Елена Звездная - Ловушка для принцессы [HL]

— Маэтте, дарне аппоэ далае лиатхасси!

Все придворные оцепенели, я тоже. А все почему? «Матушка, позвольте представить вам мою возлюбленную!» Меня только что при всем честном и даже благородном народе фактически назвали любовницей!

— Раене далге мотрение алане, — завершил свою фразу рыжий.

«Только с вашего благословения я возьму ее в жены», — это, по сути, перевод не дословный, но и сама суть не радовала!

Невероятным усилием воли я удержала на лице все то же выражение вежливой неосведомленности о предмете обсуждения! А рыжая далларийская мать вместо ответа принялась пристально осматривать меня! С головы до ног, как кобылу какую-то!

Итог осмотра был таков: «Бедра широкие, рожать сможет, и груди достойные, достанет молока выкормить твоих сыновей, но… она действительно благородного происхождения?» И это обо мне — наследнице Оитлона! О Великий Белый Дух, это похуже выходки Динара на перевале Гросса! Это… да ничего хуже этого в моей жизни еще не происходило!

Однако произошло, едва Динар громко и торжественно произнес:

— Иннад аргеш сваоктен Катриона Ринавиэль Уитримана!

Рыжая мамаша дернулась, как от пощечины, придворные дышать перестали, какая-то дамочка у окна упала в обморок… А я стою, царственно улыбаюсь и делаю вид, что все в полном порядке! Откровенно говоря, я искренне надеялась, что на этом представление и завершится, однако все только начиналось!

— Пуено алда экре, — неуверенно произнес какой-то мужчина в черном мундире далларийских войск.

«У нее не три груди», — перевела я. Но приходится стоически улыбаться и делать вид, что я далларийский не знаю…

— Онге латте эмхе, энно даке элруа! — ледяной тон Динара вернул всех к действительности.

«Еще одно подобное заявление, и приму меры!» — Эту фразу я также перевела, но даже побледневшие лица окружающих настроения не подняли. Глупо было ехать в Далларию, очень глупо!

А все вокруг уже лживо улыбались, впрочем, некоторые не скрывали полных ненависти взглядов, но рассматривали меня все! Абсолютно. С интересом, страхом, удивлением и даже разочарованием.

«Она не уродец», «Трех грудей нету», «Даже хорошенькая», «Мама, а хвост у нее есть? А дым изо рта пойдет?», «И что, наш правитель на ней женится?», «Это не настоящая Утырка, та ужасная, а эта… обычная»… Об этом и еще о многом другом шептались придворные едва слышно, и только те, кто стоял подальше… Но обрывки фраз я все равно расслышала. Динар — нет, он в этот момент отдавал распоряжения, требовал вызвать кого-то, в общем, был в своей стихии… а я в своей, меня снова все ненавидели…

— Устала? — заботливо обратился ко мне рыжий.

— Безумно, — честно призналась я. Как удержала слезы, не знаю.

Динар замер, потом оглядел присутствующих, и до него начало доходить… Или не начало?

— Так сильно устала? Три дня в пути, спали лишь несколько часов в сутки…

— Да, я устала! Мне будут выделены покои?

Или клетка в зверинце? А почему бы и нет, и базарный зазывала будет орать противным голосом: «Принцесса Катриона! Утырка! Урод Оитлонского королевства!»

— Что с тобой? — Динар подошел, попытался обнять.

Молча отошла в сторону, взяла себя в руки, вежливо улыбнулась и сдержанно произнесла:

— Отдых мне действительно необходим… айсир Грахсовен!

Все еще удивленный Динар отдал распоряжение, и милая рыжая далларийская девушка, изобразив реверанс, жестами предложила пойти за ней. Я не стала отказываться. Лишь спустя несколько часов, после ванны, прослушивания не в меру говорливых служанок, обсуждающих отсутствие той самой мифической третьей груди, и лицезрения двух сестер Динара, нанесших визит вежливости, я наконец осталась одна.

Медленно поднялась с диванчика у камина, подошла к окну и с высоты главной башни устало посмотрела на город… город зажигал огни. В сумерках были отчетливо видны и селения, окружающие столицу, и сторожевые разъезды, с фонарями объезжающие поля, и даже рыбацкие лодки, пристающие к берегу. А мне хотелось только плакать… рыдать навзрыд…

«Принцессы не плачут!» — напомнила самой себе истину, вдолбленную когда-то няней.

На самом деле это ложь. Я плакала много раз, но в основном — когда мне это было выгодно… или тогда в Готмире, когда утратила надежду на возвращение… Сейчас плакать глупо. Утром я покину Далларию, а если некоторые рыжие будут против, пригрожу санкциями.

Во дворе послышался стук копыт. Это прибывали военачальники. Быстро они явились, но, с другой стороны, и Даллария не велика. И все же странно — зачем Динару потребовалось созывать офицеров?

— Айсира Катриона, — послышалось за дверью, и я даже вздрогнула от неожиданности, — повелитель просит вас спуститься в его кабинет.

Неожиданно. Откровенно говоря, хотелось ворваться к Динару и открыто высказать все, что накопилось, но… мне отсюда еще выбраться нужно. А потому, гордо вскинув подбородок, иду к нему.

Кабинет правителя Далларии располагался тремя лестничными пролетами ниже и двумя переходами правее. И я шла за посыльным, степенно и гордо, как и полагается девушке моего положения… Путь наш пролегал мимо замерших железных изваяний, столь же замерших придворных и стражников… В результате мы добрались до окованных железом дверей… причем эти двери были точной копией тех, что в Оитлоне вели в кабинет моего отца. Странно.

И тут двери распахнулись, на пороге показался Динар, который явно спешил за мной.

— О, Кат, я уже волновался.

— О чем? — Спокойно оглядываю присутствующих в его кабинете. Ни одной женщины тут не наблюдалось.

— Да что с тобой? — Рыжий взял за руку и попытался ввести в помещение.

Молча вырвала ладонь, спокойно вошла. Осмотрев имеющееся пространство, преспокойно прошла к креслу, сие место явно принадлежало рыжему, именно в него я и села. И если до моего появления тут было тихо, то теперь тишина стала угрожающей.

Динар вошел, сам закрыл двери, затем повернулся и уставился на меня.

— Кат, — медленно произнес он, — ты мне ничего не хочешь сказать?

— Нет, — и я даже улыбнулась.

— Уверена?!

— Абсолютно!

Теперь я улыбнулась присутствующим. Особо отметила, что знакомые мне по поездке Рав и еще несколько военачальников, судя по мундирам, занимают весьма высокое положение… И именно Рав и произнес:

— Кагар, атаэ нгар ам энноте… ил еанс.

«Повелитель, когда она так улыбается… что-то происходит».

— Знаю, — на оитлонском ответил Динар.

И вот еще одна странность — все сопровождающие рыжего вне Далларии при мне говорили только на оитлонском.

— Что ты знаешь? — елейным голоском спросила я.

Но рыжий не ответил, он смотрел на меня и просто улыбался. Улыбка у него была… странная. Именно с этой улыбкой на устах он и произнес: