Елена Белова - Возрождение из пепла

Лина неслышно ступила в комнату, остановилась у неширокой койки. Спит…

Липучка и тот не хотел ее пускать, объясняя, что «этого ненормального только недавно удалось оторвать от чтения донесений и загнать спать», и ее визит сейчас неуместен. Девушка вздохнула. И правда не вовремя. Опять похудел, ангел. И под глазами тени. Прав Виктор, что и говорить, не вовремя. «Так жаль будить тебя, любовь моя… Только у меня всего час, и минут двадцать я уже потратила, чтобы уговорить Магду и лигистов поставить усиленную защиту. А руки жжет… И голова кружится… Прости, Алеш, мне все-таки надо тебя разбудить».

Девушка присела на край постели:

– Алексей…

Юноша шевельнулся, но не проснулся. Только вздохнул еле слышно.

– Алексей…

– Лина? – Зеленые глаза сонно распахнулись и просияли вспышкой счастья, жаркого и нежного… – Лина!

– Алексей… Прости.

– За что? – успевает спросить юноша, но она уже прижимает пылающую ладонь к его груди…

Контакт!

Темно-голубой, отливающий зеленым свет накрывает Алексея, разливается по телу. И оно выгибается от боли. Сдавленный вскрик… стон… Юноша почти мгновенно теряет сознание, бессильно обмякнув на узкой постели. Прости. Это, наверное, больно.

Никогда раньше не отдавала силы, только забирала. Мне тоже больно. Слишком много… сил… Ох, глаза застилает темнотой… Но сознание терять нельзя! Магия соединила их тела, пропитала воздух, бьется сумасшедшим пульсом в крови. Если Феникс вырвется… Нет, нет, рано, подожди, подожди немного! Девушка закрывает глаза, чтобы не видеть бушующий вихрь энергии, чтобы сосредоточиться… Еще чуть-чуть, немножко… Все. Все! Ее светящиеся, дрожащие пальцы тускнеют, гаснут, обретают плотность и форму. И можно наконец отнять их от груди Алексея. И можно рухнуть рядом с ним, неловко, боком – не до изящества, сил нет даже до кресла дойти.

Но своего Лина добилась.

Гаснут последние искорки зеленовато-золотого света, утратившего начальную синеву. Магия вернулась к законному владельцу. Все.

Феникс, тяжело дыша, опускает голову. Хотелось бы сейчас посмотреть на Алексея – наверняка изменилась даже его аура: она передала ему столько сил! Ведь амулет маскирующий покупать придется. Хотелось бы посмотреть, но…

Мне это не по силам. Нужно отдохнуть. Хоть немного.

– Лина! – Тревожный голос юноши тащит ее из сна. – Лина, что ты? Лина…

Ну не тряси меня, а. Я так устала…

– Лина! Да очнись же… Что с тобой?

«Что со мной… что со мной… что-со-мной-что…»

– Я голодная… – жалобно говорит ее губами Феникс.

«О-ох! Птичка, а ты умней меня! Я же ведь и правда весь свой запас матери отдала, ведь силы Алексея и так едва помещались. Поэтому – да, голодная… Ох ты черт! Успела забыть уже, как бушует Феникс, когда голоден. Больно же! Ну подожди немного, а. Совести у тебя нет… Ну пожалуйста…»

Девушка съеживается на постели, пережидая острый спазм, и не сразу понимает, что Алексея рядом нет. Это хорошо, что нет. Не хватало еще его «попробовать». Черт, я хоть перенестись смогу? Спасательница… самозваная.

Лина не успевает обдумать, куда бы перенестись, – в комнатку врывается Алексей с бутербродами и какой-то чашкой.

– Ну-ка пей. – Рука ласково приподнимает голову.

– Нет… Лучше позови кого-то, чтоб перенесли… Мне нельзя… Алексей!

Феникс внутри обрадованно клекочет, почуяв магию, и девушка едва успевает отстраниться. «Ох! Пошел вон, Феникс! Нельзя!» Она выпивает какой-то горький отвар, а Алексей, что-то сообразив, быстро шепчется с человеком у дверей.

– Немножко потерпи. Потерпи, милая, – уговаривает он, вернувшись.

«Ну не качай же ты меня, я не маленькая. И вообще не трогай, я же могу не выдержать…» Но Алексей не слушает.

Нежно укачивая девушку, он тихонько что-то сначала приговаривает, потом… Что это? Лина забыла о голоде: Алексей пел.

Его голос звучал хрипловато, но так, что даже Феникс заслушался. Ты и правда человек огня, любимый.

– Алексей! – В двери врывается вездесущий Марк. – Вот, Петр Валерьевич передал! Сказал, это – магическое светлое, а вот эта дрянь – с темной магией. Какая нужна?

– Давай обе!

Перед Линой оказываются какой-то темный браслет с рунической насечкой и кулон.

– Они заряжены магией. – В зеленых глазах Алексея тревога и надежда. – Тебе ведь это нужно? Бери.

Догадливый мой…

– Они ведь нужные, наверно? – Но ладони Лины уже смыкаются на темном кулоне. И впрямь украшение заряжено магией. Было. Феникс выпил чары так быстро, что Лина не успела понять, какими они были. Она облегченно вздыхает, когда спазмы стихают. Прикрывает глаза.

– Спасибо.

– Этого мало. Бери вторую. Ну, Лина, бери же!

– Ой, и мою возьми! – Марк, оказывается, никуда не ушел. – Вот смотри, это крючок магический для удочки! Бери, бери, он хороший! Ну, кушай…

– Марк, она здесь? – В дверь просовывается светловолосая головка. Знакомая такая… – О, привет! Марк сказал, что девушке, которая меня спасла, нужны магические артефакты. Вот смотри, эта штучка может притягивать золото… Ты что, меня не узнаёшь? Я Катерина! Ты меня лечила, помнишь?

А на пороге уже стоят встревоженная Лора и мрачноватый Виктор, бывший Липучка… Потом заглядывает Анджей и, застенчиво улыбнувшись, оставляет какое-то кольцо… Заходят еще несколько человек – смутно знакомый рыжик, хорошо знакомый шестирукий маг… И на столе растет горка магических предметов, так тщательно и бережно собираемых Лигой… и так легко отданных темной ведьме…

А потом явился юный эльф, подмигнул и выложил на стол полтора десятка предметов, при виде которых Феникс обрадованно подпрыгнул и захлопал крылышками. Это были магические ошейники, которые так расхваливала Марианна.

– Алексей, а ты сам-то как? – Лина скормила своей птичке последний ошейник и нерешительно улыбнулась.

– Все хорошо, я понимаю. Не переживай.

Понимаю? О чем он говорит? Лина только собралась уточнить, но тут, выставив всех посторонних, включая Марка, вошел Петр Валерьевич. Карие внимательные глаза вопросительно перебегали с Лины на ее ангела.

– Ну что, как все прошло?

– Что прошло? – Темные брови Алекса удивленно взлетели вверх.

Ох! Лина вдруг сообразила: Алексей же никогда не видел, как работают фениксы. Только с Эль, но там не вышло.

– Петр Валерьевич, подождите, он не понял!

– Чего я не понял? – не врубился Алексей.

– Подожди, как это – не понял? Не понял, что ты ему… Ну знаешь, Соловьев, тебя ждет сюрприз…

– Какой?

– Подождите, Петр Валерьевич. Алексей, ты правда ничего не чувствуешь?