И Сьюзен - Нашествие ангелов. Книга 1. Последние дни

— А ты, я вижу, знаток Библии, — говорит Оби. — Жаль, что у нас уже есть один. — Он смотрит на меня. — А тебя как зовут?

— Пенрин, — быстро отвечаю я, прежде чем Раффи успевает сделать какое-нибудь саркастическое замечание. — Пенрин Янг.

Я предпочитаю не настраивать против себя тех, кто держит нас в плену, особенно если учесть, что они собираются нас накормить.

— Пенрин, — шепотом повторяет Оби, словно наслаждаясь каждым звуком. Отчего-то меня смущает, что это происходит на глазах Раффи, хотя сама не знаю почему. — Когда ты в последний раз по-настоящему ела, Пенрин?

Он держит ложку почти возле самого моего рта. Я сглатываю слюну:

— Довольно давно.

Я бодро улыбаюсь, думая, позволит ли он мне съесть хоть кусочек. Он подносит ложку к своему рту, и я смотрю, как он ест. Мой желудок протестующе урчит.

— Скажи-ка, Оби, — говорит Раффи, — а что это за мясо?

Я перевожу взгляд с одного солдата на другого, внезапно усомнившись, настолько ли голодна.

— Вам наверняка нужно много охотиться, чтобы прокормить столько народу, — продолжает Раффи.

— Как раз хотел спросить, на каких животных охотились вы, — говорит Оби. — Парню твоего роста требуется немало белка, чтобы поддерживать мышечную массу.

— На что ты намекаешь? — спрашиваю я. — Мы не из тех, что нападают на людей, если ты об

этом.

Оби пристально смотрит на меня:

— Откуда ты знаешь? Я ничего не говорил о нападениях на людей.

— Да не смотри на меня так. — Я строю физиономию обиженного подростка. — Неужели ты способен представить, что мне захотелось бы человечины? Ну и гадость!

— Мы видели семью, — говорит Раффи. — Наполовину съеденную. На дороге.

— Где? — спрашивает Оби. Похоже, он удивлен.

— Недалеко отсюда. Ты уверен, что это не поработал кто-то из ваших?

Раффи ерзает на стуле, словно напоминая Оби, что он и его люди не те, кого можно счесть друзьями.

— Никто из наших не поступил бы так. Им просто ни к чему. У нас хватает еды и оружия. К тому же на прошлой педеле сожрали двоих наших. Подготовленных, с ружьями. Как думаешь, почему мы вас преследовали? Мы обычно не трогаем чужаков. Нам просто хотелось бы знать, кто это сделал.

— Это не мы, — говорю я.

— Конечно не ты.

— И не он тоже, Оби, — говорю я.

Имя кажется мне чужим. Странным, но не таким уж и плохим.

— Откуда мне знать?

— Нам теперь что, доказывать собственную невиновность?

— Мы живем в новом мире.

— А ты кто, шериф Нового Порядка? Сперва арестовать, потом задавать вопросы? — спрашиваю

я.

— Что бы вы с ними сделали, если бы поймали? — спрашивает Раффи.

— Мы могли бы использовать... скажем так, менее цивилизованных людей. Естественно, приняв определенные меры предосторожности.

Оби вздыхает. Ясно, что идея ему не нравится, но, похоже, другого выхода у него нет.

— Не понимаю, — говорю я. — Что бы вы стали делать со стаей каннибалов?

— Натравили бы их на ангелов, само собой.

— Это безумие, — заявляю я.

— Если ты не заметила, весь мир обезумел. Пришло время приспособиться или умереть.

— Бросив безумцев в бой против безумцев?

— Бросив в бой все, что может сбить врага с толку или отвлечь, а то и прогнать их, если это вообще осуществимо. Все, что позволит нам выиграть время и организоваться, — говорит Оби.

— Во что организоваться? — спрашивает Раффи.

— В армию, достаточно сильную для того, чтобы вышвырнуть их из нашего мира.

Все мое тело холодеет.

— Вы формируете армию Сопротивления?

Я изо всех сил стараюсь не смотреть на Раффи. До этого я пыталась собирать информацию об ангелах, просто на всякий случай. Однако надежда на организованную борьбу улетучилась в облаках дыма вместе с Вашингтоном и Нью-Йорком.

А теперь Раффи сидит посреди лагеря мятежников, отчаянно пытающихся сохранить свое существование в тайне от ангелов. Если ангелы узнают об этом, они раздавят Сопротивление в зародыше, и кто знает, сколько потребуется времени на организацию нового.

— Мы предпочитаем считать себя обычной человеческой армией, но да — полагаю, можно рассматривать нас и как Сопротивление, поскольку в конечном счете мы — аутсайдеры в этом мире. В данный момент мы копим силы, проводим набор и организацию. Но у нас есть далеко идущие планы. Нечто такое, о чем ангелы не скоро забудут.

— Вы собираетесь нанести ответный удар? — При мысли об этом мне становится страшно.

— Да, мы собираемся нанести ответный удар.

— И какой вред вы можете причинить? — спрашивает Раффи.

Внутри у меня все холодеет при мысли о том, что я единственный человек в этой комнате, который знает, что Раффи — их враг.

— Достаточный, чтобы доказать: мы тоже чего-то стоим, — отвечает глава Сопротивления. — Не ангелам доказать. Нам плевать, что они думают. Людям. Дать им понять, что мы здесь, мы существуем и всех вместе нас не отодвинуть на обочину.

— Вы хотите атаковать ангелов, чтобы к вам пошли люди?

— Ангелы думают, будто они уже победили. И, что гораздо хуже, люди тоже так думают. Мы должны объяснить им, что война только начинается. Это наш дом. Наша земля. И никому ее не захватить.

Меня переполняют смешанные чувства. Кто враг в этой комнате? На чьей я стороне? Я пристально смотрю в пол, изо всех сил избегая смотреть на Раффи или Оби.

Если Оби что-то почувствует, он начнет подозревать Раффи. Если что-то почувствует Раффи, то вряд ли он станет мне доверять. Господи, если я разозлю Раффи, он может изменить своему обещанию и сбежать в обитель без меня.

— У меня голова болит, — всхлипываю я.

Следует долгая пауза — Оби о чем-то размышляет. Я почти уверена, что сейчас он крикнет: «Боже мой, это же ангел!»

Но ничего такого не происходит. Вместо этого он встает и опускает миску с мясом на свой стул.

— Продолжим утром, — говорит Оби.

Он ведет меня наверх по нескольким ступеням к стоящей в тени койке, которую я до этого не замечала. Охранник сопровождает Раффи к койке в другом конце комнаты.

Я неуклюже ложусь на бок со связанными за спиной руками. Оби сидит на койке, связывая мои лодыжки. Так и подмывает подколоть его, потребовав сперва ужин и кино, но я сдерживаюсь. Еще не хватало шуточек насчет секса в полном вооруженных мужчин лагере, где нет законов.

Он подкладывает мне под голову подушку, затем откидывает волосы с моего лица, заправляя их за ухо. Прикосновение его руки теплое и мягкое. Мне следовало бы испугаться, но я не боюсь.

— Все будет хорошо, — говорит он. — Мужчинам дан строгий приказ вести себя с тобой по- джентльменски.

Вряд ли требуется умение читать мысли, чтобы понять, что данный вопрос вполне может меня волновать.

— Спасибо, — отвечаю я.

Оби и солдат забирают миски и уходят. Щелкает замок.