Стас Бородин - Глиняные кулаки

– Будет дождь, – сообщил мастер Энгас, затягивая последние стежки на рассеченном осколками камня бедре, и посыпая рану желтым порошком. – Скоро подуют северные ветры, и жара постепенно пойдет на убыль.

Испещренное порезами лицо старого лекаря расплылось в улыбке.

– А у вас в Антраге празднуют Поворот Лета?

Юноша озадаченно потер переносицу и пожал плечами.

– Возможно. У нас там каждый день что-то празднуют, – по его губам скользнула виноватая улыбка. – Да только мы с па редко выходили из мастерской без особой на то нужды. У нас всегда было полно работы…

Мастер Энгас аккуратно намотал остаток нитки на катушку и спрятал ее в металлическую коробочку.

– В этом году в Пааре не будет праздника, – сказал он и нахмурился, прислушиваясь к отдаленным раскатам грома. – Гонкорцы пошли на штурм, и у них довольно много пушек!

Элисед шумно плескался у бочки с водой, выбирая из волос куски штукатурки, а деловитый Арпадар, словно сам по своей воле, грузил в стоящую у стены тележку ящики с первосортной глиной, собранные в мастерской инструменты, и связанные бечевкой пачки книг, в которых были детально описаны секреты изготовления големов.

– Пройдет несколько лет, и Элисед станет таким же мастером-кукловодом, как и его отец, – кивнул мастер Энгас, наблюдая за уверенной поступью марионетки. – Как же он ловко управляется с этой куклой!

Арпадар встал на одно колено, забросил огромную руку, принадлежавшую прежде Халбьорну, себе на плечо, и поволок ее к тележке. Стоящий в сторонке Кирк, проводил его взглядом и что-то тихонько загудел.

– Ваш друг тоже рад, – улыбнулся лекарь. – Глядите, как он наблюдает за Арпадаром!

Айс кивнул, стараясь не смотреть на окровавленную груду тряпья, которая совсем недавно была мастером Креатуром. Действие чудо – снадобья все еще не прошло, однако каждый раз, когда он проходил мимо мертвеца, голова у него начинала кружиться, и предательски подгибались ноги.

– Скажите, – он присел рядом с мастером Энгасом на скамью, и облокотился спиной о стену. – А Ниал и в самом деле отец Дисы?

Лекарь удивленно вскинул брови и заулыбался.

– От ее юного очарования нет спасения, верно? – сказал он, качая головой. – Был бы и я помоложе, лет эдак на тридцать…

– Я не это имел в виду, – пробормотал юноша, чувствуя, как заливается краской. – Просто они с Ниалом совсем не похожи друг на друга…

Лекарь согласно кивнул.

– Оно и понятно, ведь он ей не родной отец. Он подобрал ее где-то в канаве, еще совсем малюткой, и с тех пор приглядывал за девчонкой, да следил, чтобы никто ее не обидел.

Марионетка закончила погрузку, взобралась на тележку, накинула на себя кусок парусины и безвольно обмякла.

Разбрызгивая воду в разные стороны, Элисед вытащил голову из бочки и принялся шумно отдуваться.

– Эй, парни, – рубаха кукловода была мокрой до пояса, а по кожаным бриджам стекали ручейки. – Вам бы тоже не помешало помыться, а то выглядите, как Ниал, возвращающийся со скотобойни!

Айс посмотрел на свои руки, измазанные до локтей кровавой грязью, и вздрогнул.

– Это все ерунда, дружище, – мастер Энгас вздохнул, проследив за взглядом юноши. – Только первого покойника запоминаешь на всю жизнь, а те, что последуют за ним, быстро позабудутся. Обещаю, вы ни за что не сможете вспомнить их лиц. Очень скоро начнет казаться, что вы без конца убиваете одного и того же человека! Одну и ту же маску, нацелившую на вас тысячу мечей, ножей, копий и стрел…

Руки у юноши предательски задрожали, и он поспешно ухватился за край скамьи.

– А вы тоже помните своего первого? – пробормотал он, краем глаза глядя, как на труп мастера Креатура уселась большая неряшливая ворона.

– Конечно, – лекарь задумчиво поскреб небритый подбородок. – Это был мой первый учитель фехтования…

Поглядев на отражение в бочке, Айс со злостью ударил по нему кулаком, расплескивая воду.

– Тебе помочь? – спросил Элисед, протягивая юноше маленький ковшик.

Айс отрицательно помотал головой, и принялся изо всех сил тереть ладонь о ладонь, яростно оттирая запекшуюся кровь.

Руки были какие-то липкие и скользкие, а из под ногтей черная грязь ни за что не хотела вымываться. Изведя большой кусок мыла, юноша устало облокотился о край бочки, и тяжело вздохнул. Ему казалось, что он уже никогда не избавится от омерзительного ощущения на коже и отвратительного запаха скотобойни.

– Так-то лучше! – Элисед понимающе кивнул, и протянул Айсу большое чистое полотенце, украшенное сложным рисунком из голубых переплетающихся колец и треугольников, напоминающих рисунки на чертежах мастера Креатура.

Вдали вновь заворчали раскаты грома, а мохнатые тучи уже давно цеплялись своими черными тяжелыми брюхами за остроконечные крыши Паары.

– Надеюсь, что Диса с Ниалом успели убраться из города, – сказал Элисед, выжимая подол рубахи и заправляя его под ремень. – Не хотелось бы потерять их в этом котле, когда гонкорцы начнут плескать в него кипящее масло!

Со стороны Нового Города вновь послышался низкий утробный рокот. На этот раз даже Айсу стало понятно, что это не природное явление, а грохот десятков гонкорских пушек.

Площадь перед королевским дворцом была забита каретами, с вопящими кучерами в разноцветных ливреях и в напудренных париках на головах. Кучера лупили друг друга плетьми, пытаясь хоть на пару футов приблизиться к дворцовым воротам, перед которыми колыхалась под напором толпы тройная линия гвардейцев.

Повсюду стояли роскошные портшезы с распахнутыми дверками, земля была усыпана обрывками дорогой ткани, прозрачными кружевными накидками и широкополыми шляпками.

Богатые горожане штурмовали дворцовые ворота с отвагой и настойчивостью, которой могли бы позавидовать даже гонкорцы.

Высоко над их головами, на крепостных стенах разворачивались медные жерла огнеметательных машин, выдвигались черные рыла пушек, и поднимались чудовищные механические руки с когтистыми пальцами.

Начищенные до блеска кирасы колыхались повсюду как озера живой ртути.

Лес пик раскачивался как камышовые заросли, а над всем этим бедламом медленно наполнялись летучим газом гигантские пузыри, разрисованные в королевские цвета.

– Нужно побыстрее сматываться! – закричал Элисед, указывая в сторону проспекта Открытий. – Там, похоже, еще можно пройти!

– Аоооо! – взревел Кирк, и быстро побежал в указанном направлении, сшибая на пути брошенные паланкины, и топча накрахмаленные шляпки.

Визжащая женщина в дорогом платье и сверкающих украшениях покатилась по земле, сбитая отрядом конных кирасир.

Опустив копья, всадники врезались в толпу горожан, разметав ее как груду опавших листьев. Площадь заполнилась криками и стонами. Повсюду лежали мертвые, а завывающие от боли раненные, изо всех сил пытались увернуться от конских копыт, высекающих из мостовой снопы искр.