Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — курпринц

Уже начал взбираться на подоконник, потом хлопнул себя по лбу с заторможенными мыслями. Этим гордецам не позволю называть себя идиотом, но сам-то могу, я же временами достаточно критичен, даже по отношению к себе, настолько гениальному, что иногда могу побыть и дураком как бы в порядке компенсации.

Торопливо повернул кольцо Хиксаны Дэйт, еще раз быстро зыркнул по сторонам, стараясь услышать даже приближающиеся из-за угла шаги, хотя эльфы двигаются почти бесшумно, а спина моя уже уперлась в стену.

Там не подалось, я повернулся, напер плечом, однако стена и не подумала впускать чужака. Я сосредоточился, не помогает, проверил, так ли повернул кольцо, но уже начал с тревогой соображать, что втиснуться не получается, что-то здесь не так, а стены какие-то особенные и даже странные.

Пощупал кончиками пальцев, приложил ладонь, что-то чувствуется в них непростое, то ли это некий живой организм или псевдоживой, то ли это не камень и вообще не материя… ну, скажем, спрессованное время или овеществленное пространство в виде кирпичей из темной материи. Нет, даже из темной энергии…

На всякий случай попробовал усиленно вдавиться в пол, хотя и так ясно, что не получится. Если бы вышло со стеной, я бы одновременно погружался под действием гравитации и в пол, а раз в стену никак, то и пол для меня в любом случае тверже всего, что существует во вселенной.

— Ладно, — прошипел я зло, — вот так возьму и сразу сдамся!.. Будто эльф какой-то зашуганный… Мы, эльфы, никогда не сдаемся! Кроме тех случаев, когда сдаться можно…

Окна во внешних стенах широченные, я прошелся вдоль, пока вышел к самому дальнему. Вид открывается обалденный, только почему-то там не горы, а удивительно мирный пейзаж с живописным лесом, речкой с обрывистым берегом, испещренным темными норами и вылетающими оттуда ласточками, что стремительно носятся над водой и хватают комаров.

Я выждал, пока голоса в коридоре отдалились, быстро вскочил на подоконник и ринулся вперед. Если низко, то разве что ушибу ноги, а высоко — успею распустить крылья…

…меня отшвырнуло, будто я ударился о стену крепости. Не удержавшись, замахал руками, свалился на пол и тут же услышал перестук каблучков, кто-то испуганно вскрикнул, словно на серебряной трубе проиграл мелодию:

— Ой, а он здесь на полу… лежит!

Я повернулся на бок, на меня в великом изумлении смотрят две эльфийки, явно молодые, хотя здесь молодость длится по несколько сотен лет, обе безумно прекрасные, с удлиненными к вискам глазищами, высокими скулами и полными, но не слишком, губами, только лица у обоих снежно-белые.

— Лежу, — ответил я мрачно, — мыслю. А что?

Одна удивленно открывала и закрывала пухлый рот, а вторая спросила озадаченно:

— Здесь? На полу?

— Настоящий эльф мыслит везде, — ответил я твердо. — Если не считать, конечно, когда с женщиной. А спит у костра, положив под голову седло.

— А что такое седло?

Я медленно поднялся, делая недовольный вид, оторвали великого мыслителя от глубоких размышлений.

— Как вас зовут, леди?

Одна сказала, словно пропела:

— Меня — Туилиндэ, а мою подругу — Куэ.

— Ага, — сказал я, — ласточка и голубка, если я правильно перевел с лесного эльфийского. Ну вот, птички мои, мне сказали, что здесь где-то ванная или хотя бы душ, хоть хиленький, но что-то в упор не вижу.

Они переглянулись, веселые и чистенькие, как рыбки, хоть и птички, Туилиндэ прощебетала:

— Это же рядом!

— Хде? — спросил я.

Она повела рукой, половина стены, что отделяет от второй комнаты, стала прозрачной, там образовалась достаточно просторная ванна, сразу же наполнилась водой.

Я ахнул.

— Дикость какая… Вы все еще вот так моетесь?

Туилиндэ смолчала, озадаченная, а ее подружка чирикнула:

— А как… иначе?

— Мы создаем для себя озера, — заявил я твердо. — На перманентной основе!.. Ибо это священный обычай, чтобы с берега, а в воде обязательно широкие листья кувшинок с большими важными жабами, что наблюдают внимательно и следят, дабы все было по правилам. А здесь… я даже не знаю, как тут… Птички, вам придется помочь! Иначе вы опозорите всю нацию эльфов грубостью и невоспитанностью!

Они переглянулись, Туилиндэ сказала обеспокоенно:

— Ну, если так надо…

Я вздохнул с укором, снял рубашку и посмотрел на них требовательно.

— Вот так вы принимаете гостей?

Они бросились стаскивать с меня штаны, запутались, не сообразив, что сперва нужно стащить сапоги, в конце концов справились, а я переступил край ванны.

Вода сразу приняла меня настолько ласково, что и не вода вовсе, а не то мед, не то сметана или некий гель…

Я вздохнул с удовольствием.

— Можете начинать мыть со спины. А там подскажу, если что-то недопоймете.

Чистый и вымытый, я сидел с ними, при всем своем дичайшем высокомерии крайне любопытными, и медленно сосредотачивался, пытаясь сотворить самые изысканные сорта мороженого, это же мой конек, я его обожал, потому и помню все сорта и все оттенки..

— Ты герой, — звонко чирикала Туилиндэ, — но… непонятный. Ты не эльф, но ты увидел наш город! А его могут увидеть только высокородные эльфы.

— Я эльф, — возразил я. — Только вы допотопные, старинные, ортодоксальные, а я новый, передовой, весь из себя прогрессивный. Вы — старое доброе время, на которое мы все ссылаемся, но живем с удовольствием в моем времени.

Она смотрела с недоверием, как перед нею появляется мороженое сливочное, потом фруктовое, шоколадное, затем со всякими орешками, тертыми и дроблеными, а когда вазочек набралось с дюжину, она попробовала из первой и счастливо охнула:

— Это бесподобно!.. Что это за дивное лакомство?

— Пустячок, — ответил я небрежно, — в наших краях его все едят.

— Не может быть! — вскрикнула она.

— Посмотри на меня, предложил я, — и увидишь, я реку правду. Все жрут, даже простолюдины. Так что ради одного мороженого вам стоило бы выйти из этого гетто… Но я не уговариваю, нет! Это ваше внутреннее и как бы суверенное дело, прости за это устаревшее слово в эпоху набирающего силу глобализма… пока медленно набирающего, но я вижу в будущем такой разгон, что нынешние войны покажутся детскими шуточками… Ты лопай, лопай! Это вам обеим за участие в нашем обязательном ритуале знакомства.

Куэ прошептала в экстазе:

— Я никогда-никогда ничего подобного не пробовала!

— А что можно попробовать при таком добровольном апартеиде? — возразил я. — Нет, я не агитирую, я выше этого, я вообще всего выше, как всякий… ну да ладно, но это как бы вот!..

Они продолжали чирикать и за мороженым. Я узнал, что все необходимое для себя создают с помощью магии, но я бы не сказал, что это много, так как крепость сама заботится о себе: незримости, ремонте и освещении, как заложили в древности строители, а сами эльфы создают только еду.