Андрей Погудин - Мастера иллюзий

Оставив мотоцикл у заграждения, Леонид пошел к руинам. Спасатели работали всю ночь, и сейчас техника растаскивала завалы, а грузовики забирали обломки. Действительно, фрагменты почти все одинаковые, отметил Кузьмин, снимая шлем. Из раскопа ему помахал Шаврин. Леонид кивнул и спросил:

– Как дела?

– А никак, – сморщился Глеб. – Всё пытаюсь выяснить характер взрыва, но пока чепуха какая-то получается…

– Джорджа видел?

– Вон к тем домам пошел.

Леонид направился в указанную сторону и заметил вчерашнего батюшку. Отец Алексий с болью в глазах наблюдал за работой спасателей, теребя в руках пожелтевший крест. Накануне Кузьмин пытался поговорить с ним, но тот всё твердил о кознях дьявола, и вразумительной беседы не получилось. Возможно, сегодня будет по-другому?

– Доброе утро!

– А, это вы… здравствуйте.

– Сочувствую вашему горю, батюшка. Мы ищем взрывников, но для этого нам нужна помощь. Не припомните чего-нибудь подозрительного за последнее время? Может, машины разгружались, люди работы вели возле храма?

– Невосполнимая утрата, – невпопад ответил Алексий. – Для всего русского народа, для веры нашей. Этот крест – всё, что осталось, понимаете?

– Конечно.

– Обязательно найдите этих нехристей!

– Обещаю, но как насчет помощи?

– К нам приходит… приходило много верующих. Я не могу сразу определить, у кого зло на сердце.

– Подумайте, может люди какие с улицы захаживали, собором интересовались?

– Туристов мы пускаем беспрепятственно, – ответил Алексий и, помолчав, добавил: – Комиссия по защите памятников еще навещала.

– Какая комиссия?

– Так у них в удостоверениях было написано. Двое мужчин попросили разрешения произвести замеры для оценки сохранности здания. Я позволил.

– Как они выглядели? И что делали в соборе? Расскажите поподробнее.

– Выглядели обычно, среднего роста, оба в очках круглых темных, комбинезоны такие синие с надписью «ЮНЕСКО». Аппаратура у них на треногах. Один мерил, а второй записывал. Минут десять ходили по храму, а я и не препятствовал, служба только через час должна была начаться, да и дело богоугодное. Потом у них что-то сошлось, они заторопились и – на выход. Я спрашиваю, что намерили, а они отвечают, что собор крепкий, еще сто лет простоит, во как! Второй на радостях даже блокнот обронил, я поднял и за ними, а их и след уже простыл.

– А где сейчас этот блокнот? – спросил Леонид, чувствуя, как вспотели ладони.

– Так я его в шкаф положил, думал, вернутся за ним, ан нет. Да и понятно, мужчина тот каждый листок исписанный обрывал и в папочку складывал.

– Спасибо, батюшка, – сказал Леонид и побежал к спасателям.

Задняя часть храма пострадала от пожара меньше всего. Огромный манипулятор за час расчистил от крупных обломков находящуюся за алтарем комнату. Глеб плюнул на свои бесплодные попытки что-либо понять в странном взрыве и вызвался помогать Кузьмину, отец Алексий координировал действия полицейских. Вскоре они извлекли из-под завалов пять икон, чем несказанно порадовали батюшку, а в деревянном месиве, когда-то бывшем шкафом, обнаружили тонкий блокнот в клетку. Вместе с Глебом Кузьмин вернулся на базу.

В лаборатории он осторожно посыпал бумагу железным порошком и переместил его с помощью магнитной кисти. После удаления излишков взгляду Леонида предстал схематичный рисунок. Вершины пятиугольника были помечены буквами: КС-Р, НД-Ф, К-СА, ХГГ-И, ХХС-Р. Под каждой стояли цифры от одного до пяти. Лана живо заинтересовалась находкой и тут же заявила, что KC – это Казанский собор, а дальше мнения сигмовцев разошлись. За этим спором их и застал Смолин.

Санкт-Петербург. Невский проспект. Департамент полиции.

– Павел Аркадьевич, я знаю, где будут следующие взрывы! – заявил Кузьмин.

– Лучше бы ты сказал, что их не будет, – вздохнул майор. – Излагай…

Кузьмин вкратце рассказал о своей находке и перешел к рисунку.

– Буквы КС-Р обозначают Казанский собор, понятно, в России. НД-Ф – Нотр-Дам де Пари во Франции…

– Возражаю! – подала голос Лана. – Во Франции храмы через один носят название Нотр-Дам и как-нибудь там. Нотр-Дам де ля Гард в Марселе, просто Нотр-Дамы в Дижоне и Шартре.

– Собор Парижской Богоматери – это сердце столицы, – парировал Леонид. – Если террористы будут выбирать, какой из французских храмов взорвать, то остановятся именно на нём!

– Логично, – согласился Смолин, почему-то вспомнив Любимова. – А остальные буквы?

– Единичная «К» – несомненно, святыня мусульман Кааба в Мекке, Саудовская Аравия, – бросив торжествующий взгляд на девушку, продолжил Кузьмин. – Дальше совсем просто: храм Гроба Господня в Иерусалиме, Израиль, и храм Христа Спасителя в Москве.

– Начинают с России и ей же заканчивают, – задумчиво проговорил майор. – А почему вы решили, что взрывы вообще состоятся?

– Под буквами стоят цифры, – перехватила инициативу девушка. – Они показывают очередность терактов.

– А вдруг эти люди просто отмечали следующие объекты для инспекции? Все-таки надписи «ЮНЕСКО»…

– Павел Аркадьевич, я тоже хотел бы так думать, – признался Леонид. – Но характер их действий и аппаратура позволяют мне заключить, что комиссия – липовая. Не знаю, что они измеряли в соборе, но точно не сохранность здания. Кроме того, та же Кааба не включена в список всемирного наследия ЮНЕСКО.

– Получается, мы имеем международную террористическую организацию, о которой ничегошеньки не знаем, и места следующих взрывов без дат, – заключил Смолин.

– Думаю, теракты спланированы во времени, – сказала Лана. – Если начнут рушиться святыни по всему миру, представляете, какая волна негодования поднимется?

– И наша задача поскорее вычислить и нейтрализовать взрывников, – продолжил майор. – Кстати, у меня есть любопытная запись, не хотите посмотреть?

Настал черед Смолина рассказывать о Любимове, Нестерове и погоне за призрачной «девяткой». Сигмовцы сгрудились перед монитором, где Вобер уже в который раз демонстрировал чудеса превращения. Первой высказалась Лана:

– Возможно, какая-то техника проецирует изображение вокруг него. Это доказывает и ее сбой, когда мужчина проходил через поле детектора.

– Ланочка, ты представляешь, каких размеров должна быть аппаратура, выполняющая такие задачи? – возразил Кузьмин. – Товарищ должен везти за собой целую тележку, а у него только легкая сумка.

– А если он гениальный изобретатель? – не сдавалась девушка.

– Тогда чего же твой гений не продумал опасность подобных сбоев? Из чего сделана его аппаратура, раз металлоискатель её не обнаружил?

– И какой из этого вывод? – спросил Смолин.

– Боюсь показаться смешным, но этот Вобер каким-то образом сам проецирует нужное изображение и на сетчатки глаз, и в объектив камеры, – сказал Леонид. – Если отбросить всё невозможное, то это единственное объяснение.