Филун Джарин - В поисках Радуги или Мистерии Грааля

Меня будят шарканье ног и бряцанье посуды. Я открываю глаза и вижу полутёмную спаленку, где лежу на узкой деревянной лежанке, укрытая тонким одеялом. В маленькое грязное оконце, у самого земляного пола просачивается сумеречный свет. Уже почти ночь! Значит, я проспала всю дорогу!

Я слышу, как Томаззо возится за вылинявшей ситцевой занавеской, заменяющей двери, что-то бормоча себе под нос. Я тихонько встаю с лежанки, поправляя постель.

Проверяя, проснулась ли я, Томаззо отдёргивает занавеску, и ворчит, одновременно что-то жуя: - Куда собралась?

- Курить хочется, - роясь в карманах в поисках сигарет, - отвечаю я, опустивши голову.

Лохматая голова хозяина скрывается за шторой, а голос укоризненно бормочет воображаемому собеседнику:

- Привези, привези! Я-то привезу, а потом скажут: - Она ещё и курит! У нас никто из приезжих не курит! А ей всё нипочём!

Под это недовольное бурчание, я прошмыгнула по сырым каменным ступенькам к двери и с удовольствием глубоко вдохнула свежий воздух.

Поздний вечер. Проспала я часов пять. Солнце уже давно скрылось (если оно здесь вообще есть, мелькнула коварная мысль).

Безоблачное небо над островом было таким же красивым, только бирюза его потемнела. Чистый, прозрачный воздух, наполненный свежестью моря больше не оставлял у меня сомнения, что я на острове.

Как же я попала сюда?

Как выберусь отсюда?

Эти мысли до сих пор не давали мне покоя.

Я иду и иду, не зная, куда, зачем?! Иду всю ночь и весь день, куда глаза глядят. Вокруг тихо и пусто.

Снова вечер. Я сильно устала. Болят ноги, ломит спину. Поесть бы, попить …

С такими горькими мыслями я поднимаюсь на пригорок. Внизу видна сельская площадь. Я, прикидываю, что делать дальше, спуститься вниз к людям ли идти дальше?

Я в растерянности, до сих пор на моём пути не попадалось ни одно селение. Так можно путешествовать до бесконечности, думаю я, значит надо спуститься в селение, а там уже решу, что делать дальше.

С пригорка площадь, украшенная разноцветными лентами и букетами полевых цветов, видна, как на ладони.

Радужный закат над оливковыми деревьями, опоясывающими зелёным кольцом невысокий деревянный частокол вокруг маленькой круглой площади. Широкая грунтовая дорога с западной части острова разветвляется.

Одна дорога уходит на южное побережье, другая – на восток, вглубь острова, откуда пришла я.

По площади медленно проезжает запоздалая, гружёная сеном телега, и скрывается за круглой каменной беседкой, стоящей слева от меня.

Вижу людей по другую сторону площади. Они готовятся к празднику сбора урожая. Доносится весёлый женский смех и басистые мужские голоса. У забора девушки, лет двадцати репетируют выступление, одетые в яркие разноцветные купальники и прозрачные юбки. На их головах шапочки, с тремя страусиными перьями белого и голубого и розового цветов.

Я спускаюсь по траве к площади, захожу в беседку и устало облокачиваюсь на прохладную стену.

Под крышей я чувствую себя увереннее, хотя всё ещё не понимаю, что должна делать? Зачем я здесь?

Чистая, уютная беседка. Её потемневший от времени серые каменные стены, в половину человеческого роста, красиво дополняют: пол, ровная крыша и скамьи, сбитые из обтёсанных деревянных реек, цвета корицы, покрытых матовым слоем лака. Широкие удобные лавки размещаются вдоль всей окружности стены, оставляя свободной середину беседки.

Не я успеваю закончить осмотр, как беседка заполняется людьми. Кто попроворнее – успевает сесть, остальные становятся в промежутках между лавками у входа или залезают на каменные стены снаружи беседки.

Жители селения возбуждены в ожидании праздничного выступления. Их ярко выраженную жестикуляцию и смех я воспринимаю, как горячий темперамент итальянцев.

Моё присутствие никого не удивляет. Или меня опять никто не замечает? Я что - привидение?!

Радует то, что я не смотря ни на что, существую! Это доказывает мужчина лет тридцати пяти, сидящий на лавке напротив меня. Он что-то шепчет на ухо соседу, поглядывая в мою сторону.

Голос, стоящей около меня женщины возвращает меня к действительности:

- Антонио! – Обращается она к знакомому мне мужчине - Сейчас начнётся пение. Она будет мешать.

Женщина повернула голову и тыкнула в меня пальцем.

- Посади её к ней.

Глаза её быстро нашли скромно одетую женщину.

- Флора!- крикнула она. Это к тебе!

Флора была стройной женщиной средних лет, с длинными русыми волосами, собранными на макушке в хвост и скрученный в гульку.

Мягкий правильный овал лица с глубокими серыми глазами, под гладким открытым лбом, маленький прямой нос и чувственный изгиб розоватых полных губ были красивы, но как-то тусклы, будто лишённые красок жизни. Бесконечная печаль, жившая в её душе многие годы, с каждым прожитым днём отнимала у неё надежду, обесцвечивая её черты.

Чего или кого она ждала? Не меня ли?

Мужчины, сидящие рядом с Флорой, молча, потеснились, освобождая для меня место. Я села.

В тот момент, когда Флора подняла на меня свои огромные печальные глаза, её лицо озарилось таким неподдельным счастьем, что я почувствовала себя виноватой перед ней. Схватив мою руку, словно боясь, что я исчезну, она засыпала меня вопросами:

- Где ты была так долго?! Наконец-то я дождалась тебя!

Слава Богу! Пойдём со мной! Всё уже давно готово! Не хватает лишь тебя!

С этими словами она вытащила меня за руку из беседки, и мы буквально побежали по пустынному селению. Флора впереди, а я – за ней.

Как потом я поняла, Флора вела меня в нотариальную контору.

Полумрак из-за прикрытого ставнями окна на левой стене конторы сохраняет прохладу. Строгая, богатая обстановка. Стена напротив двери и вся стена справа заставлена рядом высоких массивных шкафов красного дерева. Они тщательно натёрты воском, в котором отражаются жёлтые, размытые блики света от старинной настольной лампы.