Гильберт Бриссен - Книга Лазури

— Обещай, что не будешь делать глупостей, — попросил я, выпивая залпом оставшийся чай. — Нам нужна ее помощь.

— Ладно, медиум, только не медли.

Путешествие через Н-поле было быстрым — в отличие от долгого полета через владения Суигинто, здесь мы лишь пересекли по диагонали огромный полутемный зал, освещаемый лишь голубоватыми лучами витражей. Нам повезло дважды — Соусейсеки попросила нас подождать немного и спустя десять минут вернулась, а за ней в Н-поле вошла и Суисейсеки.

Игра началась.

— Здравствуй, Суисейсеки, нефритовая садовница снов. Мы уже знакомы, верно?

— Шинку рассказала о тебе, человек, хоть мы и виделись.

— Тогда не будем тратить время на любезности. Все мы пришли просить тебя о помощи.

— Все пришли к Суисейсеки же? Конечно, быстро вы поняли, кто же здесь самая сильная и нужная всем-всем же!

— Так и есть, так и есть. Такой садовницы не найти нигде под семью лунами, и о доброте твоей далеко разошлась молва. Вот мы и решили, что больше никто нам не поможет, кроме как Суисейсеки.

— Под семью лунами? — кажется, эта несуразица ее заинтересовала, в отличие от дела, — глупый человек не знает, что луна одна же?

— Тут у вас и впрямь видна только одна, а там, откуда я пришел, было их семь. Какие травы росли под их светом, если б я только мог показать!

— Суисейсеки может вырастить любую и без стольких лун, так что этим не удивишь же!

— И даже разрыв-траву вырастишь?

— Что за трава такая же? Выращу! Суисейсеки самая искусная садовница на свете же, все это знают же!

— Я покажу тебе ее семена, если как-нибудь заглянешь в мой сон, и даже могу подарить несколько — на память. Но не о том пришли просить мы, Третья дочь Розена.

— О чем же? Суисейсеки даже потратит свое время и выслушает вас же!

— Видишь ли, нам нужно попасть в сон одной девушки, чтобы вылечить ее от смертельной болезни. Ты могла бы открыть нам дорогу, не правда ли?

— Заглянуть в сон же? Но ведь у Соусейсеки есть Лемпика, разве она не так же сильна, как Аметистов сон? И зачем вам это?

— Все не так просто, садовница. Мы уже побывали в том сне, и оказалось, что просто так ее не вылечить. Силы Лемпики понадобятся нам во сне, а кроме тебя, некому открыть такой же путь. Но ты ведь не откажешься спасти гаснущую жизнь?

— Ну…не откажусь. А почему вы это делаете же?

— Эта девушка, Мегу — медиум Суигинто. Она отдала Соусейсеки Лемпику за ее жизнь, и теперь мы обязаны помочь ей.

— Медиум Суигинто?! И зачем мне помогать лечить ее медиума? Чтобы она потом снова нападала на нас же?!

— Ах ты… — Суигинто дернулась вперед и вдруг замерла, будто проглотив слова.

— Послушай, разве она виновата в том, что связалась с такой, как Суигинто? Разве стоит дать невинной жизни оборваться из-за такой ошибки? Отец несомненно обратит внимание на то, какой великодушной и милосердной может быть его Третья дочь — словно сама Алиса!

— Ты…ты так действительно считаешь, медиум?

— Конечно! Только представь, как это выглядит со стороны — благородная и добрая Суисейсеки спасает медиума той, с кем еще недавно сражалась! Ее противница пристыжена, а все благодарности и похвалы достаются ей! Даже Джун будет в восторге от такого хорошего поступка!

— Коротышка…Да, Суисейсеки поможет вам же! Сегодня же приду к тебе в сон и ты расскажешь, что делать!

— Мы очень тебе благодарны, садовница! Обязательно приходи, я буду ждать.

— Приду же! А пока до свиданья же! — взволнованная и радостная Суисейсеки зеленой молнией выбежала из Н-поля домой.

Только тогда я смог расслабить руки от страшного напряжения, с которым я удерживал серебро внутри Суигинто. Холодный пот градом катился по лицу, и даже облегчение не наступало — ведь минуту назад все буквально висело на волоске.

— Взгляд Суигинто обжигал меня ненавистью, мне больно было смотреть ей в глаза, но и это нужно было пережить.

— Можешь верить или не верить, но я не специально оставил в тебе серебро, Суигинто.

— Как только я освобожусь, я забью твою лживую глотку перьями так, что они разорвут ее на части, проклятый предатель! — Суигинто не говорила, а почти рычала.

— Я сам уберу его, как только выполню обещание. Пойми, сейчас я не мог дать волю твоей ярости — нам нужна ее помощь, а не ее тело, дух или Роза. Чего бы ты добилась, напав?

— Не хочу ничего слышать от презренного лжеца и предателя! Обманом навесить на меня цепи, а потом говорить, что это во благо? Ненавижу!

— Знаешь, я мог бы клясться и божиться в том, что не хотел этого. Мог бы напомнить, что все это время ни разу не пытался причинить тебе вреда или принудить к чему-то. Мог бы сказать, что не нуждаюсь в друзьях на цепи. Но ты не поверишь.

— Издеваешься? Да как можно верить хоть одному слову того, кто украл у тебя свободу? Ты дорого за это заплатишь, человек!

— Меньше чем через сутки у тебя будет возможность сделать со мной все, что угодно. Все, что сочтешь нужным. А сейчас нет времени на пустые споры. Идем, расскажешь то, что успела узнать.

— Сколько бы ты не пытался казаться хорошим, цепь говорит громче слов. Я расскажу все, что знаю, но не думай, что прощу тебя за то, что ты сделал.

— Достаточно! — вдруг взорвался я. — Хватит пугать меня и давить на совесть! Думаешь, это так весело — возиться с тобой и твоим медиумом? Думаешь, я сплю и вижу, как бы мне полезть в чужой сон, чтобы рисковать там жизнью ради заносчивой и злобной куклы вроде тебя? Конечно, наверное, это очень веселое занятие! Поэтому прежде чем бросаться обвинениями, подумай, почему я не бросил тебя сходить с ума в Н-поле, почему заключил эту дурацкую сделку, почему терпел твои выходки до тех пор, пока они не мешали выполнять мое обещание!

— Медиум!!!

— Да, и вот еще — вместо всего этого мы с Соусейсеки могли бы сейчас сидеть дома и пить чай, который бы нам подносила милая служанка с крылышками. Но вместо этого мы стоим здесь и через сутки плечом к плечу полезем в самое настоящее пекло — чтобы одна почти незнакомая нам девчонка осталась жива. Странно для злодея и предателя, да? Пойдем, Соусейсеки, не будем терять время на болтовню.

— Пойдем, мастер. И не сердись на нее — она поймет. Сейчас или позже, неважно.

— Лишь бы не слишком поздно.

Сон распахнул передо мной свои покорные пространства. Как давно я не был здесь, в своей вотчине, в последнем убежище, в тайной мастерской собственного разума! Но обветшалые стены прошлого выглядели достаточно крепко, чтобы не трогать их, и пряча руки в складках мантии, я прошел сквозь узкий вход в свою старую лабораторию.

Тысячи свечей замерцали в теплом полумраке, приветствуя меня, и пыль испуганными лентами змей поползла прочь, скрываясь от света. Признаться, я не ожидал, что так отреагирую на собственные фантомы, но сердце трепетало, словно у вернувшегося домой после долгих лет скитаний беглеца, который открывает калитку и видит, что ничего не изменилось, кроме него самого.