Андрей Погудин - Мастера иллюзий

– Что не так? – прямо спросил майор.

– Да вот не пойму я, Павел Аркадьевич, людей этих. Едут сюда со всего мира, плетутся по жаре, рискуют быть затоптанными и всё ради чего? Чтобы нарезать пару кругов вокруг черного камня?

– Максим, хадж – это как спортивное многоборье, за некоторый объем времени надо выполнить определённое количество задач. Тут и обход Каабы, и побивание камнями дьявола, и стояние на горе Арафат. Каждый следующий уровень сложнее предыдущего…

– Но что заставляет людей проходить через всё это? Ну, понятно, хадж, как вы говорили, – один из пяти столпов ислама. Но людей, верующих глубоко и сознательно, я встречал не так уж и много – особенно среди наших. Они что, не понимают, с чем тут столкнутся? Или думают, что хадж разом избавит их от всех грехов – уже наделанных и еще предстоящих?

Они как раз подошли к участку. Справа вздымалась смотровая башня, откуда полицейский с биноклем наблюдал за порядком. Смолин подумал, что знает, как ответить на вопрос Ломова.

– Лезь за мной, – коротко приказал он и начал подниматься по лестнице к верхней площадке.

Шрек горестно вздохнул, но ослушаться командира не посмел. Они успели как раз вовремя. Солнце почти скрылось за горизонтом, на небе полыхали последние алые отблески, осветившие всю долину Арафат, где сейчас происходила самая массовая коллективная молитва – говорили, её видно даже из космоса. Смолин хотел впечатлить Ломова, но тут почувствовал, как у него самого непроизвольно отвисает челюсть.

Настолько захватывающую дух картину он видел только дважды в жизни: своими глазами – когда побывал на вершине Монблана, и по телевизору – цунами в Японии. Такое же ощущение природной стихии, независимой от человека, испытал и теперь. Глазам больно смотреть – всё пространство вокруг и до горизонта ослепительно белого цвета. Два миллиона человек по команде муэдзина разом падают на колени и синхронно начинают ронять поклоны, погружая себя в состояние почти бессознательное. Вот эта молитва – и фантастическая концентрация религиозной энергии, и самая эффективная демонстрация могущества ислама, и подтверждение невероятного единения мусульман мира.

– Эта молитва призвана укрепить дух уже верующих и вдохнуть уверенность в души ещё сомневающихся. Теперь ты понимаешь? – спросил Павел и посмотрел на Ломова.

Тот не ответил, а по щекам координатора текли слезы.

Рано утром – отдохнувшие и посвежевшие – они обосновались у ворот, названных в честь короля Фахда. Смолину стоило огромного труда убедить полицию закрыть остальные входы в Священную мечеть, хорошо хоть месяц хаджа подходил к концу и паломников стало меньше. К тому же Омари всё-таки решил подстраховаться и прислал в подкрепление несколько грузовиков с автоматчиками. Ломов нацепил очки и приготовился подать знак Магомету, стоящему в отдалении с двумя местными полицейскими, а майор с удобством расположился в надворотной нише, обозревая в бинокль шевелящуюся площадь.

Чувствовал Павел себя замечательно. Несмотря на то, что душ в участке не работал в полном соответствии с запретом на омовение, они с Ломовым ночью заперлись в туалете и открутили шланги с биде, после чего, сидя на унитазах, помылись под оскорбительной струйкой воды и вполне довольные собой завалились спать. Шрек уснул не сразу, а еще долго разглагольствовал о том, каким скотом надо быть, чтобы покуситься на главную святыню мусульман – координатора всё-таки проняло, как раньше и майора.

Площадь уже не напоминала разлитое молоко, среди паломников сновали местные жители, одетые кто во что горазд. Заметив очередное темное пятно, Смолин направлял в ту сторону бинокль, но это всякий раз оказывался то разносчик воды зам-зам, то продавец пирожков-самбусы, а то закутанная в паранджу женщина. К обеду у майора слезились глаза, пересохло в горле, и он решил сделать небольшой перерыв, тем более Шрек уже несколько раз интересовался по рации, когда в арабских странах обычно подают обед.

Магомет накрыл столик тут же, неподалеку, чтобы не отвлекаться от наблюдения за воротами. Из ближайшего кафе прибежал официант, внимательно выслушал заказ и был таков. Кабатчик расстарался, уже через десять минут стол заполнили кушанья: свежая зелень, сваренный вручную кофе, горячий хлеб-пита, острый соус, рис с цыпленком и сочный шашлык из баранины. Ломов накинулся на угощение, один из местных полицейских спросил Смолина:

– Зачем вашему напарнику очки с одним стеклом?

– А у него один глаз минус десять, а второй всего плюс пять – ничего, видит.

Араб хмыкнул. Непонимающий языка Шрек и ухом не повел – знай, уплетал за обе щеки, но не забывал и поглядывать в сторону ворот, изображая рвение. Вдалеке заголосили сирены, на поясе у полицейского пискнула рация.

– Что там? – насторожился Смолин.

– Ничего страшного. Рухнула гостиница для паломников, шесть человек погибло.

– Каждый хадж не обходится без жертв, – подал голос Магомет. – В прошлый раз перед горой Арафат старик уронил тюк с барахлом, нагнулся поднять…

– И что?

– И всё. Нет силы, которая может остановить полмиллиона человек, торопящихся исполнить свой религиозный долг. Сто пятнадцать погибших и более тысячи раненых, а крови почти не было. Все либо раздавлены, либо задохнулись под телами других. Я как раз был здесь и помогал грузить трупы в рефрижераторы, до сих пор помню, как оттуда голые пятки торчали. Шесть грузовиков набралось… а паломники шли и ругались, что машины им проход загораживают.

Вверху застрекотало. Небольшой вертолет с зеленым флагом на борту пролетел над головами и приземлился на территории Запретной мечети. Смолин вопросительно взглянул на водителя-особиста:

– Журналисты?

– Э, нет. Как это по-русски? Вип-хадж. Пятизвездочные отели, от святыни к святыне по воздуху без давок и заразных болезней. Никакими деньгами не купишь – требуется личное приглашение королевской семьи. В этом году что-то зачастили, уже второй вертолет за сегодня.

Смолин нахмурился – а ведь проверять друзей короля не станут! Можно пронести хоть чемодан бомб, никто и не почешется. Майор высказал свои опасения Магомету. Тот покачал головой:

– Там только достойные люди, ручаюсь.

– Наш террорист может менять облик, превратиться в любого человека.

– Как те байкеры?

– Даже лучше.

– Что ж, мы можем сходить и посмотреть, кто прилетел. Но только издалека.

– Хорошо, – кивнул Смолин и хлопнул Ломова по плечу: – Будь тут, обжора! Я скоро вернусь.

Они прошли в ворота, пропустив группу женщин. Закутанные с головы до пят в черные халаты, те проплыли мимо полицейских безмолвными, но современными мумиями – майор заметил, как у нескольких на лице сверкнули стекла солнцезащитных очков.