Елена Звездная - Ловушка для принцессы [HL]

Динар некоторое время молчал, затем задал странный вопрос:

— То есть мне только твое согласие требуется?

— Не поняла.

Я остановилась, посмотрела на коварно ухмыляющегося рыжего, который поспешно отвел глаза.

— Ничего, — Динар явно солгал, — главное, что я понял принцип, с остальным как-нибудь управлюсь… Кат, а ты какие цветы любишь?

— Кактусы! — Мне вообще не понравился этот разговор.

— Правда? — даллариец изумился. — Ну, кактусы так кактусы… а что ты еще любишь?

Вырвав ладонь, я торопливо зашагала вперед, пытаясь сконцентрироваться на услышанном. Рыжий что-то задумал, в этом даже сомнений не было. Мне бы сейчас посидеть в одиночестве, подумать, разложить все по полочкам… но тут послышался стук копыт, Динар догнал, подхватил, перегнувшись с лошади, и усадил впереди себя.

— Иннад аргеш сваоктен Катриона Ринавиэль Уитримана!

Если быть откровенной, на меня радостно и умильно смотрели ровно до этих слов. Когда мы ехали мимо придорожных селений, люди выбегали из домиков, махали нам руками, приветствовали на далларийском… который я знаю через слово, но искренне делаю вид, что вообще не знаю… Просто некоторые письма с родины айсиру Грахсовену приходили уже вскрытыми, и не хотелось бы, чтобы сей целеустремленный индивид прознал о том, кто именно их читал. Исключительно из вышеуказанных соображений делаю вид, что не поняла пожеланий селян.

— О чем они? — вежливо поинтересовалась у Динара на въезде в его столицу.

В этот самый момент более пяти сотен горожан вразнобой желали нам долгой и счастливой семейной жизни, еще пара сотен подтянувшихся к первым воротам сообщали, что молодая жена повелителя Динара очень красивая. Безбожно врали… как и их повелитель.

— Это мои подданные, — искренним таким тоном сообщил рыжий, — они рады моему возвращению и тому, что моя мать теперь не будет проливать горьких слез. Тут очень любят мою мать. Слышишь, вон та женщина кричит: «Многих лет вашей матушке!»

«Детей вам побольше!» — в действительности орала та самая голосистая торговка.

— Какие у тебя… э-э… добросердечные подданные, — заметила я.

А потом какие-то девушки поднесли мне букет и венок из белых лилий. Динар их поблагодарил и пообещал… что они будут нести тинрае невесты. Что такое это «тинрае» я не поняла, но догадывалась, а девушки расцвели и едва не запрыгали от счастья…

Вот так мы и добрались до дворца. Путь наш был усеян лепестками цветов, скрашен добрыми пожеланиями и обозначен толпами горожан. Я вынесла все произошедшее с истинно королевским достоинством, ибо в отличие от некоторых прекрасно понимала: мой отец этого брака не допустит! Хотя жаль… наверное.

Вообще столица Далларии навевала некоторые мысли о возможностях и умениях Динара. Здесь было чисто, крепостные стены, причем все три, в превосходном состоянии, мост не скрипел, дороги идеальны, все постовые на своих постах настолько суровы, что даже не поддались общему безумию. Дворец заслуживал отдельного внимания — неприступен. Это было первое, что ощущалось при взгляде на серый гранит крепостных стен и заточенные зубья копий в основании их. Причем копья были и на вершине стен, так что становилось понятно — данную крепость осадой не взять. Очень четко соблюдалась здесь и иерархия — горожане, которые откровенно любили своего правителя, в саму крепость не вошли и даже не попытались войти. Это наводило на размышления.

— Дангаро арлах! — поприветствовал нас закованный в серебряные латы военачальник.

— Арлаха дан! — ответил Динар, после чего спрыгнул с лошади…

То есть даже правитель, прибыв в свой собственный дом, подчинялся правилам безопасности и путь к высокой лестнице, ведущей собственно в замок, мы проделали через весь дворик пешком!

— У меня нет слов, — честно призналась я, увлекаемая рыжим по двору с идеально надраенным полом, выложенным все тем же гранитом.

И самое любопытное — вдоль стен, окружавших двор, тянулись бойницы…

— Почему? — отозвался Динар.

— Откуда столь фанатичная озабоченность безопасностью? — не удержалась я от вопроса.

Остановившись, рыжий медленно повернулся ко мне и с чувством едва сдерживаемой злости тихо ответил:

— Видишь ли, Кат, когда имеешь во врагах столь безжалостных противников, как ты и твой отец, приходится принимать некоторые меры для сохранения своей жизни и жизни своих родных.

А я-то все думала, почему гильдия наемников отказалась выполнять поручения в Далларии… выходит, отец так и не простил Динару того самого инцидента с печенью. Ну, это в папином стиле.

— Я устала, — честно призналась Динару.

— Прости, это все в прошлом. — И все так же держа за руку, рыжий повел меня в свой дворец.

Вот там меня ожидали: тронный зал, толпа придворных и, конечно, мать правителя, а также три его сестры. Братьев не было… по моему приказу тогда убили последнего, а трое погибли на различных охотах еще до того, как дворянское собрание передало бразды правления айсиру Грахсовену.

— Ма саэнар! — Мать Динара двинулась к нам, раскинув руки.

Рыжий отпустил мою ладонь и пошел обниматься. Отстраненно наблюдая за данным процессом, с интересом рассматривала сам тронный зал. Он был небольшим в сравнении с центральным королевским тронным залом в Ирани, но довольно симпатичным. Здесь повсюду — на стенах, потолке и даже на полу — были изображены фрагменты сражений, в которых побеждали исключительно рыжие. И нарисовано хорошо, со стилизацией под эпический стиль времен властвования магов.

— Маденне атрна элти атнисе ивл! — послышалось восклицание матери Динара.

«Представь нам прекрасную спутницу», — машинально перевела я.

Пришлось уделить внимание присутствующим. Кстати, тут поголовно все были рыжими… кто темнее, кто светлее, но факт оставался фактом. В Далларии практически все представители аристократии отличаются данным оттенком волос.

— Итрене аиле днари, маэтте, — с почтением ответил Динар.

«Она не понимает вас, матушка», — перевела я.

— Саэдре атто энао трамесе, ма саэнар, — едва слышно ответила матушка.

«Надеюсь, она не безродная, мой сын», — перевод данной фразы дался мне с трудом.

Далее шепотом последовал обмен фразами, смысл которых был таков. «Она ведь не безродная, сын?» — «Ее происхождение более чем благородно». — «Тогда представь ее ко двору как полагается, или… сказанное офицерами лишь шутка, и дева не жена тебе?»

Я едва не вмешалась в живейшую дискуссию. Говорили родственнички шепотом, и, так как стояли ко мне близко, я их слышала, остальные, возможно, тоже, ибо даже не дышали в стремлении не пропустить ни слова. И тут Динар сделал невероятное по своей сути заявление: