Lissa Madness - Гарри Поттер и месть Некроманта

- Вопрос, долго ли? – криво улыбнулся Аластор, превозмогая боль.

В этот момент к ним по тому же руслу, не стесняясь треска сучьев, вышел Кинжал. Этот момент стал для Грюма поистине самым страшным. Отто Забини был уже мертв, у него было столько ран, не совместимых с жизнью, что мракоборцу стало плохо. Казалось, что Кинжала сначала перемололи, потом пережевали – на нем просто не было ни единого живого места: рука сломана в трех местах, из груди торчали сломанные ребра, а из раны на животе… Грюм долго не мог забыть это зрелище…

Скальп лишь покачал головой – даже очень далекому от колдомедицины Грюму было ясно – Кинжал в агонии, и спасти его нет ни тени шанса.

- Передай…те сыну, - Забини сфокусировал взгляд единственного оставшегося у него глаза на Грюме. Из двух, оставшихся на руке Отто пальцев выскользнул окровавленный кинжил, из-за которого он и получил свою кодовое имя. И лишь после этого «чистильщик», не издав больше ни звука, упал.

Бойцы настолько привыкли к смерти, что гибель Кинжала, уже не вызвала никаких эмоций, кроме горечи, что не удастся похоронить напарника по-человечески.

- Уходите к порталам, - бесцветным голосом распорядился Стар.

- Но! – хотел было вставить Рог.

- Без "но"! Мать вашу! Идите! Живо!

Они выскочили из своего укрытия как раз в тот момент, когда в цепи окружавших их Пожирателей началась какая-то суматоха - смертоеды стали палить друг в друга заклинаниями. Спустя минуту воцарился порядок, и Стар уже догонял их, когда вдруг схватился за сердце – развернувшийся в эту ночь ад пошатнул здоровье старика. Это увидел Скальп.

- Скальп, стой! – крикнула Диз.

- Я догоню, - «выстрелив» в ближнего пожирателя режущим заклинанием врач стал умело, перебежками, возвращаться к лидеру.

Глаз смотрел назад волшебным оком, вися на плечах Лиса. Только он и видел, как Скальпу в грудь попадает Секо такой силы, что его разворачивает на 180 градусов. А через секунду врач навсегда исчез во вспышке десятка заклинаний.

Меньше чем через километр, скакавший, как заяц, Карнавал как-то странно выгнулся дугой и упал. Оставшаяся группа свалила три дерева, сделав из них какое-то подобие баррикады. Пока Рог, Пес, Диз и Графиня отстреливались от настигающих их Пожирателей, Лис перехватывал поудобнее Глаза, а Монах, тяжело согнувшись, старался отдышаться.

- Чую, не добегу я, - Карнавал расправил себе ноги.

Режущие заклинания перебили ему кости, оставив инвалидом. Монах, сплюнув тягучую слюну, нагнулся, чтобы подобрать Карнавала себе на плечи, но тот отрицательно покачал головой:

- Не успеете вы со мной, точно говорю, - он достал колоду карт и начал раскидывать их по сторонам, - Шуруйте отсюда. И побыстрее.

Взрыв бомба-карт Карнавала, оставивший в лесу выжженную поляну более двадцати метров в диаметре, выиграл им еще чуть-чуть времени. Они снова бежали по лесу, петляя. В деревья, за которыми только что скрывались бойцы, попадали заклинания Пожирателей, вырывая из них щепки и срезая сучья.

- Бросьте меня! – рявкнул Глаз, - Бросьте меня нахрен! Без меня они вас не догонят!

- Зат...кнись! – тяжело дыша, ответил Лис, - Тебе еще просьбу Кинжала выполнять.

- Бросьте меня к чертям кошачьим! – Грюм попытался свалиться с Лиса, за что получил от Диз.

Уже у финиша, когда до порталов оставалось всего ничего, в Рога попало Секо, и он тяжело повис на друге.

- Мы догоним! – супруги переглянулись. Монах тяжело дышал, он был все-таки уже не молод, и этот марафон дался ему слишком тяжело – в какой-то момент он упал на колени, но быстро встал.

- У вас же ребенок! – взмолилась Диз.

- Тем более, есть к кому возвращаться, - улыбнулся Монах мыслям о сыне.

Тогда у Грюма уже кончились силы. Он как сквозь мутную пелену слышал и видел заклинания, летающие вокруг них, а потом и вовсе погрузился в беспамятство…

- Добро пожаловать! – поприветствовала его Диз с соседней койки в больнице Святого Мунго.

- Кто еще выбрался? – первым делом спросил Глаз.

- Рог, Пес, Лис, ты да я, - ответила Алехандра Дизлеспи.

- Монах и Графиня?

- Туда все, кто мог, полетели, скоро будут, - отрицательно покачала головой в ответ на вопрос Диз.

Аластор Грюм тяжело откинулся на подушку и взвыл, не от физической боли в искалеченном теле, а от той несусветной душевной боли. Сейчас, когда адреналин уже перестал бурлить в крови, на Глаза буквально свалилось осознание произошедшего – взрывы в которых погибли двое из трех, смертоносные заклинания отнимавшие жизнь у его друзей, напарников, людей, кто спасал жизнь ему, и кому спасал жизнь он. Кинжал, который не дал себе умереть прежде, чем не передал фамильную «железку». Карнавал, который, поняв, что стал обузой для остатков группы, подорвал себя и догоняющих их смертоедов. Монах и Графиня, оставшиеся там, чтобы выиграть время для остальных…

Грюм сорвал себе голос, но даже с хрипом до крови в горле, он не смог облегчить нечеловеческую боль, рвущую его душу.

Когда мимо их палаты провезли в каталках двух раненых, Глаз узнал волосы второго, а точнее второй:

- ГРАФИНЯ! – заорал он что было силы, и из горла вместе с криком вылетели брызги крови.

На его крик прибежал испуганный колдомедик.

- Что с ней?! – сипел Грюм. Не замечая боли в руках, он поднял врача за грудки.

- Как только узнаю - сразу скажу вам, - пропищал врач и убежал, едва Глаз расслабил трясущиеся пальцы.

Через полчаса в их палату вошел врач, занимавшийся семейной парой мракоборцев. В его глазах читался ужас, а руки дрожали, когда он слоил их на груди:

- Лучше бы их убили. Пожиратели свели с ума заклинанием Круциатус, шансов, что они поправятся, нет вообще…

Аластор Грозный Глаз Грюм, долго смотрел на притихших студентов. Он казался каменным изваянием, лишь кадык часто ходил вверх-вниз – спустя почти шестнадцать лет Глаз все еще никак не мог справиться с эмоциями.

Гермиона сидела в шоке. Невилл угнетенно смотрел себе под ноги. Блейз мрачно глядел в окно, сжимая и разжимая пальцы. Гарри и Рон тоже притихли. Кира Снейпс смотрела на преподавателя, и из её глаз, темно-карих, текли слезы.

- Так и закончился проект «Щит и Меч». На допросе Руквуд признался, что это он сдал нас Темному Лорду, и тот, смеясь, дал ему тридцать сиклей, - завершил историю преподаватель, - Пожиратели Смерти еще порядка полугода оставляли листовки, что оценят головы Глаза, Диз, Лиса, Пса и Рога в тысячу галеонов, а Монаха и Графини - в пятьсот. Через некоторое время в списке появилась и Ветерок… - Грюм вздохнул, - Говорят, что незадолго до падения Того-Кого-Нельзя-Называть Рабастан Лестрейндж получил тысячу галеонов за Ветерка, - последовал еще один тяжелый вздох, - Рога осенью 81-го убил сам Тот-Кого... Диз уехала от этого кошмара, Лис пил два года без просыху. Вот такая вот история.