Александр Архиповец - Хроники Сергея Краевского

— Советник, нас уже заждались.

— Генсли, мы хотели позвать Федрика и…

— Ах, да, слуги, — недовольно наморщил лоб тысячник… — Зря Вы не даете ребятам немного пошалить.

Стало заметно, что он успел хлебнуть лишнего. Но это не помешало ему ловко поймать Тамиле за талию:

— Клещару!.. Приведи ко мне Клещару.

Пришедшему на зов Фейрузу велел:

— Пока мы будем мыться, наши люди должны быть здесь.

— Но…

— Ты слышишь, что я сказал?! Приведи немедля!

По раскрасневшимся и недовольным лицам слуг было несложно догадаться, что их прервали в самый неподходящий момент.

— Ну, что я Вам говорил, — кивнув в их сторону, буркнул Кен. — И не совестно Вам, Советник?

Безнадежно махнув рукой, он направился к приоткрывшейся двери. Краевский последовал за ним. Как только переступил порог, две пары женских рук стали его раздевать.

Теперь на нимфах остались лишь лоскутки набедренных повязок да мини-паранджи. Сергей почувствовал, как кровь приливает к лицу. Но, увидев уже обнаженного Кена, шествующего со счастливо-глуповатой улыбкой к огромной парующей бадье с горячей водой, немного успокоился.

Сама купальня, против ожиданий, была не слишком велика. Кроме высоких деревянных корыт, стоявших возле круглого бассейна, здесь поместились три накрытые мехом тахты да еще мраморный столик с множеством разноцветных кувшинчиков и пузырьков.

Вода вначале показалась невыносимо горячей, пахла ароматными травами, отдавала горечью полыни. Зажмурив глаза, Сергей погрузился с головой. По телу разлилось блаженство. Вынырнув, он почувствовал, что его волосами играют девичьи пальчики. Заринас, вылив в черпак маленький пузырек, стала понемногу лить воду на голову. Снадобье с запахом лаванды, зашипев, вспенилось, словно шампунь. Сергей вновь закрыл глаза, а пальчики продолжали свой быстрый танец. Открыв глаза, он увидел перед собой другую девушку, до этого стоявшую за спиной. Ореолы сосков ее небольшой груди налились, покраснели, а из полуоткрытых губ торчал кончик розового язычка. От усердия она мило посапывала.

"Для нее это всего лишь игра, которую затеяли взрослые", — внезапно подумал Сергей.

Ему вдруг стало невыносимо стыдно. Хорошо, что благодаря горячей водице сильней покраснеть невозможно.

Но тут взбунтовалась плоть.

"Дурак! — кричала она. — Не смей себе отказывать. Ты же ее хочешь! Бери пример с Генсли".

"Не будь подонком! — возразила совесть. — Ведь она — почти ребенок".

"Да какой там ребенок! — возмутилась плоть. — У нее были мужчины и до тебя! А сколько их будет потом… Завтра. Послезавтра, каждый день. Это ее работа. Тем более, что дурного ты ничего не сделаешь. А если еще отвалишь с десяток империалов, о тебе будут с благодарностью вспоминать по гроб жизни".

"Не смей, подлец! — чувствуя, что ее побивают неопровержимыми аргументами, взвизгнула совесть. — Деньги заберет Фейруз, а ты до конца дней будешь стыдиться своего поступка. А если б это была твоя дочь?"

"Не слушай дуру! — настаивала плоть. — Сейчас она назовет Заринас твоей сестрой, а еще лучше матерью в молодости. Так можно дойти и до маразма. Если прикинуть, скольких ты за последнее время отправил в мир теней, то это детская забава. Когда еще подвернется такой случай? А Фейрузу пригрозишь. Забрать деньги он не посмеет".

В этот миг спорщиков прервала третья сила — чувство опасности.

Подняв тучу брызг, Сергей пружиной вылетел из воды.

С треском вывалилась дверь, и в купальню кубарем вкатился Федрик. За ним в образовавшийся проем один за другим, как из рога изобилия, посыпались вооруженные люди. Девушки с визгом бросились врассыпную, прижались к стенам. Запела сталь, рубя под корень тростинку, о которой недавно спорили совесть с плотью. Свидетелей в живых не оставят.

Сергей призвал шпагу.

И закружилось, и понеслось — смертельное танго неподвластного времени демона. Шаг вперед — выпад. Шаг назад, поворот — удар наотмашь. Вновь шаг назад, чуть в сторону — и вновь выпад. Изумленные лица, смертельный страх и тоска в глазах противника. Их стоны, хрипы, кровь. Восторженные аплодисменты Трехглавого, не замедлившего явиться на сей жуткий пир.

Бросок к уже поднявшемуся на ноги, но не успевающему отбиваться от двух головорезов Федрику. Затем, перелетая через умирающих врагов, — на помощь напоминающему затравленного охотниками медведя Генсли — голого, брызжущего с густой шерсти водой, со звериным оскалом и черпаком в руке.

Выпад, нырок, поворот. Вновь выпад… Топот ног за спиной.

Оставшиеся в живых уже ломятся в дверной проем, спасая свои жизни от гнева берсеркера-колдуна.

Тяжесть отката. Фейерверк разноцветных искр.

— Ну, маг! Ты даешь! В жизни подобного не видывал, — сквозь молочную пелену слабости пробивается голос Кена.

Руки и ноги противно дрожат, в голове карусель, а в ушах шипящий свист. Но сознание, удерживаемое волей, не уходит. Постепенно контуры окружающего мира становятся четче. Сергей медленно, обходя убитых, бредет к своей одежде. Все еще непослушными пальцами застегивает камзол. Вспоминает, что сапоги остались в соседней комнате, возле скульптуры чудища.

Но вернуть их оказалось не так-то просто. Войдя туда, среди разбросанной посуды, фруктов и других остатков пиршества он увидел мертвых телохранителей Генсли.

Сам Кен, по-прежнему голый, держа за глотку, прижимал к столу сипящего Фейруза. Налитые кровью выпученные глаза тысячника, хищно слившиеся в линию брови ничего доброго купцу не предвещали.

— Кто посмел? Жить хочешь? Говори! Кто? — злобно рычал он. — Удавлю, гад! Твоей же бородой удавлю!

Та-милец, беспорядочно брыкаясь, безуспешно пытался разорвать железную хватку.

— Пощадите! Я ничего не знал! Это люди барона. Он не в себе после смерти сына… Я хотел предупредить… мне не дали.

Кен немного ослабил тиски. Но тут его взгляд упал на мертвых слуг. Прочитав в глазах Генсли приговор, Фейруз отчаянно завизжал и выхватил откуда-то из потайных ножен кинжал.

Купец целился в шею, но попал в плечо. Брызнула кровь.

Кен злобно рыкнул. Его губы сложились тонкой трубочкой, а глаза прищурились. Окончательно рассвирепев, он дважды с силой ударил купца затылком о стол. Череп треснул. По мрамору расползлось темное пятно. "Кащей" оказался вполне смертен.

Где-то за стеной раздался шум многих голосов.

— Кен! Федрик! Уходим! — крикнул Сергей, натягивая сапоги. — Второй раз нам не отбиться.

Проклиная все на свете, Генсли в мгновение ока повесил на шею "волчий" медальон, влез в сапоги и прикрылся плащом. Подобрав меч и выбив ударом ноги незаметную постороннему глазу дверь, призывно махнул рукой:

— За мной!

Через маленький коридор они выскочили на кухню, а затем на задний двор. Взвизгнул подвернувшийся под меч разъяренного тысячника пес, шарахнулись в сторону слуги. За спиной остался высокий забор и небольшая темная улочка.