Алла Гореликова - Четыре жезла Паолы

Паола и Тагран переглянулись и молча пошли следом за Гайборном.

Благородный Квентин ждал их на верхней площадке надвратной башни, глядя на копошение Проклятых за стенами. Буркнул:

— Оживились твари. Гайборн, нынче ночью дежуришь. Гляди в оба.

Перевел взгляд на Паолу, спросил:

— Отдохнули?

— Да, — кивнула девушка, — спасибо.

— Что решили?

— Остаемся. — Паола бросила быстрый взгляд на Таграна; тот кивнул.

— Слава Всевышнему, — выдохнул Квентин. — Благословение Отца Небесного с нами теперь! Могу я попросить, дева?

— О чем?

Паолу немного смутила чересчур восторженная реакция. Кастелян, похоже, заметил. Усмехнулся:

— У нас тут, дева, люди темные. Крестьян окрестных много. Да и свои солдаты тоже хороши, от мотыжников недалеко ушли. Они тебя увидят — так и скажут, как я сейчас сказал: Благословение Господне с нами. Им это веры придаст. Они уже знают, что адово семя бить можно; Гайборн вам, я думаю, рассказал?

— Рассказал…

— Ну вот. А теперь узнают, что мы здесь не совсем от своих отрезаны. Ты пришла — глядишь, и из столицы подмога придет. Нам бы только продержаться.

— Понимаю, — медленно кивнула Паола. — Хорошо, я пройду по стенам, благословлю людей. Только сначала давайте к раненым зайду. И еще, я с башни огороды заметила — там мое благословение тоже поможет.

Кастелян длинно вздохнул — и, опустившись перед Паолой на колено, поцеловал край платья. Паола с трудом сохранила подобающее выражение лица: совсем некстати влезла в голову мысль, что вчера, в драных, подпаленных варварских штанах, она никак не годилась для подобных торжественных церемоний.

— Ты правильно решила, — сказал Тагран следующим вечером, когда уставшая до предела Паола медленно ела поданную Деборой кашу. — И кастелян тоже. Умный. Понимает, как лучше.

Тагран ходил за Паолой весь день. Вечером дня предыдущего — после разговора с Квентином — Гайборн отвел крылатую деву к раненым, а варвара таскал за собой по укреплениям, чтобы все увидели и запомнили и в горячке боя не приняли за врага. Нынче же рыцарь отдыхал после ночного караула, а Тагран вернулся к своим обязанностям защитника жезлоносицы: ходить без охраны кастелян ей запретил.

Паола обошла город сначала по стенам, затем по основным улицам. Конечно, заштатный гарнизон сам по себе мог бы быть и поменьше, но жили вокруг богато, и под защитой стен и войска давно уже селились торговцы, ремесленники и прочий не слишком привязанный к земле люд. А когда пришли Проклятые, к жителям крепости прибавились беженцы. Так что — все-таки город, и не такой уж маленький. Паола благословляла несущих стражу воинов и укрепляющих стены рабочих, и лица людей светлели, а в глазах появлялась надежда. Ради этого и впрямь стоило остаться. Учитель сказал бы: «Твое дело — обеспечивать нам ресурсы. Ты жезлоносица, а не благословительница, прости Господи». Да, так бы и сказал. Наверняка. Он любил поговорить о правильности расстановки приоритетов — и отличался в этих вопросах редкостной непримиримостью. Обычно Паоле и в мысли не приходило сомневаться в словах старого мага; но сейчас она думала иначе. Что толку в ресурсах, если некому воевать, а крепости захватывает враг? Она поможет удержать крепость, это будет правильно…

— Девочка, — оторвала от еды и мыслей Дебора, — там пришли к тебе.

— Кто? — вскинулся Тагран.

Паола подняла голову от миски. На пороге трапезного зала стоял…

— Дядька Виль! — Девушка вскочила. — Господи Всеблагой, ты жив! А я все думала, что Ильде скажу…

— Значит, не ошибся я. — Пасечник поклонился. — И вправду ты. Как там Ильдушка моя?

— Когда я уходила, в порядке была. И она, и Эдька. Учились.

— Эдькиных-то всех… — Дядька Виль тяжело вздохнул. — Я от деревни на отшибе, тем и спасся. И то Господа благословлял, что Ильду вы увезли. Одному воевать сподручней.

Дебора споро выставила на стол еще кувшин эля, усадила гостя.

— Это у его дома мы с Гайборном встретились, — тихо объяснила Паола Таграну. — Помнишь родник? И дуб сгоревший… по ним узнала.

Варвар кивнул, молча подвинул ближе к гостю блюдо с нарезанным кусками холодным мясом.

Расспрашивать о гибели деревни Паола побоялась. Да и к чему теребить по больному. Вместо этого заговорила о Гильдии, о школе, жизни в столице, о том, что Ильда подружилась с девочками, что учитель ее хвалит. И снова думала, глядя, как разглаживается хмурое лицо пасечника: правильно осталась.

На следующий день она спросила Таграна, разрешают ли его боги зайти в храм Всевышнего.

— Почему нет, — удивился варвар. — Твой бог — он ведь бог Неба, верно?

— Можно и так сказать, — улыбнулась Паола.

— Небо у всех одно. Я могу поклониться твоему богу, это не будет неправильным.

Храм стоял на площади в центре города. Напротив ратуши — и по сравнению с ратушей выглядел неказисто и бедно. Ни тебе мозаики на стенах, ни витражей в окнах, да и сами окна больше на бойницы похожи: крохотные, под самой крышей. А уж то, насколько ратушная башня возвышалась над храмом, показалось девушке и вовсе почти непристойным. Впрочем, наблюдательная площадка на башне в центре города — не лишнее, наверное, дело.

— Ратушу недавно отстроили, — объяснил несоответствие старик-жрец, встретивший их у входа. — На деньги торговой гильдии. Торговцы народ, конечно, прижимистый, но представительства ради пыль в глаза напустят, не поскромничают. А храм от основания крепости стоит. Скромен, зато стены толстые. Задумывалось как: если в крепость враг войдет, здесь особо защищаться можно. Вон гляди, у торгашей двери резные, двустворчатые, зато нашу тараном не вышибешь. А вышибешь, так одного воина хватит вход держать. У нас и колодец свой, и провизии запасы, и снадобий с эликсирами. Последний рубеж.

Варвар поглядел на старика уважительно.

— А вы заходите, — сказал тот, — в храме Отца Небесного всем гостям рады.

Внутри падающие из крохотных окон снопы света освещали мозаичный пол и росписи на стенах. Под высокими сводами металась ласточка.

— Залетела, Божья птаха, гнездо свила, — вздохнул жрец. — Вроде и непорядок, да не гнать же. Куда ей нынче…

— А тихо у вас, — сказала Паола.

— Есть время для молитвы, а есть для трудов. Занят народ. Стены строить нынче важней, чем докучать Всевышнему жалобами. Я вот молюсь да служка мой.

— Вас всего двое?!

— Всегда хватало.

Заштатный гарнизон, вспомнила Паола. Для молитвы — и верно, хватит. А раненых тут никогда много не бывало. Пока война не пришла.

Пока Паола говорила со жрецом, Тагран молча ходил от росписи к росписи. Разглядывал травы и крылатых дев, крестьян на тучных полях, рыцарей с копьями наперевес и архангелов-воителей, поражающих чудовищ. Обойдя храм по кругу, сказал: