой покорностью, на прощание помахав ручкой испарившимися с этого места святым благословениям.

— Держи теперь вот здесь. Попробуй потом привязать к верёвке да вытащить к нам — наделаю хороших клинков, не хуже паладинских, — от бесшумного бултыхания в холодной воде Ларку уже начала пробивать дрожь.

Не раз и не два ему приходилось нырять. Но в противовес ожиданиям, железо послушно подавалось и под водой. Чуть теплело, словно принимая в себя жар человеческой души — и покорно соглашалось сменить форму.

— С железом всё. Теперь вот тут пережми — чувствуешь, святая молитва дрожит как флаг на ветру? Сейчас я её завяжу… вот так, теперь отодвигай.

Унтер плеснул чуть громче обычного, сдвинув с места чуть ли не всю массивную решётку и отодвинув ту к стене. Некоторое время они оба настороженно прислушивались. Однако, в темноте впереди ничего такого не проистекало. Иногда звонко со свода капала вода, где-то шебуршали вездесущие крысы. А обретавшийся на берегу реки полковой магик прислушивался своими методами — и уже в случае чего поднял бы такооой тарарам…

Кошачьи глаза пока не работали. Заклинание, словно унаследовав от усато-хвостатых их исконную неприязнь к воде, разгоралось плохо — перед взглядом лишь плавали неясные тени. Однако, стоило пошатывающемуся и трясущемуся поручику в сопровождении озаботившегося двумя кинжалами унтера чуть пройти вперёд, как в глазах постепенно прояснилось.

"Порядок" — жестом показал тот, и прислушавшийся всеми заклятьями и органами чувств Ларка осторожно кивнул.

Они стояли по колено в воде. Вперёд у чуть вверх уходил круглый тоннель с местами выкрошившейся, а кое-где откровенно даже обвалившейся кирпичной кладкой. На стенах обнаружилась такая великолепная коллекция то ли мха, то ли плесени, что парень улыбнулся — старая ведьма с Кривого Урочища наверняка пришла бы в восторг.

Унтер тем временем спрятал оружие и отцепил со своего пояса маленькую серебряную фляжку. Подобранная на поле боя у какого-то офицера светлого воинства, она содержала весьма неплохую церковную настоечку. Впрочем, сейчас для сугрева самое оно… выдохнув, Ларка утёр губы рукавом и выдохнул в него же. Ох и крепка, зараза!

Осторожно они уже вышли на сухое. Вернее, на относительно сухое — называть таким словом месиво из жидкой грязи и остатков кирпича под ногами Ларка не решился бы. Тощий унтер не мешкая отцепил со спины пухлый вещмешок. В самом деле, заклятье полкового магика не подвело — на четверть часа его хватило — вытащенная наружу одежда оказалась сухой и ох! восхитительно тёплой.

Оба лазутчика не мешкая переоделись — Ларке вовсе ни к чему было появляться в осаждённом городе в мокром. Да и унтер, коему по плану надлежало дожидаться того здесь, тоже нуждался в тепле.

— Удачи, — они на расставание легонько стукнулись кулаками в извечном мужском жесте…

Второй поворот налево, третий направо… вторая решётка оказалась чуть тоньше или же просто чуть сильнее изъедена ржавчиной — её Ларка преодолел просто играючи. С последней, из-за которой уже веяло тёплым сухим воздухом и даже доносилось пение и редкие голоса, он и вовсе не церемонился. Дужка пудового замка покорно развалилась пополам, а заботливо смазанные здесь массивные петли даже не вздумали заскрипеть или завизжать, когда объявившаяся из глубины тоннеля тень прильнула к ним.

На всё про всё отводился час. Смехотворно мало — однако, если вдуматься, даже с избытком. Подземный ход некогда вёл в замок здешнего барона, однако укрепление того за некие уже забытые за давностью грехи разровняли. И теперь над Ларкой басовито и звонко гудел вечерней службой кафедральный собор.

Скучавший на перекрёстке подземных галерей тощий святой брат так и не понял, отчего его настороженно зыркавшая из стороны в сторону голова вдруг склонилась на грудь и даже принялась сладко похрапывать. Уж не слабенькому послушнику пятого ранга противостоять передающимся из поколение в поколение секретам — когда-то давно, сейчас уже почти вечность назад, старая ведьма или Ольча таким ведьминским наговором запросто погружали в глубокий, больше похожий на беспамятство сон болезного человека или скотину. И уж только потом принимались в том вдумчиво ковыряться…