Людмила Астахова - Невиновных нет

В итоге за остаток ночи Грэйн настолько прикипела душой к винтовке, что расставаться с нею было для нее физически больно, а уж взгляд, которым она одарила при этом последнего рилиндара, устрашил бы самого бешеного из бешеных волков, сколько их ни бегает под серебряными лучами Морайг. Разговаривать с Элиром она принципиально не стала: и не о чем, и на ревнивое рычание не сорваться бы! И заснуть не смогла тоже. Покрутилась с боку на бок, поскрежетала зубами и присела на бревно у костра. Курить хотелось отчаянно! Но винтовку… винтовку хотелось больше.

Чтоб унять зуд в деснах, Грэйн, плюнув на приличия, грызла веточку, косила зеленым глазом на жадного шуриа, не желающего добровольно делиться, и страдала. И все-таки не выдержала.

– Элийр, – мрачно сказала она. – Мне нужно оружие. Думаю, тебе известны на этом острове места, где можно было бы его достать.

Что в буквальном переводе с ролфийского означало: «Лучше поделись по-хорошему! А не то отберу сама».

У древнего шурианского воителя от такой откровенной, специфически ролфийской наглости даже плечи затряслись в беззвучном смехе.

– Вот теперь я вижу, что кое в чем ролфи ничуть не изменились, – ухмыльнулся он. – Прямо как в старые добрые времена! Но у тебя нет под рукою стаи соратников, хёлаэнайя, так что все не так просто. Поторгуемся?

И ласково погладил винтовку, подмигнув эрне Кэдвен самым возмутительным образом.

Грэйн помотала головой:

– Нет уж, никаких торгов. Что еще за торговля? Ты ведешь себя просто неразумно для такого древнего и опытного воина, знаешь ли. Сам себе противоречишь: ночью ты мне винтовку доверяешь, а днем, получается, нет? И я вообще-то не гребешок у тебя прошу. Впрочем, – ролфи скривила губы в презрительной гримаске, – может, ты меня боишься? Ну, тогда проще вообще мне руки связать.

– Неплохая мысль, – кивнул шуриа. – Я бы так и сделал, так ведь знаю же – перегрызешь ты веревки, суровая хёлаэнайя, – и с усмешкой посмотрел на размочаленную ролфийскими зубами веточку. И деревянное ложе винтовки демонстративно проверил – не погрызено ли?

Грэйн обиженно нахмурилась и выбросила злосчастный прутик в костер.

– А давай я выбью тебе зубы, а потом послушаю, как ты запоешь, когда они начнут отрастать! – сердито предложила она. – Приятного, знаешь ли, мало! А тут еще и… – Не договорив, она раздраженно отмахнулась и, отвернувшись, принялась переплетать косу. Безнадежно! Нет, с этими гадючьими детьми бесполезно пытаться договориться миром! «Ну, ничего! В следующий раз, когда он заснет…» – мстительно размечталась Грэйн, но тут злодейский шурий опять незаметно подкрался и прошипел в ухо, щекоча шею ролфи теплым дыханием:

– Ну, хорошшшо… Будет тебе целый арсенал, ролфи, только взамен…

– Что взамен? – Грэйн резко обернулась и предупреждающе щелкнула зубами.

– Полаешь? – невинно предложил лукавый аспид.

– Гав-гав! – усмехнулась она. – Годится? – и сразу же, пока он еще чего-нибудь не придумал, добавила: – А еще я спеть могу. Сагу о карасях эрна… тьфу!.. то есть о безумии эрна Эйккена. Вот Джойн слышала, – и кивнула в сторону проснувшейся леди Янэмарэйн.

– Нет! – испуганно запротестовала та. – Только не сагу!

– А я бы с удовольствием послушал, – хихикнул бывший рилиндар, – что там сочинили ролфи про тех карасей. Но как-нибудь потом.

– Значит, договорились? – недоверчиво выгнула брови ролфийка.

– Какое оружие предпочитает отважная эрна Кэдвен?

– Эрна Кэдвен не так уж переборчива, – проворчала она. – И эрна Кэдвен предпочитает все, из чего можно стрелять… или чем можно зарезать.

На первый взгляд Шанта – это сплошная скала, а оказывается, есть тут и настоящий лес – густой и даже страшноватый, и бурные реки, через которые нет никаких мостов, и подозрительно тихие долины, главное – знать, куда идти, и правильно выбрать того, с кем делить путь. Джэйфф Элир оказался именно таким – знал все тайные тропы. Да и про явные не забывал. Сразу после завтрака он заявил, что намерен совместить приятное с полезным. Под приятным шуриа подразумевал, разумеется, эрну Кэдвен, а под полезным – заранее отмеченные на карте оружейные схроны чори.

Наемники считали, что пришли на Шанту всерьез и надолго, а потому их тайных складов по всему острову было больше, чем грибов в осеннем лесу. Джэйфф же по каким-то одному ему понятным приметам их отыскивал, отбирал самое лучшее оружие и боеприпасы, а всякое старье ломал и портил, чтобы невозможно было починить.

В очередном схроне бывший рилиндар подобрал оружие для своих спутниц. Джоне – пистолет, Грэйн – идберранский мушкет, устаревшего образца, зато пристрелянный и без признаков износа и ржавчины.

Джоне даже обидно немного стало. Ей, значит, первый попавшийся пистолет, а ролфийке – самое лучшее из доступного оружия и после тщательного отбора.

– У Его Императорского Величества Атэлмара Восьмого в оранжерее живут птицы паво, слышал о таких? – спросила леди Янамари.

– И даже видел. А что?

– Ты сейчас очень похож на самца паво, только вместо красивого хвоста – косы и мушкеты.

– Ай-ай! Ну, хочешь, я тебя пониже спины ущипну? – честно предложил Джэйфф.

Нет, с этим мужчиной невозможно спорить. Все у него шуточки да прибауточки, и на одно «да» найдется десять «нет». Конечно же, унылые шуриа долго не живут, но, видимо, прошедшие столетия сделали из бывшего рилиндара подлинного жизнелюба.

«Если бы не мы с Грэйн, то он шел бы вприпрыжку, напевая разухабистую песенку, присвистывая и выделывая ногами разные коленца, – подумалось Джоне. – Специально. Чтобы посрамить судьбу».

– Догадалась? – шепнул на ухо Джэйфф Элир. – Да, я буду жить так долго, как только смогу. Я сильнее Проклятья. И ты… я думаю, ты тоже сильнее.

Убивший больше людей, чем Джона видела в своей жизни, последний солдат «Рилинды» объявил войну самой смерти. А почему бы и нет?

– И что я вижу? – спросил он, склонившись над замшелым камушком.

А видел Джэйфф след чужой ноги, след, оставленный сапогом чори.

– Их… – рилиндар во мгновение ока превратился в ищейку, даже ноздрями пошевелил, точно собака. – Пожалуй, их четверо. Да. Точно.

Джона и Грэйн переглянулись. Следопыт! О как!

– А вы не ехидничайте, а заряжайте свое оружие, – бросил через плечо шуриа.

«У него глаза на затылке выросли?» – подумала графиня.

– Нет, я просто знаю, о чем в такую минуту думают девушки. Они думают: «Какой следопыт! О!» А тут даже ребенок определит четыре разных вида обуви – добротные кавалерийские сапоги, рабочие ботинки, солдатские разношенные говнодавы и трофейные мокасины. К нашему с вами счастью, красавицы, господин Тиглат не сумел одеть всех в одинаковую форму. Впрочем, это неважно… Чего вы стоите? Оружие заряжайте!