Артем Лунин - Вечный - Кровь Леса (СИ)

А сухожилие - ахиллесово.

Отвлечённо размышляя над всякой фигнёй, я не сразу обратил внимание, что делают мои руки.

Как я уже говорил, подорожника здесь не было. Зато было растение, похожее на небольшой разлапистый кактус. И сейчас мои руки как раз обламывали нижние листья с этого кактуса и смазывали царапины их клейким соком. Сок был вонючим и едким, щипался, но скоро я почувствовал себя лучше.

А ещё я почувствовал недоумение по поводу того факта, что уже во второй раз делаю нечто незнакомое мне, словно само собой разумеющееся. Сначала ягоды, потом кактус... Возможно, я излишне привередлив, но я привык осознавать свои действия.

Закончив с лечением, я занялся сознательными действиями. Разделся, оставшись в трусах, отжал одежду, раскидал по камням и кустам. Выломал себе дубинку взамен потерянной в ходе героической битвы с корягами. Распустил цепочку ключей с тяжёлой гайкой, приноравливаясь, взмахнул кистенём, маскирующимся под брелок для ключей.

Однажды такой штукой я убил собаку. Не какую-нибудь шавку, а... нет, всё-таки и сухопутным крокодилом ту мою жертву нельзя назвать. Так, всего лишь крокодильчик...

Поразглядывал одежду, прикидывая, можно ли сообразить из ткани тетиву для лука. Хотя на фиг? Стрелок из меня тот ещё. Десяток выстрелов из современного блочного лука, и три (больше не смог натянуть тетиву) из исторически-достоверного, принадлежавшего Светке. И что, стал после этого Робином Гудом? Дед меня другому учил.

И насчёт того, чему он учил...

Я сломал себе новую палку. Снял с ремня пряжку, расплющил камнем железный край, долго точил о песчаник. Получилось что-то вроде ножа-кастета. Этим ножом я чуть заострил палку, подкинул в руке, привыкая к оружию, сделал несколько махов.

Джинсы пришлось подпоясать стеблями ползучих растений, о которые я так ловко споткнулся. Эти побеги были настолько прочны и гибки, что не рвались и не ломались, и пришлось рубить их импровизированным ножом.

Представляю, как я выглядел со стороны - вооружённый деревянным копьём, подпоясанный лозой, в необработанной шкуре... то есть в рваной ветровке и тёртых джинсах. Мокрых. И в одном ботинке.

Гулять босиком по лесу - небезопасное занятие. Пришлось рвать, кромсать острыми камнями и пилить ножом-пряжкой, наконец задник ботинка оторвался. Только так опухшая нога влезала в обувь.

Я затушил костёр и, опираясь на копьё, потихоньку похромал вдоль ручья.

Приближался полдень этого мира, второй мой полдень в нём. Мои шмотки просохли и стали выглядеть так, словно их прожевало и выплюнуло неведомое чудовище. Вместе со мной. Солнце уже стояло в зените, когда я совершенно неожиданно вышел на открытое пространство.

Удивительно, как может человеку недоставать чего-то обыденного, привычного. В лесу, где за пятьдесят шагов ничего нельзя было разглядеть, я чувствовал себя так, словно за моей спиной толпятся чудовища и бросают на пальцах, кому из них первым меня есть. На солнечной поляне, сплошь покрытой зелёным ковром травы - тоже, разумеется, совершенно незнакомой, - я словно обрел второе дыхание. Даже немного поорал и попрыгал от радости. А потом сел в эту самую траву, потому что раненая нога дала о себе знать.

УХОДИ НЕМЕДЛЕННО!!! - оглушительно грянула труба Гавриила. Я вжался в землю и понял, что если немедленно не уйду с поляны, то тут и останусь. Хладным трупом. Нет, горячим дисперсным пеплом. Ощущение опасности было столь сильным, что меня прямо затрясло. Вскочил на ноги, едва не упал. Массаракш, нога...

Нелепо подпрыгивая, я вбежал под сень леса. Как раз вовремя, чтобы увидеть мелькнувший в небе продолговатый силуэт.

Над поляной пронёсся ужас.

Дохнуло огнём в спину, и поляна превратилась в бушующий пламень. Ужас с визгом пролетел надо мной, заложил вираж и снова повернул в мою сторону. Визг превратился в рёв, ужас взмыл вверх и пошёл на третий заход.

Вертикальный прочерк - сетчатка глаза мгновенно зафиксировала нечто упавшее во мхи. Какой-то инстинкт заставил меня броситься ничком за дерево.

Лес наполнился резким беспощадным светом, каким-то странно медленным . Каждый листок отбрасывал острую тень. Я увидел, как свет прожигал листву насквозь.

Из подсознания вдруг всплыло словосочетание теленовостей - Ковровые бомбардировки.

Ужас пронёсся надо мной, визг перешёл в вой и оборвался на самой басовой ноте, заставившей завибрировать каждую косточку моего тела.

Я забился под ёлкодуб, не обращая внимания на впившиеся в тело шипы, и долго дрожал между корней так, что дерево сотрясалось вместе с мной.

Нет! Почему так?! Где мой Экскалибр, где прекрасные принцессы, все как одна сексуально озабоченные, неревнивые и никогда не затрудняющие себя и избранника официальной регистрацией? Где уродливые монстры, жуткие и сильные на вид, падающие от одного щелчка по лбу мизинцем?

Почему ужас над лесом?

Я даже не разглядел, что это было, живое существо или механизм, так быстро оно пролетело. Только ощущение сводящей с ума опасности.

Нескоро я выбрался из колючек.

Опушка преобразилась. Собственно говоря, это уже не было лесом. Скорее - памятником лесу.

Вблизи от эпицентра взрыва зелень превратилась в прах. В тонкий серый прах, мельчайшую пыль, в которой ничто не напоминало её органическое происхождение. Деревья стояли серые, как театральные гипсовые колонны.

Дальше от эпицентра ветви казались нетронутыми, только приобрели нездоровый оттенок, и стоило их коснуться, они рассыпались в пепел.

Ещё дальше деревья истекали соком из-под лопнувшей коры, листья превратились в кружева, свет выжег их так, что остались только сложные паутинные рисунки жилок.

И мне казалось, я чувствовал их боль...

Ручей нёс серые хлопья. Дисперсный пепел...

- Кто это сказал?! - заорал я на весь лес. - Кто говорит со мной? Меня забодали твои загадки! Выйди, выйди, покажись!

Никто не отозвался, не вышел. Я выругался, сделал неприличный жест в сторону открытого пространства, повернулся к нему спиной и пошёл туда, куда улетело это .

Похоже, ничего хорошего под открытым небом меня не ждёт. Ещё две стороны света на выбор - по опушке влево или вправо. Но тащиться в неизвестное, рискуя попасться на глаза ещё одному небесному чудовищу, подвернуться то ли под вакуумную бомбу, то ли под огненный плевок - спасибо, может быть, в другой раз. Я шёл за своим страхом.

- В заповедных...

И дремучих...

Ик!..

Наверное, городские бомжи шарахнулись бы от меня, зажимая носы и тараща слезящиеся глаза, гадая - как может человек так опуститься?.. А всего-то для этого надо - долгая прогулка по лесу, не изобильному хожеными тропами, ночёвки на голой земле, местная фауна, готовая тебя сожрать, и флора, которую жрать иногда опасно, а иногда... ик... гы!..