Елена Белова - Возрождение из пепла

Она старалась сдержаться – не стоит сейчас выдавать свою боль, он же прочитает, она правда старалась… Только… чья это на самом деле боль? Она ведь теперь одна на двоих. И Лина старалась вспоминать хорошее, перебирая, как драгоценности, одно воспоминание за другим. Алекс на пляже, заплетенные волосы, смешливое «Ой, а я это сказал?»… Ужин, взобравшаяся ему на плечи… их первое общее утро, его неловкое: «Ты выспалась?» Она вспоминала и вспоминала, целую минуту, пока Алекс не улыбнулся.

Вот так…

Ей придется жить без него, но еще есть время присоединить к своим драгоценностям еще одно воспоминание. Его взгляд, его теплый голос, его руки, охватывающие ее ладонь…

Они прощались.

Зонд вынырнул из-за стены неожиданно и почти беззвучно, описал короткую дугу и мгновенно включил сканер. Считывающий луч прошел по лицу холодной, жалящей волной, и зонд качнулся, зависая напротив. Короткое жужжание…

– Алекс! – вскрикнула она, холодея.

Слишком целеустремленное движение у этого механического шпиона. Никогда раньше они не реагировали так на нее. Или… не на нее? Леш!

Сбить! Сейчас же!

Она не помнила, как вскочила. Как потянулась к ножам – скорее, скорее, ско…

Сильная рука толкает ее в сторону и назад, за спину, она едва успевает сдержать нож.

Ладонь Алексея рвется навстречу диску, навстречу промелькнувшему хищному блеску, и зонд, кувыркнувшись, буквально врезается в полуразрушенную стену.

Взрыв, короткая вспышка пламени, ошеломленное лицо «женщины» у колонны.

– Алекс?

– Сейчас. – Юноша торопливо разворачивает ее лицом к себе. – Лина, ты цела?

– Да… Как ты думаешь, зонд успел передать сигнал в Службу? – все еще чужим голосом спрашивает девушка. Она цела, и он цел. Но медлить больше нельзя.

– Нет. Не уверен. Он атаковал. Ты видела?

– Да.

Зонд не просто считывал – он атаковал Алекса… Но ведь тот в маскировке! Это значит, зонды теперь могут видеть сквозь маскировку? Очередная модернизация, а она не в курсе. Вся Темная Лига не в курсе… Алекс проводит ладонью по виску:

– Значит, теперь и маскировка бесполезна. Надо предупредить всех.

– А еще это значит, что ты тоже в базе данных. Повелитель все еще надеется… Нам пора уходить. Срочно.

Медлить нельзя.

У всех станций стандартная планировка. Лина бывала почти на всех, особенно вначале, когда их только строили, устанавливали аппаратуру, набирали персонал, тренировали. Тогда еще персонал нуждался в защите, и на каждом «пункте» ставили охрану. В безлюдных местах, например, в горах, в пустыне, в океане хватало десятка; в населенных пунктах приходилось набирать десятка три, причем человекоподобных, да еще и форму шить. Чтоб не привлекать внимания. А человекоподобных тогда было еще не так много. Вот и мотались фениксы со станции на станцию. Так что планировку она представляла.

Каждая станция была чем-то вроде ореха. Двойного.

Сердцем-ядрышком был терминал. Именно там в три смены дежурили операторы, в любой момент готовые засечь и стихийный портал из иного мира, и намеренный пробой. Стихийные порталы затем отслеживались, в них могли послать исследовательскую миссию; для этого в Службе ресурсов даже отдел особый был, засекреченный.

Зал терминала охватывали два кольца – внешнее и внутреннее. Внутреннее одновременно было и жильем для персонала, и хорошим барьером на случай прорыва незваных гостей. Внешнее представляло сплошной барьер с массой ловушек и блокираторов. Конечно, достаточно целеустремленные «гости» прошли бы и его, но пока они разбирались бы с многочисленными сюрпризами, на сигнал пробоя должна была примчаться развернутая боевая часть. Словом, неудивительно, что пробои прекратились.

План был простой: добиться разрешения на экскурсию. Больше пяти человек разом ни на одну станцию не пропускали, но им больше и не надо. Главное – проникнуть. Разобраться с дежурной сменой. Пробить портал в Ангъя. Отправить команду и, сбив настройку, устроить на станции мини-взрыв – причем так, чтоб большая часть заряда не сработала. Имитировать действия психованных террористов, не подозревающих, что они творят.

Их задача – уничтожить только аппаратуру слежения, чтоб никто не понял, что произошел несанкционированный пробой. Не разрушать же всю станцию. Это все равно что плотину взорвать.

Для штурма выбрали станцию «Север-14» в довольно крупном украинском городе. Не столица, но здесь всегда было полно народу – разноязыкого, разноплеменного и любопытного. А экскурсии на станцию проводились почти ежедневно (ходили слухи, что не только санкционированные, что начальство немного подрабатывает), и персонал привык и не хватается за оружие при каждой попытке гостей достать носовой платок.

Здесь было еще теплее. На чистые, умытые дождем улицы высыпали местные жители. Предприимчивые горожане, видимо с позволения командира станции, наладили для господ экскурсантов что-то вроде импровизированного рынка.

– Арбузы, господа! Сладкие, сахарные!

– Сувениры из ракушек! Госпожа, не проходьте мимо! Есть ракушки с другого мира. Гадом буду, правда! У меня родич на станции работает…

– А позолоти ручку, яхонтовый! Хочешь, на судьбу погадаю? Всю правду скажу!

– Нет, спасибо. – Алекс успел убрать руку. Нарядная цыганка, ничуть не огорчившись, тут же вцепилась в Лину:

– Красавица! Позолоти ручку, дорожку в будущее открою, всю правду ска… – Она замолкла так неожиданно, что феникс невольно остановилась. Что такое?

Лицо цыганки помертвело, огромные черные глаза испуганно метнулись вправо-влево и снова всмотрелись в лицо Лины.

– Что… – Феникс не договорила. Встревоженное лицо Алекса, испуганные глаза цыганки, небо, зелень деревьев – все стремительно растворялось, уплывало непонятно куда, а вместо этого…

Танцующее пламя расступается, пропуская Хранительницу Анну с младенцем на руках, и в детских глазах пляшет отражение первого в ее жизни огня…

Дочь Беллы?.. Она не успевает всмотреться – перед глазами плывет и туманится новое видение… цепь видений…

Зло улыбается Зоя, покручивая в руке хлыст.

Смыкается на чьей-то шее черный ошейник.

Гранитный потолок в золотых шарах, и светильники гаснут один за другим, и бессильно оседает на камень фигура женщины в зеленом платье.

Уходит в темноту Этьен.

Наперерез смерти рвется Ян, прикрывая застывшую за его спиной фигурку… рядом с ним плечом к плечу – Анжелика.

Распластанный на камнях Марк с серыми, припорошенными пылью волосами.

И, заслоняя все это, вытесняя, появляется лицо с глазами цвета старого льда.

«Наконец-то ты удостоила нас своим присутствием, – отзвуком подступающей бури звучит знакомый низкий голос. – Мой верный феникс».