Три мудреца в одном тазу

- А-аааайййййййй!!! – взял первую ноту Пратгуста, не слушая своего «соперника».

Айййййййй!!!

Ай-яйййййй!!!

Туммммм!!!

Тумммммм!!!

Каждый, кто здесь есть, пусть слушает хорошо ушами, пусть видит хорошо глазами!

Слушайте чутко, смотрите зорко!

Смотрите хорошо, будьте все, сколько вас есть, будьте все в совокупности!

Духи земли, духи воды, духи воздуха, пусть все три стихии хорошо стоят, долго стоят, вечно стоят!

В лесах живущие духи, прошу вас, стойте хорошо, долго стойте!

Дух деда моего, могучий, толстый дед, будь со мной, стой рядом, стой здесь!

Великий огонь, мудрый, седобородый, старый огонь, прошу тебя, выслушай, исполни мою волю!

Все, все, исполни!!!

Дробь бубна все усиливалась, темп убыстрялся, шаман кружился в дикой пляске, а потом резко замер и яростно закричал. Его лицо покраснело, глаза широко раскрылись и выпучились, одна-единственная мышца на предплечье мелко дрожала, словно туго натянутая струна.

Два молодых служки торопливо подбежали и накинули ему на запястья петли, крепко-накрепко привязав старика к толстенным столбам. Шаман исступленно заревел, забился, и столбы начали медленно вылезать из земли. Волокна веревки лопались одно за другим – успешное камлание даровало Пратгусте чудовищную физическую силу.

Через мгновение столбы вылетели из почвы совсем, и одновременно с этим веревки лопнули совсем. Существо, минуту назад бывшее шаманом Пратгустой, взметнулось в воздух на несколько метров и ярко засветилось. Из его уст полились бессвязные звуки, похожие на змеиное шипение. Мбумбу взирали на это с почтением и восторгом.

Потом шаман плавно опустился на землю. Он устало сбросил маску и жадно сунул в рот зажженный косяк, услужливо сунутый одним из служек. После нескольких затяжек лицо Пратгусты порозовело, а на губах заиграла улыбка.

- Вот что такое настоящее камлание, глупая белая макака! – покровительственно промолвил он.

- Впечатляет, - уважительно кивнул Чертанов. – Э-э-э... уважаемый шаман, я, может, глупый вопрос задаю, но для чего это было нужно?

- Что?

- Ну, все это... Вот вы поколдовали, накрутили спецэффектов... а нафига? Чего вы этим добились?

- Глупая белая макака. Это было большое праздничное камлание! У него не должно быть цели – оно есть, потому что есть! Я могу камлать, чтобы лечить людей, чтобы узнавать от духов настоящее и будущее, чтобы призывать хорошую охоту, чтобы находить потерянные вещи. Но сейчас я камлаю просто потому, что камлаю!

На самом деле мудрый Пратгуста, конечно, камлал не просто так. Этот ритуал необходим был всему племени и, прежде всего, ему самому. Племя должно знать, что их шаман силен и крепок, должно быть уверено в завтрашнем дне, должно верить в хорошее будущее. И, разумеется, у них ни на миг не должно возникнуть мысли, что шамана можно сменить на другого или, еще хуже, жить совсем без шаманов. Теперь же, после такого впечатляющего представления, подобные еретические мысли не появятся еще очень долго.

- Папа, пойдем отсюда, а? – попросилась Света, опасливо глядя на часы. – Может, хватит уже дергать тигра за хвост?

- А ты не бей, не бей, не бей кота по пузе... Кота по пузе мокрым полотенцем... – задумчиво напел Колобков. – Да, самое главное – это вовремя смыться... Хотя времени еще только два часа дня.

- Пап, у тебя часы до сих пор по московскому времени. До темноты всего три с половиной часа.

Сама Светлана давно поставила свой хронометр по местному часовому поясу. Поскольку эйкрийские сутки превышают земные почти ровно вдвое, слишком сильно перенастраивать ничего не пришлось. Просто запомнить, что отныне часовой стрелке, чтобы отсчитать полные сутки, нужно сделать не два оборота, а четыре.

Мбумбу перешли к главному действующему лицу на этом празднике – похлебке. Первым эту жижицу вкусил вождь, затем шаман, потом воины и старшие охотники, а за ними все прочие. А пятеро пришельцев тем временем осторожно пятились к воротам. Правда, Колобков все время подергивал носом, да и телохранители глотали слюни – очень уж аппетитный аромат тянулся от огромного котла.

- Значит, говоришь, остров Магука? – переспросил Петр Иванович, когда частокол остался далеко позади. – Отлично, отлично...

- Зря мы так задержались, Петр Иваныч... – опасливо поеживался сисадмин.

- Серега, не гони волну – чего ты трясешься, как банный лист на заднице эпилептика? Мы ушли, так?.. За нами никто не гонится, так?..

- Не так, шеф, - хмуро сообщил Валера, приотставший от остальных. – За нами гонятся тридцать воинов во главе с вождем.

Глава 15

Сомневаешься – стреляй.

Джон Рэмбо

- Они все еще идут? – спросил Колобков через час.

- Идут, шеф, - мрачно откликнулся Валера.

- Ну ты им пивка, что ли, предложи, а то устали, небось...

Дружина вождя Серванго и сам вождь Серванго неутомимо передвигались по лесу, пробираясь сквозь деревья. Тепорий мягко разливался в воздухе, освещая все вокруг, вождь дружелюбно похрюкивал, опираясь на плечи самых могучих (и самых невезучих) бойцов, и время от времени выслушивал доклад скороходов, шуршащих вокруг этих беломордых пришельцев.

Мудрый и великий вождь, которого не согнули ни годы, ни жены, ни обкуренный шаман, отнюдь не собирался расставаться с новыми гастрономическими ощущениями, забредшими в поселок Бунтабу. Да, сегодня они неприкосновенны – Лукенкуи не любит тех, кто попирает законы гостеприимства. Не годится гневить Лукенкуи. Но «сегодня» уже заканчивается. А когда наступит День Превращения, обычные правила перестанут действовать, и с гостями можно будет делать все, что душа пожелает.

Душа Серванго желала их съесть.

- Тумбала-тумбала-тумбала-тумбала, тумбала-тумбала-тумбала-тумбала... – напевали походную песнь Бунтабу воины.

Мбумбу уже готовили факелы – все по очереди подходили к Носителю Огня со своими палками. Огонь у этого первобытного народа считался великой ценностью – добывать его умели только трением, и секреты этого трудоемкого процесса тщательно охранялись немногими посвященными. Поэтому, отправляясь в ночные походы, они всегда брали с собой большую раковину, наполненную тлеющими кусочками гриба Астури (разновидность трутовика). Этот гриб мог несколько дней «гореть, не сгорая», и отлично подходил в качестве зажигалки.

А Колобков подгонял своих людей буквально пинками. Ему было ужасно стыдно, но он совершенно не следил за магическим компасом, когда шли к поселку, и теперь понятия не имел, в какую сторону нужно двигаться, чтобы добраться до бухты, где ожидает «Чайка».

- Папа, ты уверен, что мы правильно идем? – настойчиво спрашивала Света.

- Уверен, - сердито огрызался отец, оборачиваясь в сторону терпеливо плюхающих следом туземцев.