Керстин Гир - Таймлесс. Рубиновая книга

— Вы всё ещё мыслите в неправильном русле, дорогой лорд. Спросите Гидеона, когда он имел честь взять кровь у мадам д’Юрфэ.

Лорд вопрошающе посмотрел на Гидеона.

— В мае 1759-го, — сказал Гидеон.

Лорд пронзительно захохотал.

— Но этого не может быть. Вам самому едва исполнилось двадцать лет.

Граф тоже засмеялся довольным смехом.

— В 1759-м. Она мне никогда об этом не рассказывала, старая притворщица.

— В то время вы тоже пребывали в Париже, но у меня был строгий приказ не попадаться вам на пути.

— Из-за континуума, я знаю, — граф тяжело вздохнул. — Иногда поперёк пути становятся мои же собственные законы… Но давайте возвратимся к нашей дорогой Жанне. Пришлось ли тебе применить силу? Со мной она была не очень-то любезна.

— Она мне об этом сказала, — заметил Гидеон. — И о том, как вы выманили у неё хронограф.

— Выманил! Да она даже не знала, какое сокровище досталось ей от бабки. Бедный растерзанный аппарат лежал без дела в пыльном ящике на чердаке. Рано или поздно о нём бы все забыли. Я спас его и стал использовать по назначению. Благодаря гениям, которые в будущем станут членами моей ложи, сегодня он снова в рабочем состоянии. Это почти чудо.

— У мадам было несколько другое мнение на этот счёт. Она сказала, что вы чуть её не задушили. А всё лишь потому, что она не знала дату рождения и девичью фамилию своей прабабушки.

Чуть не задушил? Ну и жестокие же тут нравы.

— И то правда. Подобные пробелы в знаниях стоят мне невероятно больших усилий. Пришлось столько времени корпеть над приходскими книгами, вместо того, чтобы посвятить себя более важным делам. Жанна невероятно злопамятная особа. Тем удивительней кажется мне тот факт, что вам удалось склонить её к сотрудничеству.

Гидеон улыбнулся.

— Задание было не из лёгких. Но мой вид, наверное, вызывает доверие. Кроме того, я протанцевал с ней гавот. И терпеливо выслушал её жалобы касательно вас.

— Как несправедливо. Это ведь именно я устроил ей всю ту любовную кутерьму с Казановой. И пусть его интересовали только деньги мадам д’Юрфэ, ей всё равно завидовали многие женщины. К тому же, хронографом я поделился с ней по-братски. Если бы не я…

Повеселевший граф снова обернулся ко мне в прекрасном расположении духа.

— Такая неблагодарная дамочка, эта твоя прабабка. Большим интеллектом, к сожалению, наделена не была. Я думаю, она так и не разобралась, что с ней происходило, бедная старушка. Она смертельно обиделась из-за того, что я определил её всего лишь цитрином в Кругу Двенадцати. «Это почему же вы — изумруд, а я — только глупый цитрин, — сказала она. — Кто же в наши дни нацепит на себя цитрин, это нужно совсем из ума выжить».

Он захихикал себе под нос.

— Мадам действительно была дурочкой, каких мало. Хотел бы я знать, сколько раз она прыгала в прошлое, когда состарилась. Может, и совсем не прыгала. Особой прыгучестью она никогда не отличалась. Иногда за целый месяц могла не исчезнуть ни разу. Я бы сказал, женская кровь более вялая, чем мужская. Так же и дух — женский намного уступает мужскому в скорости. Ты со мной согласна, девочка?

«Старый шовинист, — думала я, томно прикрывая глаза. — Пустозвон, лентяй». О, Господи!

Я что, с ума сошла? Я же должна ни о чём не думать!

Но графа, наверное, не очень заботило чтение моих мыслей, потому что он снова довольно захихикал.

— А она не очень-то разговорчива, правда?

— Она просто испугалась, — сказал Гидеон.

Была запугана — вот подходящее словцо.

— Женщины пугаться не умеют, — возразил граф. — Под кажущимся испугом или стеснением таится глупость.

Я всё больше убеждалась, что бояться этого графа нет причин. Он просто самовлюблённый дедуля-женоненавистник, который любит поговорить и послушать самого себя.

— Сдаётся мне, вы не очень-то высокого мнения о женском поле, — сказал лорд Бромптон.

— Вот и неправда! — возразил граф. — Я люблю женщин. Действительно люблю. Я просто не верю в то, что их способ мыслить может помочь человечеству совершить прорыв. Поэтому в моей ложе женщинам делать нечего, — он одарил лорда сияющей улыбкой. — Кстати говоря, лорд Бромптон, для многих мужчин это становится решающим аргументом за вступление в мою ложу.

— И несмотря на это женщины от вас без ума! Мой отец не уставал рассказывать мне всё новые и новые истории ваших успехов у слабого пола. Кажется, женщины всегда были у ваших ног как здесь, в Лондоне, так и в Париже.

Граф замолчал, вспоминая свои любовные победы.

— Завоевать сердце женщины и подчинить его себе — дело нехитрое, мой дорогой лорд. Все они одинаковы. Не будь я занят выполнением высшей миссии, давно бы издал что-то вроде руководства для мужчин с советами, как надо обращаться с женщинами.

Да уж. У меня и название для этой книженции наготове. «Задушил — охмурил». Или «Таким способом вы заболтаете до смерти любую женщину».

Я чуть было не засмеялась. Но вдруг я заметила, что господин Ракоци внимательно меня изучает. Всё моё бахвальство испарилось, как не бывало.

Кажется, я схожу с ума! Чёрные глаза встретились с моими на долю секунды, затем я опустила взгляд в пол, выложенный мозаикой, и попробовала побороть чувство паники, которое разрасталось во мне. Бояться здесь стоило вовсе не графа. Это было ясно. Но по этой причине мне ещё долго не удастся почувствовать себя в безопасности.

— Всё это очень занятно, — сказал лорд Бромптон. Множество его подбородков дрожали от удовольствия. — Из вас и ваших спутников вышли бы хорошие актёры, сомнений нет. Как говаривал мой отец, умеете вы поражать воображение, дорогой мой граф Сен-Жермен. Вот только доказательств у вас нет. До сих пор вы не предъявили мне ни единого трюка.

— Трюка! — воскликнул граф. — О, мой дорогой лорд, вы раб сомнений. Я бы давно уже потерял всякое терпение в общении с вами, если бы не чувствовал себя в ответе перед вашим отцом, Господь да упокоит его душу. И если бы мой интерес в ваших деньгах и влиянии был не так велик.

Лорд натужно рассмеялся.

— По крайней мере, вы говорите честно.

— В алхимии без протекций не обойтись.

Граф резко обернулся к Ракоци.

— Нужно будет действительно продемонстрировать лорду парочку наших трюков, Миро. Он принадлежит к числу людей, которые верят только в то, что увидели собственными глазами. Но сначала мне нужно переговорить с моим правнуком с глазу на глаз и передать ему письмо к Гроссмейстеру моей ложи в будущем.

— Вы вполне можете воспользоваться кабинетом, который находится за соседней дверью, — сказал лорд и указал на дверь за своей спиной. — Буду с нетерпением ждать вашего представления.

— Пойдём, сын мой, — граф взял Гидеона под руку. — Есть ещё кое-что, о чём я хотел бы тебя расспросить. И кое-что, о чём тебе необходимо узнать.