Керстин Гир - Таймлесс. Изумрудная книга

Я облегченно рассмеялась и крепко обняла ее.

— Ах, вы — самая лучшая, мадам Россини.

Каролина и Ник сидели в комнате для шитья на диване и удивились, увидев, как мы с Гидеоном тихонько зашли в комнату. Но в то время, как на лице Каролины появилась улыбка, Ник явно чувствовал себя неловко.

— Я думал, вы уже ушли на вечеринку, — сказал мой младший брат.

Я не знала точно, что ему было неприятнее: что он с маленькой сестренкой смотрел детский фильм или что они оба уже были в пижамах, причем в светло-голубых, которые бабушка Мэдди им подарила на Рождество. У них были капюшоны с заячьими ушками. Мне — как и бабушке Мэдди — они нравились больше всего, но, наверное, если тебе двенадцать лет, ты воспринимаешь это иначе. И особенно, если кто-то приходит неожиданно, а парень твоей старшей сестры одет в супер-крутую кожаную куртку.

— Шарлотта ушла полчаса назад, — объяснил Ник. — Тетя Гленда прыгала вокруг нее, как курица, которая только что снесла яйцо. Фу-у-у-у, перестань целоваться, Гвенни, ты ведешь себя точно, как мама немного раньше. Почему вы еще здесь?

— Мы чуть позже пойдем на вечеринку, — сказал Гидеон и уселся рядом с ним на диван.

— Ясен пень, — сказал Ксемериус, лениво лежавший на стопке журналов «Дом и сад». — По-настоящему крутые парни приходят последними. [43] Намек на рингтон, звучавший раньше на мобильном Гидеона: Nice guy finish last.

Каролина смотрела на Гидеона обожающим взглядом.

— Ты уже знаком с Маргрет? — Она протянула ему вязаного поросенка, которого держала на коленях. — Ты можешь ее погладить.

Гидеон послушно погладил Маргрет по спине.

— Такая мягкая. — Он с интересом посмотрел на экран. — О, вы уже дошли до момента, когда взорвется пушка с красками? Это мой любимый момент!

Ник посмотрел на него недоверчиво.

— Ты знаешь «Tinker Bell»? [44] Диснеевский полнометражный компьютерный фильм, шедший в России под названием «Феи».

— У нее крутые изобретения, — заявил Гидеон.

— Согласен, — сказал Ксемериус. — Вот только прическа немного… подкачала.

Каролина влюбленно вздохнула.

— Ты такой милый! Ты теперь чаще будешь приходить?

— Боюсь, что да, — сказал Ксемериус.

— Надеюсь, что да, — сказал Гидеон и наши взгляды ненадолго встретились.

Я тоже не смогла подавить влюбленный вздох. После нашего плодотворного визита в костюмерную Хранителей мы заглянули еще в кабинет доктора Уайта, и, пока Гидеон набирал там всякой полезной всячины, мне пришла в голову идея.

— Если мы уже воруем, можешь взять с собой вакцину против оспы?

— Не волнуйся, у тебя есть прививки от всех болезней, которые могут встретиться во время путешествий во времени, — ответил Гидеон. — Разумеется, и против оспенных вирусов.

— Это не для меня, а для одного друга, — сказала я. — Пожалуйста. Я потом тебе все объясню.

Гидеон хоть и поднял удивленно бровь, но без возражений открыл шкаф с лекарствами доктора Уайта и после коротких поисков нашел красную коробочку, которую и спрятал. За то, что он не задавал никаких вопросов, я любила его еще больше.

— У тебя такой вид, как будто ты вот-вот пустишь слюни, — вернул меня к реальности Ксемериус.

Я выудила ключ от чердака из сахарницы в шкафу.

— Как долго мама в ванной комнате? — спросила я Ника и Каролину.

— Максимум четверть часа. — Ник явно расслабился. — Она была сегодня какая-то странная. Постоянно целовала нас и вздыхала. Перестала, только после того как мистер Бернхард принес ей виски.

— Всего четверть часа? Тогда у нас еще достаточно времени. Но если она придет раньше, чем я думаю, не рассказывайте, пожалуйста, что мы пошли на чердак.

— Окей, — сказал Ник.

Ксемериус опять затянул свою дурацкую песню «Гидеон и Гвендолин спрятались под балдахин». Я бросила насмешливый взгляд на Гидеона.

— Если ты сумеешь оторваться от Tinker Bell , мы можем начать.

— К счастью, я знаю конец фильма.

Гидеон взял мой рюкзак и поднялся.

— До скорого, — прошептала Каролина нам вслед.

— Да, до скорого. Чем смотреть, как вы обжимаетесь, я лучше посмотрю фильм с феей-трудягой, — сказал Ксемериус. — У меня есть собственная гордость демона, и я не хочу, чтобы обо мне говорили как о вуайеристе.

Я не обратила на него внимания и полезла наверх по узкой лестнице для трубочистов, чтобы открыть люк.

Снаружи была теплая весенняя ночь — отличное время, чтобы посидеть на крыше и поцеловаться. С этого места открывался шикарный вид на соседние дома, а на востоке над крышами сияла луна.

— Где ты там? — крикнула я вниз.

Из люка показалась голова Гидеона, а потом и он весь.

— Понимаю, почему ты так любишь это место, — сказал он, снял с плеч рюкзак и осторожно присел.

Я раньше не замечала, что здесь, особенно ночью, было очень романтично: море городских огней, бесконечно разливающееся за украшенными завитушками коньками крыш. Можно когда-нибудь устроить здесь пикник, с подушками, свечами… Гидеон может принести скрипку… а Ксемериус, надеюсь, возьмет выходной.

— Чему ты улыбаешься? — спросил Гидеон.

— А, просто так. Немного помечтала.

Гидеон скорчил смешную рожицу.

— Вот оно что!

Потом внимательно осмотрелся.

— Окей. Я думаю, мы можем начинать.

Я кивнула и осторожно перебралась к каминным трубам. Здесь крыша была плоской, но всего в полуметре от труб начинался скос, его отделяла лишь железная решетка высотой до колена. (Бессмертная или нет — упасть четыре этажа вниз не входило в мои представления о развлечениях в выходные дни.) Я открыла заслонку в первой трубе.

— Почему обязательно здесь наверху, Гвендолин? — услышала я голос Гидеона позади.

— Шарлотта боится высоты, — объяснила я. — Она никогда в жизни не решится забраться на крышу.

Я подняла тяжелый сверток из трубы и, балансируя, стала его вытаскивать. Гидеон вскочил.

— Только не урони! — сказал он нервно. — Прошу тебя!

— Не волнуйся. — Я рассмеялась, увидев, как он испугался. — Смотри, я могу стоять даже на одной ноге…

У Гидеона вырвалось что-то похожее на жалобный стон.

— С этим не шутят, Гвенни, — сказал он, тяжело дышал.

Похоже, мистические занятия наложили больший отпечаток на него, чем я предполагала. Он взял сверток из моих рук и держал его, как младенца.

— Это действительно… — начал он.

Я почувствовала сзади холодное дуновение.

— Не-е-ет, придурок, — каркнул Ксемериус и просунул голову в люк. — Это головка старого сыра, который Гвендолин хранит на крыше на тот случай, если ночью проголодается.

Я закатила глаза и сделала жест, чтобы он проваливал отсюда, что он, к моему удивлению, и сделал. Наверное, в Tinker Bell был сейчас интересный момент.

Гидеон за это время установил хронограф на крыше и начал осторожно разворачивать многочисленные слои ткани.