Олег Бубела - Люди и нелюди [CИ]

Мишета это известие совсем не обрадовало. Видимо, его начальство в красках расписало то, что произойдет с командиром при отсутствии должных результатов. А наблюдавшая за обыском толпа, наоборот, оживилась. Судя по доносившимся до меня обрывкам фраз, некоторые деловые личности уже успели организовать тотализатор и принимали ставки от азартных прохожих, пытавшихся угадать, найдут стражники мох или нет.

Уж не представляю, что грозило Мишету, только командир не постеснялся и лично вытряхнул на камни содержимое моего рюкзака. Не обратив внимания на книги и шмотки, стражник подозвал старичка с ищейкой и принялся открывать горшочки с алхимией, подсовывая их под собачью морду. Такое глупое поведение породило множество возмущенных зрительских комментариев и веселых замечаний. Возможно, Мишет и сам понимал, что вышел за рамки полномочий, вот только отступать не хотел (а может, не мог?) и продолжал потрошить мои запасы.

Я долго раздумывал, не сказать ли командиру, что горшочки с рунами лучше не трогать, но мое замечание не понадобилось. Псина, сунув морду в очередную глиняную емкость, оглушительно завизжала, метнулась к хозяину и прижалась к его ногам, пытаясь зажать нос лапами. Похоже, командиру попалась под руку противогрибковая мазь, обладающая весьма резким и едким запахом. Разумеется, хозяин ищейки не смог стерпеть подобных издевательств над своей Дрянью. Под хохот толпы он высказал Мишету все, что о нем думал, после чего спрятал повизгивающую псину в корзинку и решительно отказался проводить дальнейший обыск. А на возражения стражника нахально заявил, что тот может воспользоваться своим обонянием.

Понимая, что проиграл вчистую, командир приказал своим бойцам опустить оружие, смерил меня внимательным взглядом, то ли признавая мою победу, то ли заявляя, что мы еще обязательно встретимся, и вместе с отрядом покинул место событий. Причем даже не попытался извиниться! Хотя это меня ничуть не удивило — представители силовых структур в любом мире ведут себя одинаково. С облегчением опустив руки, мы с Даритом принялись собирать вещи, прислушиваясь к разговорам в толпе.

А они были весьма любопытными. Дождавшись, пока отряд скроется из вида, горожане в один голос принялись ругать обнаглевших стражников, которые порядочных людей подозревают черт знает в чем, а ворье и бандитов, расплодившихся во множестве, ловить не желают. Некоторые советовали мне подать жалобу градоначальнику, потребовав компенсации за необоснованный обыск, парочка даже обещала выступить свидетелями. Правда, убедившись, что я не разделяю их энтузиазм, борцы с произволом стражи слегка поостыли, а потом и вовсе поспешили по своим делам.

Но не все поддерживали мнение большинства. Находились люди, кто подобно мне с ироничными улыбками наблюдали за разглагольствованиями крикунов, имелись и те, кто говорил, что мы еще легко отделались. Не было только равнодушных, что вполне логично — в Ирхоне не так много развлечений, и каждое мало-мальски значимое событие привлекает всеобщее внимание. А ведь не каждый день можно увидеть, как обнюхивают городскую знаменитость! Но вскоре этот стихийный митинг начал стихать, толпа зрителей постепенно рассасывалась, а когда я надел свой заново собранный рюкзак, уже ничего не напоминало о досадном происшествии.

Тяжело вздохнув, я вместе с эльфом двинулся к оружейной лавке, размышляя о Яруте. Выходит, сдал меня приятель. Списал в расход, как отработанный материал. Да, я предполагал подобное развитие событий, но полагал, что имею больше времени на отход. Возможно, Ярута напугала моя выходка у ворот, или насторожило противоречивое поведение, либо командир наконец-то понял, что не сможет меня контролировать, не имея надежных рычагов давления. Ведь несложно было догадаться, что после продажи чешуи хашана я больше не захочу рисковать и пошлю его подальше.

Вот только приятель не хотел отпускать того, кто мог рассказать о его нелегальном источнике дохода, поэтому и ускорил события, шепнув начальнику Мишета, что я планирую притащить в Ирхон очередную партию сырья. И теперь становится понятно, почему по городу который день ходят слухи о моем таинственном исчезновении. Не мог же Ярут во всеуслышание заявить, что сам открыл для меня ворота? В таком случае он сам подставился бы под удар. Зуб даю, после обнаружения у меня желтого мха горожане непременно принялись бы судачить о его роли в случившемся, и хотя до суда дело вряд ли бы добралось, большое темное пятно на репутации командира появилось бы непременно. Поэтому он все это время просидел тише воды и ниже травы, ничем не афишируя свою связь со мной и надеясь на проверенную неоднократно схему устранения своих поставщиков.

Если пойти чуть дальше, то можно даже предположить, что слух о непосредственном участии искателей в моей пропаже, сильно пошатнувший популярность Гильдии, появился с подачи Ярута. Ведь для нее мой арест и скорая казнь стали бы просто бальзамом на душу. После такого все обладатели серебряных перстней получили бы прекрасный повод облить меня грязью и тем самым вернуть себе былое уважение, а горожане, обиженные в лучших чувствах, постарались бы поскорее забыть о Везунчике… Но это уже из области догадок.

Хозяин оружейной лавки встретил меня радушно. Однако это радушие нисколько не отразилось на цене, которую он предложил за мой товар, поэтому пришлось поторговаться. Долго, упорно, до хрипоты, за каждый предмет отдельно. И хотя я бы с радостью согласился с предложенной суммой, сэкономив при этом определенное количество нервных клеток, но перед Даритом было стыдно. Ведь он тащил добычу в город наравне со мной и наверняка не обрадовался бы тому, что я отдаю ее за бесценок.

В общем, я пошел на принцип, но все равно многого не добился, проиграв в тяжелой схватке с прожженным торговцем. Арбалеты в среднем пошли по два золотых, кинжалы, мачете и прочие колюще-режущие железяки — и того меньше. Фламберг, на который я возлагал очень большие надежды, ушел за четыре, потому что оружие это было крайне редким, и в приграничье не наблюдалось очереди из желающих его купить. Саблю хозяин согласился взять за семь, но после десяти минут жарких споров и с таким выражением лица, будто делал мне громадное одолжение. В итоге лавку мы покинули налегке, став богаче на тридцать золотых с мелочью.

— Что скажешь? — первым делом спросил я у эльфа, все это время со скучающей миной простоявшего у входа.

— Неплохо, — отозвался Дар. — Хотя кинжал с серебряной рукоятью можно было продать подороже, а замечание о редкости оружия и вовсе проигнорировать.

— Вот сам бы и торговался! — буркнул я, обиженный, что мои усилия не оценили должным образом.