Керстин Гир - Таймлесс. Изумрудная книга

Гидеон протянул руку, но в этот момент сзади раздался глухой удар и я оглянулась. Ксемериус приземлился на крышу лимузина и какое-то время выглядел, как камбала на сковородке.

— Ну-у-у-у! — пропыхтел он обиженно. — Не могли меня подождать? — Он пропустил наш отъезд из Темпла из-за какой-то кошки, если я правильно поняла. — Я должен был всю дорогу лететь! А я же хотел с тобой попрощаться. — Он поднялся, прыгнул мне на плечо, и я почувствовала что-то похожее на влажное холодное объятие. — Ну, Великая мастерица ордена Святого Вязаного Поросенка, — сказал он. — Не забудь, во время менуэта походить по ногам «Того-чье-имя-мы-не-называем», — он бросил презрительный взгляд на Гидеона. В его голосе звучало неподдельное беспокойство. У меня появился комок в горле, но в этот же момент Ксемериус добавил: — Если ты облажаешься, тебе придется в будущем обходиться без моей помощи. Я тогда найду себе нового человека. — Он нахально ухмыльнулся и не долго думая ринулся к собакам, которые через мгновение сорвались с поводков и с поджатыми хвостами убежали.

— Гвендолин, ты спишь? — Гидеон протягивал мне руку. — То есть, конечно, мисс Грей! Могу я вас просить проследовать за мной в 1782 год?

— Не забудь — я начинаю игру только тогда, когда мы там окажемся, — сказала я тихо, чтобы шедшие впереди нас мистер Джордж и мистер Уитмен не услышали. — До этого я бы хотела минимального контакта с тобой, если ты не возражаешь. Кроме того, я прекрасно здесь ориентируюсь — это же моя школа.

И во вторую половину этой пятницы она как будто вымерла. В фойе мы встретили директора Гиллса, который тянул за собой сумку с принадлежностями для игры в гольф и уже сменил свой костюм на брюки в клетку и рубашку-поло. Но он не упустил возможность сердечно поприветствовать «группу актеров-любителей нашего дорогого мистера Уитмена». Причем каждого в отдельности — пожимая руку.

— Как большой покровитель искусства я с большим удовольствием предоставляю нашу школу для ваших проб на то время, пока вы не можете использовать свое помещение. Какие восхитительные костюмы! — Добравшись до меня, он запнулся. — Ты подумай! Это лицо мне знакомо. Ты — одна из двух злых девочек с лягушкой, не так ли?

Я заставила себя улыбнуться.

— Да, директор Гиллс, — сказала я.

— Ну, я очень рад, что ты нашла для себя такое замечательно хобби. Теперь такие глупые идеи наверняка не придут тебе в голову. — Он жизнерадостно улыбнулся всем. — Я желаю вам успехов или что там желают в театре… тьфу-тьфу-тьфу… ни пуха ни пера…

В хорошем настроении он еще раз помахал всем рукой и вместе с сумкой для гольфа вышел в дверь — навстречу выходным дням. Я смотрела ему вслед, слегка завидуя. В виде исключения, я готова была с ним поменяться местами, даже если бы мне пришлось стать лысым мужчиной среднего возраста в клетчатых брюках.

— Злые девочки с лягушкой?! — повторил Гидеон по дороге в подвал и с интересом посмотрел на меня сбоку.

Я сосредоточила все внимание на том, чтобы достаточно высоко поднять шуршащие юбки, чтобы не споткнуться.

— Моя подруга Лесли и я пару лет назад были вынуждены положить задавленную нашей одноклассницей лягушку ей в суп. Директор Гиллс до сих пор не может нам этого простить.

— Вы были вынуждены , положить лягушку в суп одноклассницы?

— Да, — ответила я и одарила его надменным взглядом. — Для педагогических целей нужно иногда совершать поступки, которые выглядят странными для окружающих.

В подвале, под написанной на стене цитатой Эдгара Дега — «Картина должна быть выполнена с тем же чувством, с которым преступник совершает преступление», — вокруг хронографа собрались всё те же: Фальк де Вилльер, мистер Марли и доктор Уайт, который разложил медицинские инструменты и перевязочный материал на одном из столов. Я была рада, что хотя бы Джордано оставили в Темпле, где он, наверное, до сих пор ломал руки, стоя на лестнице.

Мистер Джордж подмигнул мне.

— Мне как раз пришла в голову замечательная идея, — прошептал он. — Если ты не знаешь, что делать дальше, теряй сознание. В те времена дамы постоянно теряли сознание — то ли из-за тесно зашнурованных корсетов, то ли из-за спертого воздуха, а может, потому что это было просто практично; никто толком не знает.

— Я запомню, — сказала я и сразу испытала искушение испробовать совет мистера Джорджа тут же. К сожалению, Гидеон, видимо, угадал мое намерение, он взял меня за руку и улыбнулся.

А Фальк уже развернул хронограф. Когда он позвал меня жестом к себе, я подчинилась своей судьбе, мысленно послав мольбу небу, чтобы леди Бромптон поделилась рецептом специального пунша со своей хорошей подругой, достопочтенной леди Пимплботтом.

Мои представления о балах были весьма смутными. А об исторических балах — никакими. Поэтому нечего было удивляться, что я после видений бабушки Мэдди и моего сегодняшнего сна ожидала что-то среднее между «Унесенные ветром» и бурными празднествами из «Марии-Антуанетты» , при этом лучшая часть моего сна состояла в том, что я имела поразительное сходство с Кирстен Данст. Но перед тем, как проверить, насколько верны мои представления, нам пришлось сначала покинуть подвал. (Опять! Я очень надеялась, что мои игры не пострадают от этой беготни по лестницам.)

Несмотря на всю мою придирчивость надо было признать, что в этот раз Хранители сумели очень умно все организовать. Фальк выставил хронограф так, что мы прибыли, когда бал уже несколько часов был в самом разгаре. Я испытала сильное облегчение, узнав, что не придется дефилировать перед хозяевами дома. Втайне я боялась церемониймейстера, стучащего посохом по полу и громко объявляющего наши придуманные имена. Или — еще хуже! — правду: «Леди и джентльмены! — тук! тук! — Гидеон де Вилльер и Гвендолин Шеферд, аферисты из двадцать первого века. Обратите внимание, корсет и каркас юбки сделаны не из китового уса, а из высокотехнологичного углеродного волокна! Господа прибыли, кстати, через подвал!» Который, между прочим, в этот раз был особенно темным, так что я, к сожалению, была вынуждена взять Гидеона за руку, иначе я в этом платье ни за что не выбралась бы наверх.

Только в передней части коридора, там, где в моей школе был проход к кабинетам технических средств обучения, появились факелы, отбрасывавшие дрожащий свет на стены. В настоящий момент тут были размещены продуктовые кладовые, что, учитывая царящий здесь холод, имело смысл. Из чистого любопытства я заглянула в одну из комнат и остановилась, ошеломленная. Так много еды одновременно я еще никогда не видела! Очевидно, после бала предполагался банкет, так как на столах стояли бесчисленные блюда, миски и большие бочонки, полные странных кушаний. Многое было весьма искусно украшено и залито прозрачным желе. Я обнаружила горы приготовленных мясных блюд, запах которых для меня был определенно слишком резким, кроме того захватывающее дух количество сладостей во всех формах и размерах и позолоченную фигуру лебедя, выглядевшую удивительно живой.