Ночная Всадница - Дочь Волдеморта

И еще я рассталась с Уоллисом. Он стал совершенно невыносим. Предъявляет какие‑то странные обвинения — будто бы я ему жена или собственность! Не могу его больше видеть. Брр! Даже фотографии в газетах раздражают.

Возвращайтесь поскорее, Гермиона! У меня на примете два чудесных имения и еще особнячок в Лондоне. Мы сделаем ваш дом уютным и удобным. И мы все по тебе скучаем! И Живоглот, кстати. Он стал в два раза толще и, кажется, завел возлюбленную. Во всяком случае, иногда пропадает без следа, а в прошлую пятницу, я вроде слышала в классе зельеварения подозрительный писк. Скоро начнем находить котят!

Возвращайтесь поскорее, Гермиона! Я хочу увидеть тебя до появления на свет малютки, чтобы мы могли обо всем спокойно поговорить и вообще отдохнуть. Тебе надо прийти в себя от разъездов и подготовиться к новой странице в твоей жизни. Возвращайтесь скорее!

Бесконечно твоя,

Вирджиния Уизли».

* * *

Следующие два дня Гермиона целиком потратила на подготовку обряда призыва и сдерживания непокорных духов. То и дело нужно было посылать Генри за необходимыми ингредиентами в лондонские лавки, а за одной травой даже в Китай. Кроме того, пришлось хитрым образом оккупировать кухню Дарьи Филипповны, где Гермиона симулировала приготовление «супика», а в итоге начадила смрадного духа и не уследила за тем, что из трубы идет ядовито–сиреневый дым. К счастью, это первым заметил Гришка — и прибежал к ней. Пришлось легонько подкорректировать его память и впредь быть внимательнее, благо легкие модуляции Гермиона могла осуществлять и сама.

Во второй день работы над обрядом положение конспираторов сильно осложнилось приездом областной журналистки Алисы Пригаровой. Занятая своими травами, Гермиона была застигнута врасплох, когда на кухню, наполненную парами архисложного зелья, вошла, усердно махая перед носом ладошкой с наманикюренными пальчиками, молодая девушка лет двадцати трех, облаченная в удобную стильную одежду.

— Мне нужна Ева Измайлова, — закашлявшись, сипло сообщила она. — Хозяйка сказала, что она тут.

— Я вас слушаю, — подняла брови Гермиона. — Только давайте выйдем: душно.

Они покинули кухню и оказались в неровно залитом бетоном небольшом дворике. Было жарко, из помещения пахло чем‑то терпким и странным.

— Вы — Ева Измайлова? — спросила молодая девушка, жадно впиваясь взглядом в округлый живот Гермионы. — Позвольте представиться: Алиса Пригарова, корреспондент газеты «События». Приехала сегодня из области, чтобы освещать местные ужасные происшествия. Не знала о том, что здесь работают столичные следователи.

— Мы с мужем из Петербурга, — морщась, поправила Гермиона. Вот еще! Не хватало только этой девчонке обнаружить, что никаких следователей Петербург не посылал.

— Это не принципиально. Вы здесь давно?

— С начала месяца.

— События в Васильковке довольно резонансные, но всё же — как вы попали в наши края?

— Начальство откомандировало, — холодно сообщила Гермиона. — Работа у меня такая.

— Простите мою нескромность, мне кажется, или вас с супругом вскорости можно будет поздравить с пополнением?

— Не показалось.

— О, но тогда мне вдвойне непонятно ваше присутствие тут, в тайге…

— Здесь очень полезный воздух, рожать мне не скоро, осложнений нет — а работа, простите, не ждет. У вас вопросы по существу есть? Я немного…

— О, а что вы делаете? — оживилась журналиста. — Здесь стоит такой странный аромат.

— Готовлю мужу обед.

— Вы просто универсальная женщина. Не угостите этим необычным блюдом?

— Простите, — отрезала Гермиона, начиная злиться — ей нельзя было отлучаться от котла. То есть от кастрюли, — я предпочитаю поменьше общаться с представителями прессы, когда работаю над закрытой информацией.

— И что же, вся информация — закрыта? — саркастично спросила журналистка.

— Что вас интересует?

— У вас есть версия, объясняющая такой взрыв преступлений? Есть ли подозреваемые по последнему делу?

— Всё это пока — информация закрытая.

— Скажите, какую роль может играть во всей этой истории монастырь Святого Николая? — без перехода продолжала Алиса.

— Его территория стала местом нескольких происшествий.

— И всё? — недоверчиво усмехнулась девушка.

— А что же еще?

— В деревне за последние две–три недели погибло больше людей, чем за полвека до того. Скажите, Ева…

— Бенедиктовна.

— Скажите, Ева Бенедиктовна, что вы думаете о возможности проведения некого эксперимента в этих краях? Сейчас много говорят о психологическом оружии. Достаточно ли внимательно вы присматривались к этому «монастырю»?

— Вы это серьезно? — подняла брови Гермиона. — И верите в то, что говорите?!

— Я не вижу иных объяснений.

— Но если вы верите в эксперименты с психикой — зачем же приехали сюда? Не страшно? — прищурилась женщина. Из кухоньки потянуло ничего хорошего не предвещающим смрадом.

— Работа, знаете ли, — передразнила Гермиону журналистка. — Ну так что же?

— Я следователь прокуратуры, а не теоретик научной фантастики, — отрезала молодая ведьма.

— Может быть, вы объясняете местные убийства трагическим совпадением? — с насмешкой спросила журналистка. — Ладно, не хотите говорить — не нужно. Я не намерена с вами ссориться — просто хочу, чтобы читатели нашей газеты знали правду.

На самом деле Алиса Пригарова отчаянно хотела обнаружить сенсацию. Она мечтала уехать из Петрозаводска навсегда, писать для газет Москвы или Петербурга, зарабатывать нормальные деньги. Для этого нужно было сначала получить имя. Для журналистки местной газетенки города Петрозаводска это было невозможно. Невозможно, если… если не случится чуда. И если она не узнает о чуде первой, не узнает чего‑то такого, что сделает его еще важнее и значительнее, чем оно и без того должно быть. Ради такого чуда Алиса Пригарова была готова на всё. Узнав о невероятных событиях в Васильковке, она, не размышляя, кинулась в это захолустье, еще более запущенное, чем ее родной город. Она была готова сидеть под окнами, бродить ночами по лесу, тайно проникнуть в мужской монастырь. Она убедила себя в возможности существования экспериментов с сознанием. Если нет — успокаивало то, что объяснение для подобных событий должно быть невероятным. Нужно только обязательно найти это объяснение. Самой.

Эта странная следователь что‑то скрывает и явно не хочет говорить. Переживает из‑за того, что не может разобраться с убийствами? Не хочет, чтобы писали о ее некомпетентности? Кто вообще отправил эту молоденькую девчушку в такую глушь что‑то расследовать? Разве в ее возрасте занимают такие посты? Как беременная питерская дамочка ввязалась в подобную авантюру? Поди отказаться, в ее положении, было можно? Чай не бедная, судить хотя бы по автомобилю. Да и бедные в Питере не живут. Почему вообще об этих высокопоставленных следователях она узнала только здесь? По ее сведеньям над делом работают кроме местных только Бурлаков с помощником. Что‑то тут не так. Неужели ей могло настолько повезти — и что‑то тут действительно не так?!